– Ну вот, а ты говорил, – сказал Эльдар.
– По поводу чего я говорил? – Пулемет достал новую зубочистку. – И что именно?
– Говорил, что теперь мы хрен чего найдем.
– Я этого не говорил. Тебе, видно, солнце голову уже напекло.
– Не говорил, значит, думал, – ответил Эльдар.
Паша поморщился и не стал отвечать на эти тупые подколки. Эльдар не мог скрыть торжества. Это была еще не победа, но до победы оставался всего лишь шаг. Он отполз в сторону, вытащил из подсумка спутниковый телефон, набрал номер и сделал короткий доклад. Тусклый усталый голос Гурского вдруг обрел новое свежее звучание. Босс словно выплюнул изо рта кашу и заговорил твердо и четко. Он попросил уточнить координаты на месте.
– Приемник GPS в машине остался, – ответил Эльдар. – Ориентируйтесь на сигнал приемника. А мы рядом.
– Тогда так: кончайте там все без меня, – приказал Гурский. – Ты за старшего. Алла нужна нам живая, понял? Живая и здоровая. Потом поищите ее спутника. Он должен быть где-то там. Кончите этого парня и возвращайтесь к машине. К этому времени я постараюсь туда добраться.
Гурский пару секунд решал, выкладывать ли неприятные известия или пока попридержать их. В итоге ничего не сказал, попрощался и дал отбой. Эльдар занял прежнюю позицию, вопросительно посмотрел на Пашу Пулемета. Тот, усмехнувшись, сказал:
– Если мой житейский опыт меня не подводит, то все произойдет так. Эти парни сейчас потрахают Аллу, а потом ее прикончат.
– Тогда какого хрена мы ждем?
– Нельзя зайти в эту будку и начать стрельбу, – покачал головой Пулемет. – Шальная пуля обязательно заденет Аллу. Это закон подлости. И что мы с ней будем делать? Ну, с мертвой или раненой? Подождем. Пусть эти парни ее поимеют. Потом выйдут на воздух отдышаться – и тогда они наши.
Высказав эту мысль, он принялся скрести голову ногтями, вычесывая из волос песок.
Алла сидела на деревянном ящике возле окна и глядела, как хозяин будки шурует в печке железным крюком. На другом ящике у двери сидел молчаливый бородатый человек, что привел ее сюда. Он смолил сигарету и, складывая губы кружком, выпускал изо рта кольца дыма.
– Я ведь тебе жизнь спас, – Егор бросил на пол железный крюк и закрыл дверцу печки. – Если бы не я, ты бы насмерть замерзла, сидя ночью возле двери.
– Насмерть замерзла? – переспросила Алла.
– Тут ночи очень холодные, – кивнул Егор. – Ты того не заметила, потому что все время бежала. А потом села и… Да, могла насмерть замерзнуть. Я так понимаю. Поэтому я твой спаситель, вот так. А долг платежом красен. Я первый, а уж ребята потом. Как говорится, становись в очередь.
Егор бросил красноречивый взгляд на тюфяк с гнилой соломой. Мол, не маленькая, сама все должна понимать, без лишних объяснений. Но Алла сидела молча, уставившись в запыленное подернутое паутиной окошко, выходившее на дорогу. Егор придвинул ближе к женщине свой ящик, сплюнул и сказал:
– Ты не смотри, что у меня туберкулез. Я вообще-то мужик крепкий, жилистый. И еще я везучий, добычливый. Со мной не пропадешь. Вон в углу консервы. Бери банку, если хочешь.
– Я не хочу есть, – Алла покачала головой.
– Ладно, это позже, – в голубых глазах Егора плясали оранжевые огоньки. – Ты если что – только скажи. Одно твое слово – и все сделаем. Добро?
Он придвинулся ближе, положил руку на плечо Аллы.
– Я не люблю, чтобы силой, понимаешь? Всегда лучше, чтобы по согласию.
Бородач, сидевший у двери, стал проявлять первые признаки нетерпения. Не отрываясь он смотрел на женщину, рисуя в своем воображении яркие эротические сценки, проводил языком по верхней губе и сглатывал слюну. Он был тут не простым копателем – он был бригадир, второй начальник после Егора. И эту бабу он возьмет, как только Егор сделает свое дело. Но долго ждать не хотелось. Бородач сдвигал и раздвигал ноги, чувствуя, как горячая кровь бежит по жилам, а возбуждение накатывает горячими волнами.
– Ну, что мы тут, как нищие, сидим? – Егор поднялся. – Пойдем вон приляжем. А то за разговорами долго не управимся.
Неожиданно Алла вскочила на ноги и рванулась к двери. Но Егор словно ждал этого момента, откуда-то сзади выставил ногу, на которую налетела женщина. Падая, задела бородача, сидевшего у двери. Соскочили резиновые сандалии, рукав кофточки лопнул по шву. Егор схватил пленницу за голову, намотал волосы на пальцы, сжал кулак. Он и вправду оказался жилистым и сильным.
Бородач, подскочив, попытался ухватить Аллу за ноги, но пропустил удар пяткой в пах. Минуту он недвижимо стоял посередине комнаты и тихо стонал, зажав ладони между ног. Егор, не отпуская волосы своей пленницы, размахнулся свободной рукой и ударил ее ладонью по лицу. Алла успела по-кошачьи выбросить вперед руку, в кровь расцарапав лицо Егора. Он ощерил крупные коричневые от табака зубы, зарычал по-звериному. И снова ударил, на этот раз сильнее. Левая половина лица Аллы сделалась горячей, будто на нее плеснули кипятком.
Глава 27
Эльдар поймал в прицельную сетку человека в тельняшке, отдыхавшего возле раскопанной могилы. Худой почерневший от загара человек, расстелив на земле брезентовую куртку, лежал и глядел в бледно-голубое небо. Он видел крупного ястреба, кружившего в вышине над кладбищем. Потом достал из кармана штанов кусок хлеба, разломил его надвое и стал медленно жевать.
– День сегодня хороший, ветерком тянет, – сказал Паша Пулемет. Он распластался на песке и следил за территорией кладбища через окуляры бинокля. – Послать бы все дела к такой-то матери и отдохнуть немного.
– На том свете отдохнем, – прошептал в ответ Эльдар.
По привычке он не прищуривал левый глаз. Медленно согнул указательный палец и надавил на спусковой крючок, точно зная, что пуля попадет в то место, куда он целит. Ветер унес едва слышный хлопок. Выскочила и упала на песок дымящаяся гильза. Пуля вошла в живот жертвы чуть выше лобковой кости, прошила его насквозь под острым углом и, вырвав кусок почки, ушла в грунт. Человек поднялся на ноги, будто пуля попала не в него, а в кого-то другого. Покачнулся, схватился руками за живот, шагнул к выкопанной могиле. Упал на ее краю, прижал ноги к животу. И одной рукой стал беспокойно водить по песку, будто искал что-то, а другой рукой – размазывать кровь по телу.
Его напарник вылез из ямы. Перепуганный, застыл на месте, стал бешено озираться по сторонам. Он еще не понимал, что случилось. Он видел лишь кровь, бледное лицо человека, лежавшего на краю ямы. Не было ни выстрела, ни сигнала об опасности. И вдруг…
– Во дает, – Паша Пулемет сунул в рот зубочистку. – Вот же дубина.
Эльдар подумал, что не напрасно принес с собой именно оптическую винтовку Драгунова с глушителем, а не тот злосчастный карабин. Будто предчувствовал, что здесь придется действовать на расстоянии, не обнаруживая себя. У пристрелянной винтовки отличный бой, достать цель в радиусе километра не составляет труда.
Он поспешил выстрелить второй раз и третий, пока мародер, почуявший близкую смерть, не успел спрятаться в могиле. Тогда его легко не возьмешь. Первая пуля попала в плечо человека, сбила его с ног, вторая вошла в бок. Кольнула, словно раскаленная спица. И свалила мужика в могилу. Эльдар достал мятый платок, вытер со лба мелкую испарину. Он подумал, что человек не убит наповал. Он, зараза, еще жив. Но не беда. Через некоторое время эта тварь подохнет на дне ямы, которую сама себе выкопала.
Алла, изловчившись, вцепилась зубами в плечо Егора, прокусив насквозь задубевшую от грязи рубаху и майку. Егор вскрикнул от боли, даже пошатнулся. Из его груди прорвался сухой удушливый кашель. Он ослабил хватку, прижал руку к горлу. Воспользовавшись моментом, Алла попыталась наклониться и вытянуть руку, стараясь достать до железной палки с крюком, стоявшей у печки. Она коснулась металла пальцами, но обожглась, отдернула руку. Егор дернул ее за волосы назад, запрокинул голову к потолку, закопченному до черноты, ударил костяным коленом в бедро и повалил на пол.
Алла, лежа на спине, толкала противника рукой в грудь. Егор продолжал кашлять, захлебываясь кровавой мокротой. Он как-то ослаб; борьба его здорово утомила, но он продолжал мертвой хваткой сжимать в кулаке женские волосы. Алла встала на карачки, стараясь так добраться до двери. Но Егор дернул голову за волосы назад, затем резко толкнул затылок вперед, ударил Аллу лбом о раскаленную железную печку. Девушка упала животом на заплеванный пол, пытаясь ползти к двери. Но Егор держал за волосы одной рукой, а другую руку сунул под горло, сжимая пальцы.
На глаза навернулись слезы боли, мир закружился, закачался. Прямоугольник двери расплылся перед глазами. Алла поджала ноги, а затем резко распрямила их, ударив в печку, сделанную из молочного бидона. Печка качнулась, готовая опрокинуться, но чудом устояла. Зато гнутая труба, прикрученная к потолку медной проволокой, развалилась на три части и полетела вниз. Черный удушливый дым повалил из печки прямо в комнату. С потолка посыпалась пыль и птичий помет. Печное тепло быстро наполнило помещение, сделалось жарко, как в бане.
– Сука, убью, – прохрипел в ухо Егор. – Удавлю!
Мужчина кашлял не переставая, ловил воздух открытым ртом, но воздуха не было. Он задыхался и давился кашлем от густого смрада горелой резины и тлеющего тряпья. Пришедший в себя бородач распахнул настежь дверь, намотал на кулак полотенце и, размахнувшись, высадил окно вместе с рамой, несколько раз ударив по стеклам. Кашель Егора сделался тише. Плюнув на пол, он заломил голову Аллы назад, заставил ее подняться на ноги и, толкнув в грудь, бросил на соломенный тюфяк.
Алла уже плохо понимала, что происходит. Она попыталась подняться и запуталась в скатерти, заменявшей одеяло. Вцепилась в ворот куртки Егора, стараясь оторвать его от себя, но только сломала ногти на двух пальцах. Егор ударил ее кулаком в лицо. Бородач, опомнившись, бросился на женщину и проворно расстегнул ремень ее джинсов.