— И что, милорду Рональду верили — что я жила с кем попало?
— Может и верили, а может, и нет, но после брачной ночи ваш супруг всем доказал, что это были именно что сплетни, и не более того. Но милорд Рональд к тому моменту уже напился так, что не стоял, даже если за стену держался. Ему потом рассказали. Он обозлился и уехал в столицу, и с месяц не возвращался. Но потом всё равно вернулся — скучно ему там, а здесь как раз ещё и заварушка на границе была.
— Опять заговор? — не поняла Катерина.
— Нет, опять скотты полезли, провалиться им всем, сколько их там есть, вместе со всем их родом! Своего мало — и земли, и пропитания, вот и лезут почём зря каждый год. А наши их бьют. Чаще бьют, но бывает по-всякому. Скажем, старший брат милорда Грегори попал в плен и сгинул в том плену, больше его живым и не видели. Правда, милорд отомстил, но брата-то не вернёшь.
Это верно, брата не вернёшь, вздохнула про себя Катерина. Но углубиться в вопрос ей не дали — застучали в дверь.
— Миледи, спускайтесь вниз! И к обеду, и милорд Грегори повелел вам спуститься! — пропищал тонкий женский голос из коридора.
Что ж, повелел так повелел, придётся спускаться. Катерина попросила полить ей на руки по-быстрому, потом так же по-быстрому полила на руки Грейс, не слушая её возражений — обед же, нечего с грязными руками за стол идти! — и можно было отправляться.
В обеденной зале находились хорошо если половина ужинавших накануне людей. И первым делом Катерина увидела Молли, ту самую женщину, сына которой лечила Мэгвин. Она рыдала, вытирала слёзы пополам с соплями и говорила:
— Я пришла туда, а её — нет! И кто теперь мне поможет? Кто вылечит Мэтта? Её совсем нет, и стены выстыли, и постель пуста! И даже ни одной птицы на пороге!
Лорд Грегори выслушивал всё это с мрачным выражением лица, а потом повернулся к Катерине и так же мрачно взглянул на неё.
— Куда делась ведьма Мэг?
10. Семейная сцена
— А мне откуда знать? — не поняла Катерина.
— Роберт сказал, что когда он забирал тебя из её дома, ведьмы там не было. Куда она делась?
— Она не извещала меня о своих планах, — покачала головой Катерина.
А если бы и извещала — то милорду-то о них точно знать не нужно.
— Было у неё кольцо? Приметное такое? С камнем странным?
— Было, — Катерина решила принять бой, выпрямилась и взглянула лорду Грегори в бородатое лицо.
Тело вопило и трепетало, и подавало сигналы о том, что пора убегать и прятаться, но кто в том теле хозяин — она, Катерина, или какие-то там остаточные нервные импульсы?
Но лорд Грегори не церемонился — схватил её за плечо и подтащил к себе.
— Кто, какая подлая тварь отдала ей кольцо?
Было больно, но Катерина изо всех сил сохраняла спокойствие.
— Не знаю. Я это кольцо увидела впервые в жизни на руке госпожи Мэгвин. Она сказала, что это её собственность, украденная у неё некоторое время назад. У меня не было причин не верить госпоже Мэгвин.
И смотреть на него, не отводить взгляда. Я ничего не знаю, и я тебя не боюсь.
И вправду не боюсь — подумала вдруг Катерина. Что он сделает? Убьёт? Ну так она уже однажды умерла. Вдруг теперь удастся попасть, куда следует, а не в дурацкое магическое прошлое?
— Ты врёшь. Все вы врёте.
— Милорд, откуда бы я узнала об этом кольце? Спросите тех, кто был в курсе вопроса. Уж наверное кто-нибудь знал, и где вы его храните, и как туда попасть!
— А чего это ты сегодня по замку шныряла вместе с девкой своей?
— Так не помню ничего. Ни где мои комнаты, ни где спальня супруга. И сегодня никакого кольца госпожи Мэгвин в замке определённо не было. Ни в моей комнате, ни в коридорах, ни на кухне.
— Что-то ты дерзишь, девка, — он продолжал хмуриться.
Конечно, девка. Вообще-то изрядно старше тебя, бессовестного хама.
— А мне нечего терять. В этом доме на меня уже покушались, а я никогда не поверю, что такие дела происходят вопреки воле лорда.
— Ты о чём, тварь?
— О том, что сомневаюсь, будто вы позволили кому-то из своей семьи или своих людей самоуправство. Вы смиренно едите из грязных тарелок и с грязной скатерти, но ваши люди в замке знают своё место. Поэтому я думаю, что вы всё знали. Какая разница, когда вы меня убьёте — сейчас или чуть позже, по какому-нибудь очередному надуманному поводу?
— Не смей говорить так о лорде Телфорде, отродье изменника! — ох ты, оказывается, у нас и Джейми где-то тут!
Вопль раздался из-за спины, Катерина даже и пытаться не стала это увидеть.
— Велико дело — заговор! Если мы покопаемся в родословных всех, кто сейчас здесь есть, то непременно найдём родственников или предков, которые участвовали в каком-нибудь заговоре. Только, наверное, участвовали более удачливо, чем мой отец и брат, царствие им небесное.
Это она брякнула наобум, просто потому, что в земных исторических хрониках было так. Или ты участвовал и победил, или ты участвовал и проиграл, или отсиделся в кустах и о тебе никто ничего не знает. А в хрониках писали как раз либо о победителях, либо о побеждённых.
И ох, что там началось! Заорали, засвистели, и кажется — Катерина себе этой речью очков не набрала. Ей показалось, что лорд Грегори сейчас её ударит, она изо всех сил держала глаза раскрытыми…
… но гласом рассудка вдруг выступил Рональд.
— Дядя, отпустите Кэт. Она вам ещё и не того наговорит со страху. Кэт, перестань уже, какой дурной травы ты сегодня наелась?
— Когда тебя уже один раз чуть не убили, начинаешь смотреть на жизнь иначе, — отрезала Катерина.
— Да что ты заладила-то — убили, убили, да кому ты нужна-то! — лорд Грегори будто отмер наконец-то и отшвырнул её от себя.
Плюнул и пошёл из залы прочь.
Этим мгновенно воспользовался Рональд — поймал обеими руками и поставил на ноги. Хорошо, не попытался лапать при всех — кажется, ещё видит какие-то берега.
— Очень хорошо, кузен, что ты не дал Кэт упасть, — раздался ещё один голос, негромкий и мягкий, но с той стороны, откуда он донёсся, шум затих.
Подошёл ещё один молодой человек из тех, что Катерина видела в зеркало — стройный и светловолосый, но не похожий на Роберта ничем, кроме голубых глаз. Посмотри на него — и не запомнишь, ничего выдающегося. Ровные, обычные черты лица, немного курносый нос, светлые ресницы, сильное тело. Но одежда в полном порядке, хоть и без излишеств, а глаза смотрят по-доброму.
— Кэт, я очень рад видеть тебя в добром здравии. Всё ли с тобой хорошо?
Катерина выдохнула.
— Да, Джон. Со мной всё хорошо, спасибо.
— Она говорит, что в нашей семье есть поганые заговорщики! — снова завопил где-то сзади Джеймс.
— Я слышал, что сказала Кэт, — Джон полуобернулся к стоящему сзади брату. — Она сказала, что такого добра можно найти в любой семье. И она права, не нужно далеко ходить, вспомни только Майка Роузвилла, младшего брата леди нашей матери, — усмехнулся он. — Тот самый пример не особо удачного заговорщика. Он и жив-то до сих пор исключительно потому, что её величество благоволит к его супруге, хоть и лишён всех титулов.
Рональд скривился — ну да, если по линии матери, то ему этот неудачник — не родственник, ему можно покривиться. А Джеймс возразил:
— Ну вот ещё, сравнил! Он-то нам зла не сделал!
— И Кэт тоже не убивала Тома Риверса, пора бы уже запомнить, — Джон сурово сощурился — прямо как лорд Грегори, сразу стало ясно, кто чей сын.
Джеймс же сделал, что обычно — сплюнул и ушёл.
Тем временем к Джону подошёл невысокий и круглый мужчина и почтительно спросил:
— Милорд Джон, можно ли подавать обед?
— Да, Питерс, конечно. Лорд мой отец и леди моя мать присоединятся к нам, когда и если пожелают. И передай Гаррету, чтоб явился из своей конуры, нужно с ним кое-что обсудить. Кэт, позволь проводить тебя к столу.
Джон как раз успел усадить Катерину за стол, когда в зал вбежал запыхавшийся Роберт.
— О, Джонни, ты приехал, это здорово! Видел Кэт? Старуха Мэг её вылечила, она стала ещё краше, чем прежде! Кэт, я восхищён твоим прекрасным видом! А что тут было, мне рассказали, что опять крик и едва ли не драка?
— Как обычно, Робби, будто не знаешь милорда нашего отца, — усмехнулся Джон, сел на своё место возле Робби и махнул толстенькому Питерсу, что можно подавать обед.
На обед предлагали суп — вроде похлёбки, на наваристом мясном бульоне, с крупой и овощами, и к нему — отдельно мясо, хорошую говядину. Уж что, а готовят на здешней кухне хорошо. Катерина подумала о ложечке сметаны или горстке зелени — но тут же одёрнула себя, какая зелень здешней зимой! И пока непонятно, есть ли у них сметана.
Вторая перемена — жаркое, из мяса с овощами — морковка, лук, корешки какие-то, всё мягкое и хорошо протушенное, и — запечённые свиные ребрышки. Ум можно отъесть. И на десерт — сладкий пирог, орехи в меду и засахаренные фрукты.
К их помосту подошёл Питерс, поклонился Джону.
— Милорд.
— Да, Питерс, слушаю.
— Милорд Грегори изволил обедать в своих покоях, как и миледи Маргарет.
— Отлично. Благодарю, обед очень хорош.
— Я рад, — кивнул тот и оглядел стол. — Милорды, миледи.
— Господин Питерс, обед замечательный, — кивнула ему в ответ Катерина. — Могу я попросить вас о небольшом количестве сметаны к следующей похлёбке?
У него, бедняги, чуть глаза на лоб не вылезли. Наверное, если бы кресло леди Маргарет заговорило — он и то меньше удивился бы.
— Да, миледи Кэтрин, конечно, миледи Кэтрин! Буду рад сделать для вас что-нибудь ещё!
— Благодарю вас, сметаны будет достаточно, — Катерина слегка улыбнулась.
Питерс поклонился и удалился — очевидно, в полной растерянности.
— Кэт, ты умница! Он теперь у тебя с рук будет есть и лучшие кусочки тебе на тарелку носить, — восхитился Роберт. — А я буду к тебе приходить и попрошайничать.
— Может быть, проще поблагодарить человека за хорошо выполненную работу? — усмехнулась Катерина.