Запретив себе впадать в уныние, Илонка принялась по десятому кругу просматривать вакансии. Ну должен же быть выход из положения! Через два часа она с сожалением признала свое поражение. Максимум, что она продержится без работы – два месяца. Но ведь два месяца – это очень много! Да еще есть разовые подработки, просто нужно думать и шевелиться больше.
Фотоаппарат она все-таки купит, наверное. Подпись Колесникова на сертификате – это пропуск в другую жизнь. Пусть думает о ней все, что хочет, какая ей разница? Сейчас у нее самый удачные условия для старта. Следующее занятие по рисованию доставило не меньшее удовольствие, чем первое.
Все же Ирина Александровна очень хороший педагог, умеющий рассказывать увлекательно. Пару раз за урок Илоне казалось, что за ней кто-то наблюдает, она украдкой оглядывалась по сторонам, но никого не заметила. Вздохнув, подумала, что это просто нервы шалят. Кому она нужна?
А пожилая женщина в едва приоткрытую дверь разглядывала молоденькую тоненькую девчонку, очень похожую на нее в молодости. Настолько, что Ирина, ее лучшая ученица, уже сама ставшая уважаемым педагогом, рассказала о новенькой ученице – очень талантливой.
Вот Вера Васильевна и пришла посмотреть, ей просто стало любопытно. Дочь и ее дети к рисованию не проявляли никаких способностей, тогда как сама Петрова даже входила в Союз художников их города. Искусство интересовало ее старшего сына Виктора, с которым она так и не успела помириться. Все, что ей теперь осталось – приходить к нему на могилу, чтобы в очередной раз попросить прощения и рассказать о том, как она перед ним виновата. Единственную дочь Вити она видела буквально пару раз издалека, да и то та была еще совсем крохой.
Хотела ли познакомиться с внучкой поближе? Если ответить честно, то нет. Вера Васильевна боялась, что от любимого сына в девочке ничего нет. Она совершенно не понимала, что такого он нашел хабалистой деревенской девке. Ее милый мечтательный мальчик и эта… деревенщина, которая после его смерти посмела заявиться и устроить скандал из-за наследства. Вцепилась в Витю как клещ, вытянула все соки, а он был слишком порядочным, чтобы уйти от беременной. Она просила его не жениться, умоляла потом развестись и просто содержать ребенка, но сын неожиданно проявил твердость.
Какая дочь могла вырасти у такой женщины? Только такая же наглая, крикливая, невоспитанная девка как мать. А сейчас вот она смотрит почти на свою копию, и не знает, что делать. Девочке двадцать два, по иронии судьбы, она учится в художественной школе, которую еще пару лет назад возглавляла ее бабушка, теперь оставшаяся здесь как почетный педагог. Вера Васильевна вздохнула, ощущая как никогда всю тяжесть прожитых лет. Стоит ли познакомиться с девушкой поближе? Что она может сказать?
Так ни на что и не решившись, пожилая женщина побрела по коридору в сторону учительской. Она уже не сомневалась, что новая талантливая ученица – ее внучка. Петрова Илона Викторовна, так похожая на нее саму в молодости, да и сейчас, если их поставить рядом, можно заметить сходство. Вот как жизнь порой поворачивается. Налив чаю, почетный педагог подошла к окну, за которым темноту разгоняли фонари. Один раз она уже совершила ошибку, навсегда вычеркнув сына из семьи. Как оказалось, брат с сестрой пытались поддерживать отношения, но Мария не оставила им выбора. А теперь нужно ли пытаться склеить давно разбитую чашку?
Илонка даже не подозревала, что ее разглядывает бабушка со стороны отца. Тех родственников она никогда и не искала, мать сказала, что им на них абсолютно наплевать. А поскольку на нее всем было плевать, то девушка даже не удивилась. Отец тоже ничего никогда не рассказывал и быстро пресекал разговоры на эту тему. А она не любила расстраивать папу.
Девушка спокойно продолжала делать карандашный набросок, тщательно прорисовывая тени. Не самое интересное занятие, но необходимое. Она успела прочитать часть материала, и даже перед занятием немного пообщалась Ириной Александровной. Педагог была очень довольна новенькой ученицей, но удержалась от вопроса, почему имея явный талант, она так поздно решила учиться.
После занятий в коридоре Илону вновь ждал Вадим, чтобы вместе поехать домой. Он так и говорил – “домой”, но девушка постоянно себе мысленно твердила, что домой это для него, а для нее – временное место жительства, подарок судьбы.
– Поедешь завтра квартиру посмотреть? – еще раз уточнил Мельников.
– Ну да. Я же обещала, – подтвердила Илона. Дел у нее все равно важных не было. Интересно же, какие квартиры в комплексах, которые сейчас растут как грибы. Она и не сомневалась, что будет не простая многоэтажка.
– Тогда я после работы заеду и съездим.
– Зачем? Скажи мне адрес работы или куда приехать, все равно я свободна, и сама могу приехать, – предложила Илона. Она не видела смысла время терять. – Я бы хотела жить в этом доме. Тут такой двор уютный и парк через дорогу, практически центр города, а относительно тихо.
– А я здесь и жил раньше, – удивил ее ответом Вадим. Они уже поднялись на этаж, и мужчина открыл дверь, пропуская ее внутрь. – Буквально через два подъезда. Но в этом доме квартир на продажу нет, и неизвестно, когда появятся.
Илонка чуть не ляпнула, что ей жаль. Нет, ей очень жаль, но ему-то какое дело до ее переживаний. Мысленно отругав себя за дурацкие мысли, девушка пошла переодеваться. Спать пора, а они еще не ужинали. Утром, проводив Вадима на работу, села за рисование, а потом опять занялась поиском работы.
***
– Ну что, можно тебя поздравить? – Мельников-старший вызвал сына к себе в кабинет. Настроение было философским, да и сын в последнее время был каким-то загадочным. Часто зависал в своих мыслях и сидел в офисе допоздна. Можно было подумать, что у него появилась девушка, но такое противоречивое поведение сбивало с толку. Артур был бы только рад изменениям в жизни сына, как и любой родитель, он желал детям счастья. Пусть одному уже за тридцать, а другая сама уже родительница, для них с женой они все равно дети, за которых болит душа.
– Вероятно, уже да, – кивнул Вадим. – Сделка идет, да и ключи мне уже передало агентство. На следующей неделе даже документы обещают. Молодцы, хорошо работают.
– Еще бы плохо, когда там связи вдоль и поперек, – озвучил известный факт отец. – Но ты вроде сначала машину хотел. Или Анька тебя погнала из квартиры? – хитро прищурился Мельников-старший.
– Просто подвернулся отличный вариант, риэлтор то хорошо знает вкусы нашего семейства. Вот и предложила, – не моргнув глазом соврал Вадим. – Но покупку машины придется отложить пока.
– Я могу одолжить, – Артур продолжал рассматривать сына. Вадим едва заметно изменился, взгляд стал другим. А такие перемены с мужчинами творят только женщины. – Сколько?
– Пап, – сын усмехнулся. – Что за проверка на вшивость? У меня, конечно, финансовые дела пошатнулись, но не настолько, чтобы занимать у тебя в долг. Уж как-нибудь дотяну до закрытия финансового года и выплаты дивидендов.
Компания AV Technology была, можно сказать, семейной, и доля Вадима составляла пятьдесят процентов чистой прибыли, еще тридцать шли родителям, оставшееся причиталось Анне, оседая у нее на счету. Но такую долю выделили позже, когда молодые доказали, что в голове у них не ветер. Не то что Илона, налоговая удивлялась оборотам фирмы, потому что высокотехнологичные решения и оборудование стоили дорого, а Мельниковы сумели стать партнерами крупных брендов, да и проекты делали не только в родном городе. И тут было главным вовремя реагировать, а не закостенеть в одной сфере. Все меняется, и завтра на смену придёт что-то другое, а это все устареет.
– Ну смотри, дело твое, – не стал допытываться отец. – Теперь возвращаемся к работе. Меня волнуют сроки поставки видеотерминалов…
Закончил Вадим рабой день немного раньше, чтобы Илона не ждала его на улице. Остальное дома вечером просмотрит под тихий скрип карандашей, или как они там называются. Мелькнула недовольная мысль, что в новой квартире он будет совсем один, а он уже привык убирать кружки из-под чая, которые девушка периодически забывала на столе, когда увлекалась рисованием. Кажется, она даже не замечает, что обувь тоже аккуратно в обувницу не сама становится. И еще десяток мелочей, которые странным образом не раздражали, хотя должны были. Да и ужинать в компании было гораздо веселее. Илона у него ассоциировалась с уютом, когда дома тебя ждут.
Что может быть приятнее, когда тебя встречают искренней улыбкой? Не хватает только сладкого поцелуя. Вадим тряхнул головой, прогоняя неуместную фантазию и сел в подъехавшее такси.
Глава 24
Ему оставалось буквально два квартала проехать, когда на телефон пришло сообщение от Илоны:
“Я на месте”
Пока девушка ждала Вадима, успела прогуляться вокруг жилого комплекса, на территорию ее бы не пустили. Четыре красивые высотки были огорожены изящным кованым забором, вход и въезд только по пропускам. Большая ухоженная территория с клумбами, детской и спортивной площадками. Было видно, что дизайнеры и строители постарались. Даже страшно представить, сколько здесь может стоить квартирка. Потому что в таких домах даже однокомнатная по площади не уступает стандартной двушке. Еще на территории были магазины, пара кафе, ресторан и даже салоны красоты, аптека. Город в миниатюре.
– Остановитесь здесь, – попросил Вадим таксиста, увидев Илону сидящей на лавочке на аллее, идущей вдоль домов. – Всего хорошего, – попрощался с водителем.
Буквально через пару минут был уже возле девушки.
– Привет. Идем? – подал ей руку. Ему было неудобно, что заставил ее ждать.
– Привет. Я приехала чуть раньше, чтобы ты не ждал меня, – ответила Илона, беря его под руку.
Показав пропуск охраннику, Мельников повел ее к одной из многоэтажек. Она уже успела посчитать, что этажей там двадцать один. Пешеходные дорожки были выложены брусчаткой, двери в подъезд открывались магнитным ключом. Но подъездом это можно было назвать с натяжкой, больше подходила петербургская парадная. Стены выложены, наверное, керамогранитом, Илона не разбиралась в материалах, чистый зеркальный лифт, камеры видеонаблюдения везде. Красота, конечно.