— Так оно и есть, но это тоже меня пугает. Долго так продолжаться не может.
Фей рассмеялась.
— Ах, мамочка, так думают все невесты. Когда ты выходила замуж за папу, ты тоже, наверно, так думала, просто забыла об этом. Живя с Алексом, ты не теряешь свою личность, а, напротив, обретаешь ее. Да ведь это у тебя на лице написано! Я еще никогда не видела тебя такой. А когда он рядом, ты просто сияешь от счастья. Ты заслуживаешь такой любви! Посмотрим правде в лицо: с папой тебе несладко приходилось.
— О своих отношениях с Алексом я задумываюсь, когда бываю одна. Эти мысли сразу исчезают, как только мы вместе. Я чувствую себя тогда такой защищенной! И все же иногда мне кажется, что я попала в ловушку. К примеру, этот будильник, который мне пришлось взять с собой: он вчера так сердился, когда я приехала поздно. Я должна постоянно находиться у него под рукой.
— А ты разве не хочешь все время быть с ним?
— О да, мне это доставляет огромную радость, но в то же время у меня ощущение, что это неправильно.
— Это потому, что ты привыкла к мужу, который каждый день ходил на работу. А теперь ты должна сопереживать Алексу! Он явно нуждается в тебе! Мне это кажется очень трогательным.
— Но полностью он мне не доверяет, просто подчинил меня себе. Я иногда чувствую, что от меня скоро ничего не останется. Видишь, в какую я попала запутанную историю?
Фей засмеялась:
— Мне кажется, у тебя должны быть собственные интересы, какое-нибудь всепоглощающее увлечение…
— О Фей! — только и смогла сказать Энн, видя, что дочь не понимает ее по-настоящему.
— Поверь мне, мама, я знаю, что ты имеешь в виду. Помню, как ты хотела поступить на какие-нибудь курсы, а может, и карьеру сделать. Ну что ж, поступай на курсы, приобрети необходимые навыки. Но о карьере забудь! Ты не представляешь, до какой степени все в мире прогнило, как сложно стало общаться с людьми!
— Но, глядя на тебя, этого не скажешь — ты такая цельная личность, добилась таких успехов.
— О да! У меня хорошая работа, куча денег, успех… но какой ценой? Мне приходится быть очень жесткой, хотя мне вовсе этого не хочется. Я была вынуждена этому научиться, чтобы иметь возможность продвинуться в этом мире, где всем заправляют мужчины. Ни о каком равенстве не может быть и речи! Если ты родилась женщиной, то должна уметь все делать вдвое лучше, чем остальные. Цельная личность? — Фей отрывисто рассмеялась. — Мужчин у меня сколько угодно, а знаешь почему? Большинство из них просто чертовски меня боятся, потому что я так преуспела в жизни. Я завидую тебе, завидую той любви и положению, которые Алекс предлагает тебе, восхищаюсь его силой. Я была бы счастлива, если бы нашелся достаточно сильный мужчина, чтобы подчинить меня себе.
К ужасу Энн, глаза Фей наполнились слезами.
— Фей! — Она вся подалась к дочери. — Я понятия не имела…
— Все в порядке, мама! Я сама выбрала эту жизнь и знаю это. А расстроилась потому, что ты сама не понимаешь своего счастья. Разве ты не видишь, что Алекс так ведет себя, потому что он очень высокого мнения о тебе? Я смертельно боюсь, что ты не оценишь этого, а во имя чего? Какой-нибудь иллюзии? Мне иногда хочется хорошенько встряхнуть тебя, мама!
— О Господи, ты заставила меня почувствовать себя совершенной дурой. Я думала, ты смотришь на это совсем по-другому. Боже милостивый, я, кажется, никого и ничего не знаю!
— Это потому, что прежняя жизнь казалась тебе единственно возможной. Вы с Алексом приспосабливаетесь друг к другу. Он научится доверять тебе, давать тебе больше свободы. Наслаждайся его любовью, наслаждайся тем, что жизнь дает тебе. Перестань дрожать из-за воображаемых страхов.
На обратном пути в Лондон у Энн было о чем подумать, и эти мысли были гораздо приятнее, чем вчера. Фей права. Если она потеряла какую-то часть новообретенной свободы, то взамен получила веру в себя и понимание собственной значимости, чего никогда не знала в прошлом. Но вместо того чтобы принимать жизнь, не задавая лишних вопросов, как она это делала раньше, она не перестает рассуждать и анализирует все, что с ней происходит. Войдя в квартиру, она сразу отыскала Алекса и бросилась к нему на шею.
— Я так люблю тебя! — вздохнула она.
— Как чудесно, когда тебя так приветствуют! Я тоже люблю тебя.
— Знаю. Я очень счастлива! — улыбнулась она.
— Что-нибудь случилось? — спросил он, и по его тону она поняла, что и у него остался неприятный осадок от их утренней размолвки.
— Ничего не случилось, просто я поняла, что беспокоюсь по пустякам. И еще я знаю, что я самая счастливая женщина на свете, а также что мне очень хочется есть.
И она радостно засмеялась.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава 1
Они продали один дом и купили другой.
Крупная сумма — до несуразности крупная, подумала Энн, — была переведена на ее банковский счет. Эти деньги предназначались для ремонта и отделки нового дома. Энн решила доказать Алексу, что она способна быть очень экономной, и убедить его, что в такой огромной сумме нет необходимости.
За дело она принялась с большим рвением. Начертив подробный план дома, она затем старательно раскрасила его акварелью.
Ее чувство цвета было как нельзя кстати. Раньше, по прихоти Бена, ей приходилось довольствоваться только садом. Она тщательно изучила все таблицы колеров, какие смогла достать, а когда ей не удавалось добиться желаемого эффекта, сама смешивала цвета, а потом старалась уговорить производителей красок изготовить их для нее в достаточном количестве. Такие специальные заказы обходились недешево, но она заразилась от Алекса стремлением к совершенству.
Совсем случайно Энн обнаружила, что обладает редким даром — абсолютной памятью на цвета. Заказывая красный шелк-сырец для занавесей, она поделилась с продавцом своей удачей: этот оттенок красного идеально соответствовал цвету уже купленных ею абажуров.
— А вы уверены, мадам, что не ошибаетесь? — осведомился тот, и в голосе его явственно прозвучало сомнение.
— О да, это совершенно тот же оттенок!
— С красным цветом дело обстоит непросто, знаете ли. Вам может казаться, что он соответствует, но… А это такая дорогая ткань, что я посоветовал бы вам взять домой образчик и сравнить.
— Это ни к чему! Цвет абажуров абсолютно такой же, я так и вижу его перед глазами, — спокойно возразила Энн. — Будьте любезны, займитесь этим и пришлите кого-нибудь из вашей мастерской, чтобы все измерить. Сколько времени, вы сказали, потребуется, чтобы сшить эти занавеси?
После этого она попросила показать ей ситец для обивки мебели, привлекший ее внимание на витрине. Продавец отправился за тканью в конец магазина и по дороге пожаловался своему коллеге на капризы покупателей. Пусть эта миссис Грейндж не воображает, сказал он, что сможет вернуть готовые занавеси, когда убедится, что они не гармонируют с ее абажурами, — придется уж ей купить новые.
Однако продавец ошибался, цвета полностью совпали.
Но и Энн ошибалась, думая, что денег у нее в избытке. Неделя проходила за неделей, она каждый день посещала магазины декоративных тканей, художественные салоны и антикварные лавки и скоро заметила, что деньги на ее счете в банке тают с устрашающей быстротой. Она приобрела много антикварных изделий и картин — некоторые купила сразу, другие отложила. Выбрала дорогие канделябры. Счет за хранение ее сокровищ все увеличивался. Она поручила хорошему художнику расписать под фрески стены столовой, купила большое количество стекла и фарфора, подобрала более современную сантехнику для ванных и кухонь. Ей не удалось найти ковры по своему вкусу, и она заказала их. Совсем под конец ей пришло в голову, что в подвале достаточно места для бассейна и спортивного зала. К этому времени она уже поняла, что истратить деньги можно очень быстро.
Еще до того как дом окончательно перешел в их руки, у нее накопилось множество идей, которые она неизменно записывала. Водопроводчики, электрики и столяры готовы были приступить к делу. Перед ее мысленным взором красовался совершенно готовый дом — оставалось только привести все планы в исполнение.
Теперь ей казалось смешным, что раньше она не представляла себе, чем будет заполнено ее время. Оказалось, что дел даже слишком много: нужно было наблюдать за работой различных мастеров, обсуждать с ними возникающие ежедневно новые проблемы и принимать необходимые решения. Кроме того, она должна была всегда безупречно выглядеть в глазах своего требовательного возлюбленного и появляться в обществе. Лично для себя времени у нее почти не оставалось.
Алекс предупредил ее, что им придется много принимать, но действительность превзошла все ее ожидания. Быть хозяйкой в доме Алекса означало неизменную и почти полную занятость. Каждую неделю они давали как минимум один званый обед и сами бывали два или три раза в гостях. Один вечер отводился театру — опере или балету. В свою ложу они приглашали друзей и угощали их ужином после спектакля. По пятницам они уезжали в «Кортниз», где, как правило, собиралось большое общество, и рассматривали как особую удачу, если в воскресный вечер им удавалось остаться вдвоем.
Алекс, как убедилась Энн, никогда не переставал работать. Что бы они ни делали, с кем бы ни встречались, это всегда было связано с его деловой активностью.
Во время уик-эндов их посещали интересные люди, все время новые. Приятели Алекса принадлежали к разным социальным группам. Когда Энн была женой Бена, их друзья по общественному положению и доходам не отличались от них самих. В основном это были коллеги Бена или жители их поселка. Для Алекса подобных ограничений не существовало. Он с одинаковым интересом вел глубокомысленную философскую беседу с каким-нибудь епископом или университетским профессором и рассуждал о политике с министром или обсуждал сравнительные достоинства распределительных валов и цилиндров с участником автомобильных гонок или собственным механиком, оказавшимися в числе приглашенных. Среди друзей Алекса числились не только его деловые партнеры, но и многие художники, писатели, актеры, инженеры и шоферы такси. Где бы Алекс ни появлялся, он неизменно оказывался в центре внимания и сам проявлял ненасытный интерес к профессии окружавших его людей и их занятиям.