Когда она вышла из душа — чистая и благоухающая, Ян сгреб ее в объятия, чмокнул в макушку, вытащил из волос увядшую травинку.
— Теперь — спать.
Марина кивнула, рухнула на кровать, бросив полотенце, в которое была закутана, на пол, откатилась к стене. Как хорошо и спокойно!
— Помнишь, ты предлагал мне пожить у тебя, пока… В общем, пока не поймаете ловца? Я не против, если что.
Ян обнял ее сзади, поцеловал в шею.
— Понимаешь, ловец почует тебя, где бы ты ни пряталась. Лучше попытайся вспомнить, где находится место, где подобные ему могут тайно встречаться. Вспомнишь — считай, проблема решена.
Марина усмехнулась. Обидно, черт побери! Да, мы переспали, да, я помог тебе, но ко мне — ни-ни. Интересно, он просто не хочет видеть ее рядом или что-то скрывает? А предлагал тогда зачем?
Ян похлопал ее по бедру:
— Не дуйся. У меня сейчас эстонки живут.
— Ах вот в чем дело. Здорово тебе. Сразу две женщины…
Ян развернул Марину, ей почудилось, что льдистые глаза сверкнули огнем:
— Не понял, ты что, ревнуешь?
— Вот еще, — улыбнулась Марина.
Он закрыл ладонью ее глаза:
— Тогда спи. И ни о чем не переживай.
Удивительное дело. Марина уснула, едва ее голова коснулась подушки. Проснулась она от того, что кто-то перебирал ее волосы, распахнула глаза, уставившись на Яна. Потянулась и прижалась, закинув ногу ему на бедро.
Ян надавил на ее нос:
— Восемь. Мне ехать надо. А ты на работу не опаздываешь?
— Черт! — Марина вскочила с кровати, заметалась по комнате. — И машина там осталась…
Ян свесил ноги с кровати, достал из джинсов пару тысячных купюр:
— Тебе на такси. Я правда опаздываю, извини.
— Да понятно, не бери в голову, — прохрипела она, глядя на сжатые в кулаке купюры.
Не бери в голову, ага. Уже взяла. Бывало хуже, да. Когда единственный раз она по пьяни поехала после дискотеки к симпатичному мальчику, а он после секса отправил ее домой на такси. Тогда она ощутила себя использованной прокладкой и зареклась так делать. Теперь было иначе, как… Как? Она пыталась осмыслить эмоцию. Пустота, наполненная приятным звоном пережитых ощущений. Похожее чувство, когда покупаешь понравившуюся вещь, утром меряешь ее перед зеркалом и понимаешь, что она тебе не идет. Нет-нет, Ян не вещь, некорректное сравнение. Но почему его поступки вызывают такой тошнотворный отклик? Было бы иначе, если бы он остался? Или он должен был отвезти ее на работу, а не давать деньги на такси?
Но он правда опаздывает! Деньги она вернула, сказав:
— Извини, не могу их взять. Не потому что ломаюсь. Просто ситуация неподходящая.
Ян улыбнулся, положил купюры на стол:
— Ладно, женская душа — потемки. Иди в душ, я кофе уже сварил.
Когда Марина освежилась, Ян уже допивал кофе. Помыв чашку, поцеловал Марину в лоб.
— Если что случится, сразу звони.
— Конечно, — уронила она, подперев голову рукой.
До чего же мерзкое чувство! Оно было бы еще более мерзким, если бы Марина провела ночь у Яна, а утром он выставил бы ее за дверь. А так он просто уходит на работу, не сбегает, нет.
Поставив чашку в сушилку, Ян натянул высохшие джинсы, еще раз поцеловал Марину, как ей показалось, без чувств, зашагал в прихожую одеваться.
Не думать о нем. Думать о чем-то другом, например о работе…
Оливия! Надо позвонить ее матери, поинтересоваться, не вернулась ли она. Попрощавшись с Яном, она кинулась к телефону, набрала заученный номер, гудки, гудки. Надо же, произошедшее заставило забыть о подруге! Стало стыдно перед собой.
Никто не ответил. Значит, мать Оливии или спит, или уехала к родственникам, и Оливия не вернулась. Что и следовало доказать. Мысли о прошедшей ночи отступили, стало бесприютно и одиноко. Столько переживаний, что одно глушит другое. За что все это? Марина никому не делала и даже не желала зла, жила по совести и по любви, и тут ловцы эти, таинственные женщины, выпивающие жизненные силы, и Ян. Который тоже не вполне человек, и непонятно, чего от него ожидать. Вот ведь вляпалась!
Оливия, где ты? Жива ли? Как помочь тебе?
Еще и на работу ехать, думать о ней… Черт! Марина ведь прохлопала сенсацию! Срочно нужно написать о перестрелке, пока никто не опередил. Вроде, кроме нее, журналистов на маскараде не было, а значит, и фотографий в Сети нет.
Марина перегнала фотографии, отобрала пару снимков с Вейдером, прикрепила к пока еще пустому документу, затем нашла фотку с санитарами, входящими в «фильтрационную». Трупа нет, ну и ладно, и так все понятно.
Она сделала бутерброд, откусила огромный кусок, запила кофе, закашлялась, подавившись. Итак, что писать? Вечеринка, бла-бла-бла, все круто. Группа такая, группа сякая… У посетителя в костюме Дарта Вейдера начался психоз, он выхватил пистолет и принялся стрелять в воздух. Спустя пару минут смутьян упал замертво. Какая печаль! Испорчена замечательная вечеринка! Кстати, кто был в костюме злого джедая?
Надо погуглить.
Как она ожидала, поиск не дал результата. Пришлось писать: «Не стоит звать знакомцев на праздник, они могут его испортить».
Нормально. Теперь подправить, придумать название и отослать Тампону. С заглавиями у Марины было плохо, порой она придумывала их дольше, чем писала саму статью.
«Происшествие на карнавале». Нет, не пойдет, слишком школьно. «Дарт Вейдер испортил вечер»… Фу! О! «Никогда не приглашайте ситхов». Марина щелкнула кнопку «отправить». Лови, Тампошка, радуйся. Вторую статью она напишет об исчезновении Оливии.
Вызвав такси, Марина принялась одеваться, пытаясь осмыслить случившееся ночью. Что это было, она так и не поняла. Как теперь вести себя с Яном, тоже непонятно. Лучше делать вид, что ничего не случилось и все по-прежнему.
Спускаясь по лестнице, она мурлыкала себе под нос прилипчивую песенку, у двери столкнулась с девчонкой, которую напугала. Протрезвевшая девушка, естественно, не узнала ее без грима, нажала на кнопку, открывая дверь. Марина остановилась поодаль, ощущая смутную тревогу. Откуда чувство? Ничто ведь не предвещает…
Запах. Тот самый мужской запах, который она учуяла в квартире.
Дверь подъезда распахнулась, и Марина шагнула на улицу вслед за девушкой, прищурилась на пронзительное осеннее солнце, брызнувшее из-за туч, поискала взглядом такси, но зацепилась за фигуру в сером плаще и широкополой шляпе. Ссутулившись, мужчина спешно шагал прочь.
Осознание, что это и есть ловец, пронзило насквозь. Подобный первобытный ужас охватывает лошадей, почуявших волка, или пичуг; завидевших ястреба. Марина попятилась, налетела на мамашу с коляской, извинилась. Мамаша собралась было ругаться, но, увидев лицо Марины, сменила гнев на милость:
— У вас все в порядке?
Марина мотнула головой, прижалась к стене. Силуэт ловца исчез из вида, и тревога немного улеглась.
— Нормально, — прохрипела она и переступила порог подъезда.
На улице набрала Яна, но он не ответил. Холодный порывистый ветер хлестнул по щекам, отрезвляя. Запиликал телефон — Марина подумала, это Ян откликнулся, но звонили из такси. «Дасия» с шашечками припарковалась возле подъезда, и Марина ответила оператору, когда плюхнулась на сиденье, что-де все хорошо, она видит машину.
Выехали из двора, и страх исчез, паника показалась блажью. А вдруг преследователь ей пригрезился? Нервы расшатались, вот и видится всякое. К тому же человек в сером был ниже Артура и вроде бы плотнее. Ели бы Ян ответил, она истерила бы в трубку, а когда он приехал, преследователя бы и след простыл. Пришлось бы краснеть за истерику — раз, два — опоздала бы на работу.
Страх перешел в хроническую форму — осталось тягостное предчувствие беды, нависшее чернильными тучами. Плюс щемящая тоска. Плюс беспокойство за Оливию — никто ведь не знает, что происходит на самом деле, а значит, полиция бессильна, только Ян и ему подобные могут помочь.
На пороге офиса Марина привычно огляделась. В последнее время, стоило ей выйти из квартиры, сразу же возникало ощущение слежки. Вот, сейчас опять. Но как только обернешься, убедишься, что позади никого нет, и чувство исчезает, чтобы через пару минут появиться снова.
Сейчас-то чего? Уж точно никто не следит, потому что нереально просчитывать Маринины действия и попасть в пункт назначения одновременно с ней. Или он ехал следом за такси?
«Господи, ну и бред», — подумала она, закрывая дверь и поднимаясь в редакцию. В коридоре она чуть не налетела на Кристину.
— О, Марина! Ты с карнавала? Как все прошло? Заходила к тебе в контакт, там нет фотографий.
— Некогда было их вывешивать, — отмахнулась она. — Да и селфов не сделала — не до того было.
Кристина увязалась следом:
— Расскажешь?
Марина вошла в кабинет, повесила пальто на вешалку.
— Не поверишь, Дарт Вейдер выхватил пистолет и открыл огонь.
— Да ладно.
Танюха, стучащая по кнопкам, оторвалась от работы и повернулась к Марине.
— Мне послышалось, или ты упомянула Вейдера?
Пришлось повторять для Тани, добавив, что спустя минуту Вейдер упал замертво.
— Скоро статья выйдет, прочитаете, — она подмигнула Тане.
Кристина надула губы:
— Ну и везет тебе, Кнышева! Где ты, там сенсация.
Марина уселась в кресло, включила комп.
— Если тебе нравится, что везде, куда ты приходишь, случаются катастрофы, завидуй.
Танюха задала вопрос по теме:
— Купол-то хоть цел? Раненые есть?
— Все целы, — кивнула Марина, отмечая, что Ян не перезвонил. Вдруг с ним что-то случилось?
Странно, но за Оливию она переживала гораздо больше, чем за мужчину, с которым провела ночь. Отчего-то она была уверена: Яну ничего не угрожает в отличие от нее самой.
Затрещал коммуникатор, оттуда раздался голос Тампошки:
— Кнышева, ты на месте?
— Доброе утро, — отозвалась Марина.
— Забеги ко мне на минутку, разговор есть.
— Прямо сейчас?
— В течение десяти минут.
— Уже иду.
Не успела Марина встать с кресла, как в коридоре за