Джейми накормили и унесли в его покои. Гостей проводили по комнатам, и Блэк-Роков, и Бранвен. Отец Мэтью и Рональд распрощались и ушли. Мальчишек Жиля забрал Виаль — Оливье уже дремал, сложив руки на стол, и голову сверху, а Ганс отчаянно зевал и тёр глаза.
— Я провожу Катрин, — сказал Жиль, и никто ему не возразил.
Он и вправду довёл Катерину до её комнат, передал в руки Грейс, велел раздевать и помещать в ванну, а сам, сказал, сейчас кое-что ещё сделает и придёт. При этом цвет лица у него был под стать волосам — пепельно-серый.
Он появился через некоторое время — призрачным образом из стены, держа в руках чистую рубаху и что-то ещё, а Катерина всё ещё сидела на лавке без движения.
— Господин маг, сделайте с миледи хоть что-нибудь, а то она сидит и смотрит в одну точку! — горячилась Грейс. — Я уж её и тормошила, и разговаривала, и что только не делала — а она молчит.
— Ничего, ещё заговорит, — Жиль сложил на лавку свои вещи, сел рядом с Катериной и взял её за руки. — Маленький лисёнок с холодными лапками, надо же. Лисёнок-лисёнок, пошли греться? А то совсем замёрзнешь, будут не только лапки холодные, а и нос, и хвост, понимаешь?
Развязал и снял с неё чепец, и позвал Грейс — помогать. В четыре руки они раздели Катерину до сорочки, а потом он утащил её в ванну, где сам каким-то непонятным Катерине образом грел воду, и поливал на неё из ковшика, а потом Грейс переодевала её в сухую и чистую сорочку, и плела косу, а Жиль тем временем мылся сам.
— Прости меня, Грейс, но у меня уже просто не хватит сил добраться к себе. Ни ногами, ни как там ещё можно. Поэтому мы с Катрин будем греться друг об друга, да, Катрин?
Грейс поклонилась, пожелала доброй ночи и ушла к себе в кладовую, а Жиль потушил все свечи, уложил Катерину в постель, забрался к ней сам и обнял её.
— Мы победили, рыжехвостая. Завтра будет лучше, вот увидишь. А если не завтра, так послезавтра — точно.
51. Я у себя одна
Катерина проснулась — одна. И было совсем светло, как белым днём. Сколько же она проспала-то? В гостиной тихо разговаривали — кто же? Грейс? Надо проверить. А для того — встать, вроде бы ноги держат, руки поднимаются, глаза смотрят. И это хорошо.
Воспоминания о минувшей ночи никуда не делись, но — всё равно что смазались. Как будто это было не с ней, а она, ну, кино посмотрела, что ли. На книгу не похоже — потому что картинка была яркая и страшная, от книги такого не будет. А вот кино — да, так. В кинотеатре, на огромном экране, который нависает почти что над тобой и тебе кажется, что ты — в гуще событий.
Но — всё наоборот. Она на самом деле была в гуще событий. И упокоила Нэн, и ещё нескольких. Вот этими руками. Она, которая всегда считала себя человеком образованным, гуманным, и полагавшим, что кого угодно можно исправить — главное, применить правильные меры воздействия.
Но здесь встречались такие люди и такие силы, для которых была возможна одна мера воздействия — смерть.
Джейми не понимал её слов, но понял пощёчину с огнём. И очень хорошо понял, когда ночью Жиль его отпинал. А сапоги у Жиля с носов металлом окованные, между прочим, Джейми несладко пришлось.
Лорд Грегори тоже не понимал слов, но он теперь лежит, недвижный и безмолвный. И Рональд не понимал слов, но понял, когда Кэт приложила его своей хаотической силой. Наверное, если бы сила проявлялась не хаотически, точнее — если бы её нормально научили — то и отвадила бы его совсем, а вон оно как вышло. И ведь он в самом деле считает, что имеет на неё право, если когда-то ему удалось поймать беднягу Кэт в каком-нибудь тёмном коридоре!
Думать о судьбе Кэт не хотелось вовсе. Равно как и видеть родственников покойного мужа — кроме Джона, с тем-то, слава богу, всё хорошо. Ещё какой-нибудь правды про Джона Катерина бы не пережила.
Но пришлось надевать юбку и жилетку, и выходить в гостиную.
Оказалось — шептались Грейс и Джорджи. Оба невероятно обрадовались, вот прямо засияли — Катерина давно уже не встречала такой радости от своей персоны ни у кого.
— Вы поднялись, миледи! Замечательно! — Грейс подскочила, всплеснула руками и засуетилась. — Джорджи, иди, скажи милорду Джону, что миледи встала и в порядке, это же так, вы ведь в порядке? Милорд Джон велел сразу же сказать, как вы проснётесь! Идёмте умываться, а потом уже дальше.
Джорджи убежал, а за умыванием Грейс рассказала, что тела всех ушедших с леди Маргарет утром лежали рядком в церкви, и милорд Джон распорядился дождаться Катерину, чтобы их похоронить по-человечески. Да, это нужно сделать. К слову, самой леди Маргарет там не было, но — извольте — милорд маг сказал, что от неё остался только пепел, который он знает, где, и готов развеять его с подобающими случаю ритуальными действиями, вот прямо так и сказал. Катерина поинтересовалась — где же тот милорд маг, и Грейс ответила — сбежал вскоре после рассвета, своим нечеловечьим путём — через стенку. А потом вроде как вышел из своих покоев, как ни в чём не бывало.
Катерина усмехнулась про себя — значит, жизнь продолжается.
Джорджи вернулся, сообщил, что Катерину ждут, точнее — только её и ждут. Для чего? Так чтобы пойти на службу, конечно. Катерина велела Грейс подать тёплую одежду — вряд ли на улице стало сильно лучше, чем было ночью.
В гостиной Джона собрались почти все участники ночной битвы — кроме Джейми. Увидели её, поднялись.
— Кэт, — Джон подошёл с тёплой улыбкой, взял её за обе руки. — Как я рад, что с тобой всё хорошо! Это же так, да? — он с беспокойством оглядел её.
— Надеюсь, — кивнула Катерина. — Какие новости?
Но все новости ей уже рассказала Грейс — скоро полдень, ждали только её, чтоб пойти в церковь, а господин маг не велел будить, сказал — важно, чтобы она спала, сколько надо, иначе силы не восстановятся.
Помянутый господин маг беззастенчиво ей подмигивал и кивал на лавку, а на стол уже поставили прибор, и Питерс тащил чашку похлёбки, и сметану в чашечке, и шиповниковый отвар. Катерина едва не прослезилась.
— Да я не смогу, наверное, ничего съесть-то, — пробормотала она.
— А нужно смочь, — наставительно произнёс Жиль, и сидевшая рядом Бранвен согласно закивала. — Еда — важный источник силы для мага, так? — глянул на своих парней, сидевших тут же.
— Так, — закивали оба.
И принялись приводить какие-то учёные мнения о том, что будет с магом, если он вздумает сесть на диету. Вестимо, ничего хорошего. Сложно быть магом, однако.
Так что Катерине пришлось съесть всё, что дали, и уже в процессе к ней пришёл аппетит, и она даже подумала, что потом поест ещё. Наверное. А пока — встать вместе со всеми и пойти.
Рональд попытался предложить ей руку, но она удачно сделала вид, что не заметила, и приняла протянутую ладонь Джона. Джон надёжен, лучше уж с ним. Ещё хорошо с Жилем, но — насколько она представляла себе местный расклад, обо всех их действиях, выходящих за рамки деловых, лучше никому здесь не знать. Правда, у Жиля и у остальных разное представление о деловых отношениях между магами, ну да об этом знать тоже никому не нужно.
И всю службу Катерина продержалась за рукав Джона — потому что когда она увидела лежащего Роба, белого и холодного, у неё подкосились ноги, и показалось, что силы вновь покинули её — как прошлой ночью. А с ним всё же было проще. Жиль и его мальчишки стояли сразу за её спиной — так что если вдруг падать, то будет, кому её ловить.
Но оставалась ещё леди Маргарет. В церкви от неё нашли только крест — его и положили в пустой гроб, а гроб заколотили и опустили под плиту. И после службы Жиль повёл всех куда-то в поле — очевидно, туда, где ночью был бой, и где нужно было завершить начатое.
Катерина смогла разглядеть мерцающую в солнечных лучах защитную плёнку — да-да, впервые с момента смерти свекрови случился солнечный день, это заметили все — этакая серебристая полусфера. Она уже поняла, что все магические штуки, которые делал Жиль, были серебристыми — светильники, щупальца, вот теперь эта плёнка. Жиль встал сам, расставил мальчишек так, чтобы между ними получился равносторонний треугольник, велел остальным не приближаться — и снял защиту. Под плёнкой лежала кучка пепла.
Он кивнул отцу Мэтью, тот приблизился и принялся читать заупокойную молитву, к нему присоединились и все остальные. Как бы там не сложилось с душой леди дальше — здесь всем нужно знать, что они сделали для неё всё возможное. А Жиль тем временем создал новую серебристую мерцающую сферу, и кучка пепла удивительным образом оказалась внутри. И они отправились к берегу моря.
А там Жиль бестрепетно зашёл в воду прямо в сапогах, и зашёл достаточно далеко — насколько те сапоги позволяли, а они были выше колен. Раскрыл свою сферу и развеял её содержимое над волнами — и налетевший ветер разнёс пепел далеко-далеко. А все остальные во главе с отцом Мэтью молились на берегу.
Жиль же опустил руки в воду — холодно же, а он холода не любит! — а потом ещё велел мальчишкам сделать то же самое. Они подчинились, помочили ладони, Оливье получил волной в сапог, а Ганс успел отскочить. От следующей волны, побольше, Жиль уже прогнал их на берег, а сам — повернулся и встретил. И совершенно мокрым выбрался на берег.
— Вот и всё, как я думаю. Дальше всё будет, как обычно, — сказал он отцу Мэтью, Джону и Катерине.
— От имени моей семьи и моих людей я благодарю вас, милорд, и ваших учеников, — поклонился Джон. — Ваша помощь неоценима. Но сейчас мы возвращаемся в замок — на поминальную трапезу. А вам не помешало бы переодеться.
— Непременно, — сверкнул улыбкой Жиль.
В замке он первым делом погнал переодеваться мальчишек, и потом только позволил Виалю увести себя самого. А Катерина с Джоном и остальными отправилась в большой зал.
Кресло леди Маргарет успели убрать, в кресло лорда Грегори сел Джон. Её усадил рядом, с другой стороны от него села госпожа Бранвен, а дальше парни усаживали Джейми. Младший Телфорд не мог сам стоять на ногах, поэтому его прямо в кресле принесли на службу, потом так же вернули в замок, и теперь в том же кресле принесли за стол. Но ложку в левой руке он держал уверенно.