— Что ты имеешь в виду?
— Ты хочешь испытать прикосновение моей кожи к твоему обнаженному телу.
— Мак… прекрати…
Однако он и не думал прекращать.
— Ты хочешь узнать, сколько времени продержишься, прежде чем попросишь меня ласкать тебя, войти в тебя и достигнуть вместе с тобой наивысшего наслаждения.
Его слова проникали ей в душу. Оливия с трудом сглотнула. Она понимала, что находится в опасности, что может уступить Маку.
— Мне любопытно, но я думаю, что сдержу эмоции, — она заставила себя посмотреть на него. — Впрочем, я не уверена, что смогу… или захочу сдерживаться.
— Мне расценивать это как признание? — Мак покраснел.
— Да.
Дальше до конюшни они ехали молча. Пошел снег, небо становилось все темнее. Спрыгнув с коня и привязав его, Мак помог спуститься Оливии.
— Я намерена пойти в дом и принять душ перед ужином, — тихо сказала она, пытаясь высвободиться из его объятий.
Однако Мак держал ее крепко.
— Что ты делаешь? — она взглянула на него.
— Я буду удерживать тебя до тех пор, пока ты не перестанешь вырываться.
Поддавшись инстинкту, Оливия попробовала оттолкнуть Мака, но ничего не добилась и разочарованно заворчала. Да, она хотела Мака, и не следовало это отрицать. Проклятье! Почему она должна отрицать то, что есть? Пусть она совершает ошибку!
Она уставилась на его полные губы.
— Чего ты ждешь, Валентайн? — Оливия рассмеялась. — Какого дьявола! Целуй меня!
Мак тоже рассмеялся, потом быстро посерьезнел — как только склонился к ее губам.
— Ты должна понять, Оливия, что если я тебя сейчас поцелую, меня уже ничто не остановит.
— Я не хочу, чтобы ты останавливался.
— А я хочу тебя больше, чем когда-либо какую-либо женщину, — он притянул ее к себе и страстно поцеловал.
Оливия едва могла дышать, когда он отпустил ее, схватил за руку и хрипло произнес:
— Пойдем со мной.
Привязав ее лошадь, Мак провел Оливию в центр конюшни, потом свернул направо, увидел пустое стойло, завел ее туда и закрыл дверь.
На полу стойла было расстелено душистое мягкое сено. Оливия едва заметила, как Мак снял с нее пальто и прижал к себе. Сначала он целовал ее в губы. Нежно, неторопливо и очень легко. Потом поцелуи Мака стали горячее.
— Как хорошо, — пробормотала она. И, обхватив Мака руками за шею, принялась целовать в ответ.
Мак оторвался от ее губ, уткнулся носом в ее шею и стал целовать пульсирующую жилку, отчего Оливия затрепетала. Мак был мучительно нетороплив. Она хотела почувствовать его обнаженное тело, жаждала, чтобы Мак овладел ею. От одной мысли о сексе с Маком Оливия мгновенно обмякла.
Каким-то образом Мак уложил ее на спину. Оливия ощутила прикосновение сена к спине.
— А что, если кто-нибудь войдет? — задыхаясь, спросила она. — Что, если нас увидят?
Мак, приподнявшись над ней, принялся расстегивать ее блузку.
— Мне наплевать, если нас кто-нибудь увидит.
Оливия не хотела вспоминать, как в прошлом ее застали с мужчиной. Тогда это было иначе. Теперь все казалось правильным. И совершенно необходимым ей, поэтому она нисколько не стеснялась того, что она делала.
Мак коснулся пальцами ее живота, и она стиснула зубы от охватившего ее наслаждения. Ей хотелось, чтобы он поторопился.
Однако Мак не разделял ее желания.
Он легко расстегнул ее лифчик с застежкой спереди, обнажил ее груди, посмотрел на них и покачал головой.
— Ты даже не представляешь…
— Чего?
— Как долго я хотел увидеть тебя вот такой, прикоснуться к тебе. А теперь мне кажется, что я должен сначала… насмотреться.
Оливия усмехнулась.
— Если ты не поторопишься, я убью тебя.
Мак отрывисто и хрипло рассмеялся, наклонил голову и принялся покрывать мучительно неторопливыми и дразнящими поцелуями ее груди вокруг сосков.
Чувствуя, что готова взорваться, Оливия протянула руки и запустила пальцы в волосы Мака. Она побуждала его склониться ниже.
— Потерпи, Лив, — прошептал он. Его горячее дыхание заставляло ее трепетать все сильнее.
Оливия ждала, ее ноги подрагивали. Мак коснулся горячим языком ее сосков, и она ахнула, а потом приподняла бедра. Чувствуя ее возбуждение, Мак оторвался от ее груди, простонал, и тогда его рука скользнула к ее бедрам.
— Ох, — хрипло выдохнул он, лаская ее между ног, — Оливия, ты слишком возбуждена, я не знаю, сколько еще смогу сдерживаться.
— И ты хочешь заставить сдерживаться меня? — спросила она.
Мак продолжал ласкать ее пальцами между ног. Она шумно втянула воздух ртом, а потом стала подрагивать и извиваться под его ласками. Оливия не знала, что делать. Она почувствовала, как по ее щекам и шее текут слезы.
— Что такое? — обеспокоенно спросил он. — Тебе больно?
— Нет, — ответила она. — Нет, это очень хорошо.
Мак поцеловал ее щеку, губы, шею.
— Займись со мной любовью, Мак, пожалуйста, прямо сейчас, — Оливия не могла контролировать реакцию своего тела, и все, чего она хотела, так это чтобы Мак овладел ею. Она схватила его за рубашку, оторвала несколько пуговиц, пыталась расстегнуть их, потом стянула рубашку с него. Мак был необыкновенно красив и мускулист. Дрожащими руками Оливия расстегнула молнию на его джинсах.
— Оливия, подожди.
— Нет. Чего ждать? — она рассердилась.
— Мы должны предохраняться… Я ничего не взял…
— Нет… — се сердце упало, но потом она быстро спросила: — Можно я хотя бы к тебе прикоснусь?
— Я постараюсь быть осторожным, — хрипло сказал он.
Оливия кивнула и позволила Маку снять с нее джинсы и трусики, нисколько не беспокоясь о предохранении. Мак снял с себя остатки одежды и, не теряя времени, поднял руками ее бедра и резко вошел в нее.
Обхватив Мака ногами за талию, она принялась двигаться вместе с ним, постанывала, царапала кожу его спины ногтями и понимала, что времени у нее слишком мало.
Наклонившись, Мак схватил губами ее сосок. Оливия судорожно выгнулась и закричала, испытывая невыносимое наслаждение.
Мак выругался и резко отстранился от нее. Оливия сразу же коснулась рукой его члена и помогла Маку достигнуть пика наслаждения.
Мак прилег на сено рядом с Оливией, тяжело дыша и обнимая ее. Какое-то время они лежали молча, выравнивая дыхание.
Оливии хотелось остаться с Маком, однако она почувствовала неловкость, потому что не понимала, какие отношения между ними будут теперь.
— Мне хочется остаться, — начала она, — но я должна помочь готовить ужин.
— Я знаю. Слушай, Оливия, — он легко перевернул ее, опустил на себя и собственнически обхватил руками ее ягодицы. В его взгляде отражалась искренность, которой она не видела прежде. — Тебе не о чем беспокоиться. Я — о предохранении…
К ее горлу подступил ком. Она посмотрела на него.
— Я думаю, мне есть о чем беспокоиться. Только я имею в виду не то, что ты.
Мак усмехнулся и крепче сжал ее ягодицы.
— В этом ты, возможно, права, — он нежно поцеловал ее в губы. — Если рассуждать твоим поварским языком, дорогая, то сейчас случившееся — это аперитив. Я обязательно намерен попробовать все блюда…
Глава шестнадцатая
Обычно мужчины не обращают внимания на убранство стола и цветочные композиции. Когда приходит время обеда, они, будучи голодными, усаживаются за стол и хотят только одного: побыстрее поглотить вкуснятину, которая так божественно пахнет.
Как это ни прискорбно, в отношении мужчин к еде ничего не изменилось с каменного века.
В доме Дебоулдов Мак уселся за стол рядом с Оливией, положил себе на тарелку большую порцию спагетти и хлеба с чесноком, а потом довольным взглядом окинул присутствующих.
— Вы можете гордиться собой, Луиза. Еда очень вкусная.
Луиза, сидевшая напротив него, посмотрела на мужа и улыбнулась.
— Спасибо, но я думаю, что следует воздать по заслугам и моему учителю.
— Я тут ни при чем! — откликнулась Оливия, накручивая спагетти на вилку. — Вы сами готовили, а я только наблюдала.
— Ты готовила сама, дорогая? — Гарольд обнял жену.
— Она преувеличивает.
— Я ей не помогала! — рассмеялась Оливия.
От одного звука голоса Оливии Мак напрягся и повернулся к ней. На Оливии были черные брюки и белый свитер. Она напоминала лыжницу и выглядела сексуально. Мак намеревался провести сегодняшнюю ночь с ней. Слишком много времени они уделяли работе и отказывали себе в отдыхе и наслаждении друг другом. Однако сегодня ночью он будет доводить Оливию до исступления снова и снова.
Оливия разговаривала с Гарольдом. Ее глаза светились от счастья.
— Луиза сама сделала спагетти.
— Правда? — обратился Гарольд к Луизе.
— Это так, — покраснев, ответила она.
— У нас же есть механизм для приготовления спагетти, — Гарольд поцеловал ее в щеку.
— Верно! Только кто об этом знает? — Луиза рассмеялась.
Поедая спагетти. Оливия произнесла:
— Завтра утром мы будем учиться готовить несколько блюд для завтрака. После того как вы преуспеете в этом, Луиза, вашему мужу придется принести извинения за то, что он недооценивал ваши кулинарные способности, — Оливия широко улыбнулась. — Вообразите, завтра у нас будут пирожки с крабами, лимоном, голландским соусом с петрушкой, а также французские тосты со взбитыми яйцами, сахаром и оладьи…
— Я уже сейчас готов принести свои извинения, — весело перебил Оливию Гарольд. А потом обратился к Луизе: — Если ты будешь так готовить, мои родственники не захотят уезжать от нас.
— Может быть, нам пересмотреть меню? — притворно забеспокоилась Луиза.
Все рассмеялись, а Гарольд сказал:
— Слишком поздно, дорогая. Они определенно захотят приезжать сюда чаще, и ты знаешь, почему.
Мак оглядел улыбавшихся присутствующих и задался вопросом, что происходит.
— Можно узнать, чему вы сейчас улыбаетесь? — спросил он.
— Луиза беременна, — Гарольд нежно посмотрел на жену.
— Ух ты! Поздравляю! — сказал Мак и протянул руку Гарольду.