— Нет, не балда, — не согласился он. — Ты моя, лапочка. Моя любовь. Моя жизнь.
Настя посмотрела подозрительно, непрозрачно намекая, что разговор пошёл по стандартному сценарию из любовного романа, но Димка возмутился:
— Да я реально так думаю! Вот ты балда!
Она не успела даже рассмеяться. Он поцеловал. Бешено. Страстно. Одуряюще сладко. И было не до разговоров. Он хотел её болезненно сильно. Так, словно всё случилось впервые.
Никто из них и не думал, что мысль о ребёнке может оказаться столь возбуждающей. Каждый испытывал ни с чем не сравнимый трепет от осознания, что это может случиться прямо сейчас. Если не случилось там, в лесу. Или в поезде. Или в летнем душе.
Каждый раз Настя выражала своё неудовольствие Диме, и каждый раз сама же и сдавалась его настойчивым ласкам и поцелуям. И никто не жалел, не раскаивался, доверив столь важное решение судьбе.
Много позже, когда Настя удобно устроилась под боком у любимого мужчины и закрыла глаза, намереваясь поспать, Димка спросил:
— О какой свадьбе ты мечтаешь?
— Что? — Настя подскочила на кровати, сон слетел в мгновение ока.
— Ну, свадьба. Вы ведь, девушки, мечтаете вечно о том, как вам сделают предложение, присматриваете платья там всякие, украшения, думаете, кого позовёте. Вот я и спрашиваю, какую свадьбу ты хочешь. Давай, расскажи мне о своих мечтах.
— Да я как–то не думала о таком. Это Натка у нас уже всё продумала сто тысяч лет назад, а мы с Маришкой и не обсуждали. И платья не присматривали. В общем, безответственно подошли к делу.
— Ладно, я сам что–нибудь придумаю, — решил Димка и зевнул, поворочался демонстративно, закрыл глаза.
— Эй, погоди спать! — возмутилась Анастасия. — Я что–то не поняла, ты собираешься всё за меня решить?
— Да нет же, спи, — не открывая глаз, ответил парень.
— И кольцо без меня не покупай! У меня…
— Я уже купил, — сказал Димка и тут же испуганно открыл глаза, поняв, что сболтнул лишнее.
Как наяву Настя вспомнила рассыпавшиеся в аэропорту Таиланда пакеты и коробочку того самого оттенка голубого, что обзавёлся названием по марке бренда — Тиффани. Она тогда так плохо себя чувствовала, что выпустила из виду это происшествие, да и забыла в водовороте событий.
— Я хочу его увидеть! — требовательно заявила она.
— Не-а. — Дима демонстративно зевнул и сделал вид, что спит.
Не тут–то было! Настя уже загорелась желанием заполучить свою прелесть во что бы то ни стало. И так и сяк она тормошила и дёргала активно сопротивляющегося парня, пока тот не сказал жёстко:
— Я могу тебе дать кольцо, но ты же понимаешь, что останешься без романтичного предложения руки и сердца?
— А ты уже приготовил, да? — Настя состроила жалобную мордашку.
Ей безумно хотелось увидеть кольцо, остальное совершенно не имело значение. Но и расстраивать парня не хотелось, а уж тем более — срывать планы. Но…
— Приготовил. Не всё, но уже продумал в общих чертах.
— Блин, Дима, ну я ведь теперь не засну, пока его не увижу! Фиг с ним, пусть будет без предложения! — выпалила девушка и посмотрела умоляюще.
— Ты серьёзно, что ли?
Он действительно не мог поверить в то, что слышали его уши, настолько поведение Насти противоречило его представлению об отношении девушек к столь важному событию. Даже не так — Событию! Когда он говорил об этом в компании друзей, всегда произносил слово «событие» с придыханием, немного издеваясь над девчачьими сантиментами.
— Абсолютно. — Настя говорила спокойно и торжественно, всем своим видом показывая осмысленность заявления. Но руки на груди сцепила в замок, оставаясь в умоляющей позе и бровки домиком сложила, чтобы он гарантировано принял нужное ей решение.
— Я в шоке. Вот правда, в шоке. Насть, ну ты что, не можешь потерпеть немного?
— Я бы спросила, конечно: «Немного — это сколько?», но нет, не буду. Я не могу терпеть. Ну Димочка, ну пожалуйста! Можешь мне потом сделать предложение ещё раз, но кольцо сейчас покажи!
— Нет уж, никаких предложений тогда. — Дима вылез из–под одеяла и ушёл в темноту, негромко топая. Настя слышала его голос приглушённо, но разбирала каждое слово: — Я воспользуюсь твоим любопытством в личных целях. Не хочешь предложение на воздушном шаре, с шампанским и фотосессией — твоё право. Не хочешь ресторан с родителями — ладушки. Только ради тебя, — погромче выкрикнул последнюю фразу парень, — как–нибудь переживу это, так уж и быть. В конце концов, ты можешь быть уже беременная, я должен тебя беречь и во всём потакать…
Он бубнил и бубнил, нарочно затягивая, давая возможность передумать, но Настя прекрасно понимала, что при желании у неё всё будет: и ресторан, и воздушный шар. И ей бы даже этого хотелось. Но колечко… Нет, ждать не были решительно никаких сил. А главное — не было такого желания.
Она много раз слышала про обручальные и помолвочные кольца от Тиффани, но никогда не видела их вживую. Магия бренда, его история, восхитительный цвет коробочки очаровывали. Любое другое кольцо — и она бы дождалась.
«Кому я вру? Ничего бы не дождалась. Божечки, так волнительно! Ну где его носит? В сахаре, что ли, спрятал?» — волновалась Настя.
— Ты точно не передумала? — как чёрт из табакерки выскочил Дима из–за двери. На самом деле он спокойно зашёл в комнату, но девушка не сразу его заметила и немножко испугалась. Освещение было чисто символическим — с улицы доносился свет придорожного фонаря.
— Точно, — подтвердила Настя и пригладила волосы, внезапно сообразив, что сейчас ей будут делать предложение, а она не накрашена, с вороньим гнездом на голове (а Димка не дал ей возможности высушить волосы феном, утащил «любиться» в кухню и потом там же кушать), ещё и голая.
— Смотри сама. Если что, я сделал всё, что мог.
Щёлкнул выключатель и Настя проморгалась, восстанавливая зрение. Когда она в очередной раз открыла глаза, Дима уже сидел рядом. С коробочкой. Той самой коробочкой из аэропорта.
— И вот, это тоже тебе, — сказал он и протянул… малюсенький букетик фиалок. Фиалок с подоконника кухни!
— А, — Настя задохнулась от ужаса. Её драгоценные ненаглядные фиалочки! Её лапочки! Душечки! Красивулечки! Зачем, ну зачем она их перевезла сюда?! В дом, где живёт фиалковый монстр!
Дима понял, что натворил, но было поздно. Он спрятал микроскопический букет, судя по всему, стоимостью с миллиард нервных клеток, за спину и ужасно скованно произнёс:
— Но ведь надо с цветами.
Он выглядел настолько виноватым, что Насте даже показалось, будто он не просто весь скукожился, когда говорил, но даже уши прижал, как нашкодивший домашний любимец. Фиалки, её любимые фиалки, было безумно жаль, но Димку всё–таки больше.
— Давай сюда, — протянула она ладошку, и он неуверенно на неё посмотрел, затем перевёл взгляд на лицо, выгнул бровь, спрашивая, точно ли он всё понял. — Да, предложение без цветов — не предложение, тут я с тобой согласна. А фиалкам ничего не будет, ещё раз зацветут. Но больше так не делай. Никогда, Дима!
— Обещаю! — выдохнул парень. Напряжение ещё не отпустило, и он даже не моргал, боялся.
— Вот и ладушки. А теперь давай. — Настя протянула руку к своим цветочкам и тут же их получила.
— Я хотел сказать: «От сердца и почек дарю вам цветочек», как–то ничего умнее не пришло в голову, — оправдывался Димка. — Но тут такое дело… Извини, я тебе куплю сотню фиалок, я честно не подумал. Почему–то пришло в голову, что это грандиозная мысль.
— Я так и поняла.
— Надо было сбегать за нормальным букетом и…
— Дима! — Настя не выдержала, повысила голос. — Мне не нужен нормальный букет, — она обняла и прижалась к любимому, — мне нужен ты.
Трогательный момент испортил Димка:
— Ага, и колечко, которое ты пытаешься разглядеть у меня за спиной. Что, думаешь, я не догадался, куда тянется твой любопытный нос? — Он рассмеялся и, ухватив любимую за талию, усадил перед собой. — Закрой глаза.
— Не-а, — Настя покрутила головой.
Выглядела девушка ужасно очаровательно: сексапильно прикушенная губа, озорное выражение на лице, глаза с озорной безуминкой, растрёпанные волосы. И обнажённая.
Дима знал, что она представляла себе этот момент по–другому. И там фигурировала красиво наряженная, накрашенная, надушенная леди, а не лохматая разбойница, пиратка, дикарка. Но он ни на кого не променял бы её вот такую, живую, обворожительно прекрасную, немного шальную от эмоций. Его Настю.
— Ладно, вредина, дай сюда руку, буду сердце отдавать, — скомандовал парень, и она с готовностью протянула прохладную от волнения конечность, почему–то ладонью вверх. — Эй, ты чего, серьёзно думала, что я как в Индиане Джонс сердце вырву и положу? — заржал Димка. — И не мечтай!
Настя, до этого момента не отрывающая взгляда от своего безымянного пальца, посмотрела в наглые серые глазюки и тут же почувствовала, как он быстро надел кольцо на палец. Да только посмотреть на него не успела. С возгласом «Попалась!» её поцеловали.
Она честно пыталась сопротивляться и даже первые секунды помнила про кольцо. Только вот мысль «Надо разорвать поцелуй и посмотреть на него» улетела, даже до конца не оформившись.
И снова было бесконечно хорошо. Жарко. Страстно. И снова она сходила с ума от его прикосновений, властных и в то же время нежных. И снова она подчинялась и покоряла.
Ей всё больше и больше нравилась эта игра. Происшествие на земляничной полянке изменило её. Запреты, страхи, сомнения растворились в свежем лесном воздухе, оставив обновлённую Настю, открытую любви, сексу, свободе.
И она наслаждалась новой собой и той властью, что обрела над своим мужчиной. Колдовской. Ведьминской. Пусть он называет её как угодно. Только вот Насте казалось, что это лишь обычная власть мужчины и женщины друг над другом. Влюблённых мужчины и женщины. Равных и неравных одновременно.
— Я люблю тебя, — прошептал Дима в маленькое ушко, когда Настя уютно устроилась у него под боком. — И так как мы кое–что забыли, не засыпай, а скажи: «Я выйду за тебя замуж и буду самой лучшей женой на свете».