Я долго и тщательно размышляла над образом. Соблазнительница, утонченная леди, школьница, кокетка? Все это было, все это ему очень нравилось, но все это не то…
В итоге я предстала в образе жены. Любящей, тоскующей, одетой в пушистый домашний халат, давно ждущей своего любимого из дальней поездки. Безумно скучающей и безумно влюбленной.
Приготовила ужин, в спальне запахло едой, ванилью и шоколадом. Ни капли косметики (на самом деле я еще никогда не проводила перед зеркалом столько времени, чтобы в итоге выглядеть так невинно), распущенные волосы, немного сонный томный вид.
Я сидела в кресле, обхватив себя руками, отвернувшись от входа. Сказать, что я нервничала, — ничего не сказать. Род, как обычно, стремительно влетел в нашу спальню, и я почувствовала кожей, что он зол. Очень зол. Я уже давно по шагам узнаю его настроение, а сейчас волны холодного бешенства расходились от него широкими кругами. Он все знает про Оли, кто‑то уже сказал ему. Если бы можно было, я бы перенесла разговор на другое время, но у меня не было выбора… Я, как будто бы удивленно, обернулась и вскочила с кресла.
— Любимый, ты вернулся!
Мой голос был полон такой обезоруживающей нежности и безграничного обожания, что мысленно сама себе зааплодировала. Я ласково прижалась к мужчине, обхватила руками, подняла взгляд и попыталась вложить в него всю преданность, тоску, ожидание… Мое теплое душистое тело, чарующая женственность и покорность обняли застывшую камнем фигуру Рода — и тот дрогнул. Я на подсознательном уровне почувствовала, как расслабляются его плечи, раскручивается сжатая пружина его гнева. Руки медленно потянулись к вырезу халата, забрались внутрь, и я страстно выгнулась, запрокинув голову и подставляя грудь его поцелуям.
— Лия, — прохрипел Род, — я так скучал по тебе… Что ты со мной делаешь, девочка моя?..
— Я тоже ужасно скучала, Род, — всхлипнула я, зарываясь пальцами в его волосы и притягивая голову ближе. — Тебя так долго не было…
Я сдала экзамен! Я победила! Внутри меня разливалось ликование: я смогла обезоружить этого страшного непредсказуемого маньяка. Уже обнаженной лежа в кровати и расслабленно гладя его по жесткому угловатому лицу, прошептала:
— Ты, наверное, накажешь меня… (Прижалась к нему крепче.) Я, вероятнее всего, совершила глупость… (Род немного напрягся.) Ты уезжаешь надолго, мне скучно… И я завела себе маленькую подружку. Вроде домашнего питомца. (Мои пальчики ласково прошлись по груди к ногам и остановились на уровне бедер.) Ты же знаешь, я немного сентиментальна и жалостлива… (К пальцам присоединились губы.) Ты разрешишь мне оставить девочку?..
Мой язык прошелся по стволу напряженного члена, и я подняла лукавые озорные глаза на Рода. Он пристально смотрел на меня сверху вниз. Вот он — момент истины…
— Только пусть она не попадается мне на глаза, — тяжело проскрежетал Род и запустил пальцы в мои отросшие волосы. Я слушала его стоны, а в голове билась мысль: «Спасибо тебе. Спасибо».
Оли так же как я родилась и жила всю жизнь на Прим. Ее отец, Алан Портс, — большая шишка в правительстве: министр энергетики и первый советник по надзору за энергоресурсами. Сама девушка начала более — менее связно говорить спустя неделю. И то — заикаясь и запинаясь. Рода она боялась неистово — до дрожи, до обморока. Когда Род был в комнатах (в кабинете или со мной в спальне), она, закрывшись в своей маленькой комнатке, сидела тихо, как выключенный андроид. Я как‑то зашла вечером после ужина и нашла ее в ванной, забившуюся в дальний угол душевой кабины.
Все свое свободное время я проводила с ней. Я шепотом убеждала ее в безопасности, в том, что рано или поздно мы улетим отсюда. Она кивала, но, кажется, верила мне не до конца.
Род как‑то пару раз заходил в маленькую спальню в поисках меня, и Оли, завидев его, полностью отключалась, цепенела и скулила, как побитый щенок. Род брезгливо кривился, но пока не трогал девушку. Он оставил ее, как повод для шантажа и запугивания. Как постоянное напоминание мне о необходимости покорности и полной зависимости от него. Она была ему неинтересна, я — гораздо интереснее… Наша безумная игра в любовь его увлекала. Ему нравилось ломать сильную волю и характер, нравились власть и подчинение. Я же прогибалась, уступала, изворачивалась, но не ломалась.
Однажды он даже спросил:
— Лия, скажи правду, ты меня действительно любишь? — и, криво усмехнувшись, добавил: — Только честно и без притворства.
Я вполне серьезно задумалась над вопросом. Первым порывом было сказать «нет». А потом… Я решительно посмотрела Роду в глаза и твердо ответила:
— Да. Люблю, — и тут же с изумлением подумала, что правды в моих словах ровно столько же, сколько и лжи. Я уже сама себя не понимала.
— Любовь продается, правда, Лия? — ухмыльнулся Род. — Дело только в цене. Твоя цена — жизнь.
— Конечно, Род. Все продается, — согласилась я.
Мой умный, догадливый монстр…
Этот вечер стал переломным в моей жизни. После него начался отсчет конца. В этот вечер Род сказал, что хочет ребенка.
— Я старый одинокий волк, Лия. Но у меня, как и у всех, есть сердце…
Я мысленно застонала: «Ну что еще?» — и с ужасом услышала:
— Я хочу настоящую семью. Хочу ребенка, свое продолжение. И ты родишь мне его.
От шока я даже выдавить из себя ничего не могла, только хлопала ошарашенно глазами.
«Вот и все, Лия, — мелькнуло в голове, — шах и мат».
— Но здесь же нет оборудования… — проблеяла я беспомощно, приходя потихоньку в себя. — Нужен инкубатор, специалист, который возьмет биоматериал… Я не знаю, как это делается. Это сложно…
Такой напуганной, кажется, я еще не была ни разу в жизни.
— Ничего сложного, девочка моя, миллионы женщин на разных планетах до сих пор рожают по старинке, нося ребенка в животе, и без всякого инкубатора, — Род внимательно, как коршун, наблюдал за моим растерянным лицом. — Ничего с тобой не случится, родишь как миленькая… Или ты не хочешь иметь детей от меня?..
«Лия, срочно бери себя в руки!» — мысленно дала себе пощечину.
— Конечно, хочу, Род. Маленькая девочка — это так чудесно, — заставила себя улыбнуться.
— Скорее, мальчик, — поправил Род, — мне нужно будет его всему научить и передать дела. Я же не вечен.
«Только не это! — взмолилась я про себя. — Мой ребенок никогда не станет пиратом. Я лучше умру!»
— А как же тогда без медцентра? — нашла в себе силы спросить его.
— Нам нужно будет только изъять из твоего тела биочип и подождать некоторое время, пока из крови уйдет контрацептив, и тогда ты забеременеешь. На спутнике есть врач. Такую малость, как извлечение чипа, он в состоянии сделать.
Я согласно кивнула и ответила:
— Хорошо. Как скажешь.
Всю ночь мне снились кошмары: я бежала по извилистым темным коридорам, а сзади слышались тяжелые шаги. Лабиринт никак не заканчивался; везде, куда я только ни поворачивала, обнаруживались тупики и закрытые двери. Я стучала изо всех сил, сбивала руки в кровь, кричала, звала, но никто не открывал. Никто не хотел мне помочь и спрятать от настигающего зверя. Я бежала дальше, а мой преследователь не отставал, и я уже слышала хриплое дыхание за спиной…
Утром проснулась совершенно разбитой, кожа покрылась липким потом, а сердце колотилось как ненормальное. Род оставил меня в постели и пошел заниматься своими делами, а я все не могла прийти в себя.
«Что делать? Что делать?» — стучало в голове, а паника не давала связно мыслить. Я ни на секунду не допускала, что рожу ребенка Роду. Здесь, на спутнике, в логове пиратов, насильников и убийц? Лучше действительно умереть.
Выбора не было, нужно было на что‑то решаться. На краю сознания забрезжила призрачная малюсенькая надежда… Опять играть, опять притворяться…
После обеда в спальню зашел Род и повел меня в медотсек, расположенный здесь же, на втором уровне. Там уже поджидал пожилой, одетый в медицинскую униформу мужчина с печатью бесконечной усталости на лице. Тоже пленник?
— Милая, ты не знаешь, в каком месте у тебя чип?
— Нет, Род, — ответила я, — мне было десять лет, когда его вживляли, и я была под наркозом.
— Я найду, — ровно произнес врач, — это несложно. Есть специальные сканеры.
Род погладил меня по голове и сказал:
— Я оставляю тебя здесь с Беном, потом пришлю кого‑нибудь, чтобы забрали.
Кивнула и провела его тоскливым взглядом.
— Бен, — я повернулась к врачу сразу, как за Родом закрылась дверь, — может быть такое, что вы не найдете чип? (Мои глаза, наверное, выражали вселенскую скорбь.) И что тогда будет?
— Меня убьют, — так же равнодушно ответил Бен.
— Понятно, — горестно вздохнула и начала снимать тунику. — Ищите.
Чип нашли быстро, я так и предполагала, что он, как и электронный, находится на верхней части тела. Если электронный был вшит в плечо, то биологический — под лопаткой. Крошечный вакуумный шприц легко всосал в себя кусочек моей кожи вместе с чипом. Вот и все. Бен грустно на меня посмотрел, но ничего не сказал. Обработал малюсенькую ранку, больше похожую на булавочный укол, нажал кнопку интеркома и произнес: «Сделано». Голос Рода ответил: «Сейчас подойдет Кир и отведет мою девочку на третий».
Я взбодрилась: «Сам плывет в руки».
Я шла с Киром по коридору и мысленно планировала разговор. Как подобрать слова, как разжалобить, как соблазнить?.. На наших вечерах я с ним почти не общалась, ощущая пристальное нездоровое внимание Рода к любому проявлению внимания к его заместителю. Старалась не провоцировать и держалась от Кира подальше.
Когда мы повернули в слабо освещенный отсек, он сам тронул меня за руку, останавливая. Камер здесь не было, и он это знал.
— Ты была в медотсеке? Что он сделал? — голос был напряженный. — Он тебя избил?
— Нет, — отмахнулась я, — другое…
И сразу же, прислонившись к стене, спросила:
— Скажи, Кир, я тебе нравлюсь?