— Это час езды. Не жди меня, отправляйся домой.
— У тебя голос странный, точно все в порядке?
— Более чем, просто… День был трудный, и голова разболелась. Все, до созвона.
Марина отключилась. С одной стороны, ей было приятно такое внимание и проявление заботы. С другой — не давала покоя мыслишка, что Ян делает это по приказу, а не по велению сердца.
Боль притихла, и Марина решила съездить в замок.
А что, если они уже убили Артура и Ян пришел за ней? Поэтому и позвонил. Не пора ли паковать чемоданы и бежать в теплые страны или глухую деревню, где ее не достанут? Раньше она считала Артура сволочью, но оказалось, полно более породистых, отборных сволочей. Самое обидное, стоит довериться человеку, и он сразу начинает примеряться, как поудобнее вонзить нож в спину. Хоть вообще никого к себе не подпускай. Или правы стервы, считающие всех мужчин гадами?
Кто же Ян — друг или враг? Марина окончательно запуталась. Она допускала, что сейчас мечется, пытаясь помочь Артуру, просто в память о былой любви, а Яну мстит за невнимательность. Разобраться, чего конкретно она хочет, прогнать Яна и никогда больше не видеть или все-таки остаться с ним, не получалось.
Марина решила действовать по обстоятельствам.
Окружная дорога не то чтобы стояла, но и не ехала — авто тянулись еле-еле. Марина подумала, что машина в современном городе — вещь почти бесполезная, отогнала мысль и сосредоточилась на вождении. Не хватало «поцеловать» кого-нибудь в получасе от цели.
Навигатор порекомендовал через сто метров повернуть налево. Кажется, там есть светофор, если нет, то это жесть. Светофор был, но перед ним собралась многометровая очередь.
Вот проклятый клуб, где она впервые увидела Артура, будь он неладен. Вспомнить бы, куда ехать и поворачивать, ведь тут введенный в навигатор маршрут заканчивался. Она сбавила скорость, заметила синие высотки-недострои, подсвеченные прожекторами, и решила ориентироваться на них.
Спальный район, часть домов под снос брошена, но в некоторых еще живут. Раздолбанный асфальт. Облезлые мусорные контейнеры. Дальше начиналась темнота: ни фонаря, ни светящегося окна, лишь кое-где в мертвых домах мерцал огонь: скорее всего там ночевали бродяги.
Интересно, как далеко до замка? Стоит ли туда ехать или лучше пройтись пешком, чтобы не привлекать внимания — шанс, что там засада на Артура, минимален, но все же…
Снова позвонил Ян. Марина невольно улыбнулась, но вызов сбросила. Если он даже с добрыми намерениями — пусть поволнуется, ему полезно.
Она припарковала машину возле шестигранного железного ларька, лежащего на боку, забрала из бардачка фонарик и вылезла.
Вдалеке шелестела трасса, взвыла сирена и смолкла. На далекой, освещенной прожекторами стройке дребезжал отбойник — будто муха зудела. Тишина, только ветер свистит в брошенных жилищах, хлопает оторвавшимся куском жести.
Над городом — зарево иллюминации. Рваные тучи отсвечивают красным. Глаза привыкли к темноте, и в свете убывающей луны Марина уже различала детали.
Опавшие листья в серебристой луже. Скелеты лип. Процокала когтями собака, повернула голову, посмотрела на нее, глаза вспыхнул и, отражая свет фар свернувшего сюда автомобиля.
Марина добралась до жестяного забора, отогнула лист и пролезла во двор. Замок стоял перед ней, все такой же ветхий и загадочный. И абсолютно пустой. На всякий случай Марина прошлась вокруг него с фонарем: похоже, сюда давным-давно никто не заходил. Ни следов борьбы, ни пятен крови, ни окурков, ни отпечатков подошв…
Но место верное, Марина это почуяла, как чуть раньше ощутила присутствие чужого в своей квартире. Если сейчас тут пусто и тихо, значит, все произойдет завтра. Ведь в скайпе не было даты события, только время.
До завтра ее никто не тронет, и до завтра опасность не грозит Артуру. Можно возвращаться домой, по крайней мере у нее есть еще часов двадцать на подготовку.
Назад она ехала на автопилоте. Мысли ворочались медленно, преобладали желания, причем примитивные: в душ, поесть, спать. Нет, не так: в душ и спать.
Дай бог сил доползти до двора, потом — до подъезда. Мыться — утром. Упасть в постель прямо в одежде и закрыть наконец глаза, и не мучиться домыслами. Желательно проснуться утром того дня, когда она согласилась идти в клуб с Наташкой. А ведь не хотелось! Что-то тогда будто останавливало ее. Вернуть бы время, чтобы все исправить!
Но нет. Вот она реальность: узкий въезд в родной двор, парковочное место между двумя «ладами». Очень неудобное место. Но сейчас есть пространство для маневра, никто не наблюдает, и не так стыдно.
В два приема припарковаться не получилось, пришлось поелозить туда-сюда. Покончив с унизительной процедурой и в очередной раз ощутив себя коровой на льду, Марина взяла сумочку, перекинула через плечо. Она никого вокруг не замечала, у нее была одна цель — дверь подъезда. Потому она заорала, когда кто-то подкрался сзади и обнял ее.
Вырвавшись из тисков объятий, она оглянулась: Ян сел на корточки и собирал розы, которые Марина выбила у него из рук.
— Извини. Я ж говорила: езжай домой, — сказала она по возможности мягко. — Я — труп, тушка и никакой собеседник.
— Но я купил тебе цветы.
Марина взяла семь роз на длинных тонких ножках.
— Спасибо. Можно было сделать это и утром.
— Если думаешь, что мне безразлично, что будет с тобой, то ты ошибаешься.
О, до чего утонченная, изысканная ложь! Конечно, ему небезразлично, если Артур «выйдет на контакт» и, возможно, выведет их контору на чистую воду, а также расскажет, что на самом деле случилось с Оливией. Он даже расстроится, если Марина попадет в аварию и погибнет, оборвав нить, способную вывести к Артуру.
Привалившись к стене, она ввела код — дверь подъезда открылась, и она перешагнула порог. Ян увязался следом.
Похоже, он все-таки переживает, а не изображает озабоченность. Или она ошибается, Ян не желает убивать ее на улице, ведет в квартиру, где поджидают эстонки? Хотя какие эстонки. Все-таки Марина — просто человек, и ей хватит обычной пули или ножа…
Ледяной ужас прокатился по позвоночнику, колени задрожали, и Марина схватилась за перила. Как можно быть такой наивной! Ян поддержал ее.
— Так плохо?
Она кивнула. И что делать?
Кричать, конечно же! Звать на помощь, бежать от Яна без оглядки.
Нет! Разум подавил паническую атаку, Марина задышала размеренно, глубоко.
Почувствовала, как краска приливает к лицу: она чуть не выдала себя. Нельзя показывать, что доверия Яну нет. Наоборот, следует разыгрывать наивность, искать у него защиту — работать по их сценарию. Так одиноко и тоскливо сделалось, что хоть вой. Как было бы здорово, если б Ян не замышлял плохого. Уснуть, обнявшись, и ни о чем не думать, вверить свою жизнь в сильные, заботливые руки…
Еще раз нет. Один раз позволила себе слабость, чуть заживо не съели.
К сожалению, Ян скорее враг, чем друг. Понятно же: Толстяк побывал в ее квартире, чтобы она ощутила, что там был чужой. Чтобы запугать, чтобы не смела даже пытаться приблизиться к тайне. В любом случае до завтра Марина скорее всего в безопасности. И надо быть осмотрительной, чтобы не проморгать шанс выпутаться из этой истории.
— Извини. — Марина опустила букет и понурилась. — Извини, я так устала, и у меня так болит голова… Да еще все время кажется, что ловец где-то рядом.
Ян обнял ее за талию и провел к лифту.
Марина открыла дверь в квартиру, принюхалась: подозрительных запахов не ощущалось, шевеления и незримого присутствия — тоже. Ян по-своему истолковал ее неуверенность.
— Тут его нет, неужели ничего не чувствуешь?
— Сейчас уже не чувствую, — ответила Марина. — Спасибо, что проводил.
Но Ян проигнорировал намек и переступил порог. Он что же, здесь ночевать собирается? Не то чтобы она совсем этого не хотела, но сил на постельные подвиги не оставалось.
Ян принялся разуваться, а Марина прямо в обуви прошагала в комнату, выбрала антиэротическую рубашку — покроем похожую на рясу бежевую, до пят, с розовым слоником на животе, — сбросила плащ и заперлась в ванной.
Вода смыла заботы и страхи, отрезвила и вернула способность соображать. Завтра опять надо ехать к замку, избавившись каким-то образом от надзора Яна и желательно вооружившись. Где вооружаться, Марина не представляла, но надеялась, что знает Танюха.
Облачившись в рубашку; она упала на кровать и сомкнула веки. Дверь закрывать не стала: в кухне шипел электрочайник, звякала посуда. Скрепи сердце Марина заставила себя встать и постелить Яну на полу. Уж такой намек, просто намечище, он должен понять.
Теплое море лизало ноги, ласковое южное солнце оглаживало кожу. Они с Артуром лежали в прибое, и прозрачные волны качали их туда-сюда. Больше ничего не происходило. Только он, она и море. Тепло его желанного тела, возможность ткнуться носом в бок наполняли ее блаженством.
Не было Яна, Главного и странных эстонок.
Море, лето, небо низкое, синее с изумрудным отливом. В клумбах — разлапистые пальмы и диковинные цветы, разноцветные колибри. Горы вдалеке — округлые спины темных исполинов. Такие высокие горы Марина видела лишь на фотографиях. Видимо, сознание собрало все приятные глазу пейзажи в один сон и поместило в его середину Артура.
А потом Артур перевернул ее на спину, сдвинул лифчик купальника и припал губами к одной груди, затем — ко второй, раздвинул ноги… Марина вцепилась в его спину; прижалась к нему, боясь, что он исчезнет, как раньше, или сделает больно.
Он был слишком живым, слишком настоящим!
Марина зажмурилась, не веря своему счастью, а когда открыла глаза, над ней нависало сосредоточенное лицо Яна.
— Доброе утро, моя радость.
Совсем не его сейчас хотелось видеть.
Огромных усилий стоило не закричать, не оттолкнуть его и не шарахнуться в сторону. В фильмах часто показывают, как герои занимаются любовью, презрев опасность. Теперь Марина могла с уверенностью сказать: это бред. Когда твоя жизнь висит на волоске, все мысли только о том, как сделать волосок прочнее.