Жасмин вышла из ванной в элегантно обставленную спальню и рухнула на постель. Просторный шелковый халат, который она решилась надеть, соскальзывал с плеч, но она не могла заставить себя влезть в джинсы и свитер, пока не выстирает их.
Из гостиной не доносилось ни звука: она настороженно посмотрела на дверь. В комнату бесшумно вошел Дмитрий и остановился, облокотившись о стену. В распахнутых полах рубашки Жасмин увидела рельефные мышцы груди и марлевую заплату в районе живота, белым пятном выделяющуюся на смуглой коже. Ее охватил жар вожделения, какого она не знала раньше. Воображение услужливо рисовало эротическую картину объятий: она почти физически ощущала вес его тела, прижимавшего ее к постели.
Он поднял бровь в сардонической улыбке:
– Жасмин?
Она покраснела, пробуждаясь от фантазий. С давних пор Жасмин привыкла к проявлению со стороны мужчин сексуального интереса в самых разных формах. Казалось бы, во взгляде Дмитрия не было плотского желания, более того, он словно видел ее насквозь, но Жасмин чувствовала его возбуждение. Он был единственным, чья беспокойная энергия находила в ней отклик, возможно, оттого, что она знала его с детства. Или впервые за много лет она оказалась один на один с мужчиной и, при этом, не должна была опасаться за свою безопасность. Жасмин знала, что, несмотря на грубость и оскорбления в ее адрес, Дмитрий не причинит ей вреда.
За всю свою жизнь Жасмин видела столько грязи и разврата, что научилась воспринимать свое тело как инструмент выживания. Она берегла и ухаживала за ним, но сомневалась, что сохранила невинность, кроме как в физиологическом смысле слова. Но Дмитрий пробуждал в ней новые, незнакомые чувства, вызывающие сладкую дрожь. Ее тело не знало, что она ненавидит его, пусть даже он выглядит как греческий бог. Ведь Дмитрий отвернулся от друзей детства, потому что они не вписывались в его новую жизнь.
Жасмин напоминала Дмитрию настороженного оленя, готового бежать от опасности. Возможно, это был бы наилучший выход, думал он, стоя у двери.
В тот момент, когда он увидел ее на постели – на его постели и в его халате до пят, его охватило волнение. В состоянии умиротворения Жасмин выглядела кроткой и нежной, но ее вид не мог обмануть его.
– Похоже, у тебя жар.
Она кивнула.
– Мне плохо. Все тело ломит, – хрипло пробормотала она.
Дмитрий не ожидал услышать доверчивое признание, а воспаленный взгляд насторожил его. Однако даже после бессонной ночи в ее глазах сверкала решимость. В нем проснулось сострадание, но Дмитрий не поддался слабости. Он не хотел видеть ее слабой и зависимой и предпочитал, чтобы она сопротивлялась и ненавидела его.
Может, она получила травму во время их побега? Нахмурившись, Дмитрий приблизился к ней и протянул руку. Жасмин резко отшатнулась. У него перехватило дыхание: его обескуражила такая реакция. С другой стороны, чего он ждал? Ведь он сам практически наорал на нее, когда она пыталась дотронуться до него.
Ставрос хорошо вымуштровал его. У Дмитрия хватило силы воли взять себя в руки и не уступить соблазну почувствовать прикосновение ее рук. Более того, он мечтал ощутить на себе тяжесть ее тела. Но он не мог дать женщине ничего, кроме секса. Жасмин заслуживала гораздо большего.
Сжав челюсти, Дмитрий заставил себя успокоиться:
– Я не причинил тебе боль, когда схватил в потемках?
– Нет, просто… на днях я потянула связку, и нога до сих пор беспокоит меня.
– Давай посмотрю.
– Нет. – Жасмин сделала паузу. Ей стоило заметных усилий говорить ровно. – Спасибо, что так быстро приехал за мной сегодня. Ты в прямом смысле спас меня.
– Трудно признаться?
Она молча пожала плечами.
Дмитрий прошел в глубь комнаты и открыл гардероб. Паника охватила Жасмин, когда она поняла, в чьей спальне оказалась. Последнее, к чему она стремилась, – это лежать в постели Дмитрия. Она постаралась незаметно соскользнуть с шелковых простыней. Когда Дмитрий обернулся, вид у Жасмин был довольно растерянный. Она сидела на кровати, свесив ноги в противоположную от него сторону:
– Не думала, что это твоя спальня. Я сейчас…
– Останься, – велел он.
Привычным движением Дмитрий достал из гардероба белую рубашку и скинул старую, запятнанную кровью. Жасмин застыла, завороженная видом мускулистого торса и рельефных бицепсов. Она не отводила взгляда, пока Дмитрий застегивал пуговицы.
– Я буду спать в гостиной или велю горничной приготовить мне комнату Ставроса, – сказал он, глядя в ее пылающее лицо с полным безразличием. – Хочешь есть?
Жасмин прошлепала по комнате и уселась в кресло:
– Нет. Перестань нянчиться со мной. Мне нужна только короткая передышка.
– Не волнуйся, я не собираюсь возиться с тобой, как с ребенком. Скажи… почему Ной согласился на такой чудовищный аукцион?
– Сам знаешь. – Понимая, что побег невозможен, Жасмин медлила с ответом, но Дмитрий, судя по всему, намерен был дождаться ответа.
– Так как же это случилось? Просвети меня.
– За все эти годы мы не смогли вернуть долг. Ной рассчитывал держать меня в рабстве всю жизнь. Мне нужна была свобода любой ценой. – По спине Жасмин пробежала дрожь. – Я подумала о тебе и предложила выставить меня на аукцион.
Острый взгляд Дмитрия проникал прямо в сердце.
– Где он собирался найти покупателей, если бы не я?
Жасмин охватило беспокойство.
– Других претендентов не было.
– Ной не отличается добротой. Как он согласился?
– Весь мир знает о твоем сказочном богатстве, а Ною известно, что когда-то у тебя была совесть. Я дала ему шанс убедиться. Теперь, когда допрос окончен…
– Допрос? Я пытаюсь понять, о чем думал Эндрю, взвалив на тебя огромный долг. Почему он?..
Слыша, как Дмитрий судит брата, в то время как сам отказался помочь, Жасмин пришла в ярость:
– Не смей произносить его имя!
– Вместо того, чтобы позаботиться о тебе, он…
Жасмин дрожала с ног до головы. Прошедшие пять лет не заглушили горя, не смягчили боли.
– Откуда тебе знать, что он делал, а чего нет? Ты бросил нас.
Вот в чем дело? Все эти годы она ненавидела его за то, что он оставил ее с матерью-алкоголичкой и братом, спускавшим в азартных играх то немногое, что они имели? Мучилась завистью к его лучшей доле?
– У меня не было выбора, Жасмин.
– Ты сделал выбор, забыв нас. Брат всегда стоял за твоей спиной. Сколько раз он спасал тебя? Не будь Эндрю, тебя давно бы убили в драке.
Лицо Дмитрия оставалось неподвижным, как маска. С невозмутимым видом он слушал ее обвинения, только в глазах промелькнул шок.
– Думаешь, я забыл? Господи, да без Эндрю Янису уже не о ком было бы позаботиться.
Зачем она проговорилась? Скорбный изгиб его рта… пустой взгляд. Ни за что в жизни она не хотела видеть его боль, тем более причинить ее.
– Прости, у меня случайно вырвалось… Не знаю, что на меня нашло. Я никогда… – Она тихо всхлипнула. – Глядя на тебя, вспоминаю, что он ушел навсегда. У него не было шанса вырваться из ада.
Дмитрий отступил, словно отстранился от ее горя.
– До тех пор, пока не смогу убедиться, что тебе не грозит опасность, придется терпеть меня, Жасмин, – сказал он без злости и раздражения: речь шла только о ее безопасности.
Жасмин проклинала свой несдержанный язык. Ей хотелось свернуться клубочком и заплакать. В одно мгновение она выплеснула всю горечь, накопившуюся в ее душе за эти годы. Ее мучила досада на себя. Присутствие Дмитрия делало ее беспомощной – это случилось сразу, как только он вернулся в ее жизнь. Словно в одно мгновение она забыла все, чему научил ее горький опыт.
– Я накопила около семи тысяч фунтов и могу сразу отдать тебе эту сумму. Обещаю постепенно вернуть остальной долг, даже если придется…
Медленная улыбка изогнула красивый рот. Дмитрий прикусил нижнюю губу, сдерживая смех. Он сложил на груди сильные руки с рельефной сеткой вен, облокотился о стену и запрокинул голову, будто позируя для фото. Впервые выражение его лица сияло искренностью, серые глаза смеялись, на щеке наметилась ямочка. В этот момент Дмитрий являл для Жасмин образец мужского совершенства и сексуальности. У нее защемило сердце.
– Значит, ты собралась вернуть мне долг, так ведь?
Конечно, ему больше не нужны кулаки. Птицы готовы спуститься с небес ради его улыбки. Неудивительно, что женщины падали к его ногам, готовые все отдать, чтобы увидеть огонь желания в прекрасных глазах. Его рот, вероятно, мог свести с ума. Жасмин бросило в жар.
– До последнего пенни, – хрипло пробормотала она.
– Каким образом?
– Придумаю что-нибудь.
– Знаешь, Джес… – он прижал ладони к глазам жестом показного терпения, – сейчас у меня огромное искушение отшлепать тебя. Твои безумные идеи, планы…
Жасмин вспыхнула под оценивающим взглядом хищника:
– У меня не было другого выхода.
– А что, если бы кто-то другой купил… тебя?
– Нарочно пугаешь меня?
– Представь, Джес, кто-то еще был готов заплатить большие деньги за право обладать тобой.
Она молчала. Мысли путались от страха и растерянности.
– Почему ты не связалась со мной раньше? Неужели надо было ждать, пока ситуация станет критической?
По правде говоря, она пыталась. Жасмин думала о нем тысячи раз, когда возвращалась домой измученная после очередной бессонной ночи, видела мать в алкогольном ступоре, когда накатывало отчаяние оттого, что не сможет расплатиться с долгом. Страшнее всего были взгляды мужчин, считавших, что за несколько долларов могут купить ее тело и душу. Жасмин понимала, что стоит на краю пропасти.
В приступе душевной слабости она однажды позвонила в Афины в концерн Катракиса. Секретарша вежливо попросила ее назвать имя. Жасмин испугалась и повесила трубку. Ей было легче ненавидеть его издалека, чем рассчитывать на жалость.
– Не люблю зависеть от кого-либо, – упрямо заявила она.
– Судьба имеет обыкновение тыкать носом именно в то, чего мы не любим. Тем не менее кто-то хотел заполучить тебя. Выходит, Ной бросил кость сразу двум собакам и заставил нас повышать ставки.