Викторина
Света
Человечество в лице меня с этого момента волнует три вопроса.
Есть ли жизнь на Марсе.
Умер ли Элвис Пресли.
И кому на самом деле предназначались эти цветы?
То, что мне их , пусть и нестандартно, но вручили - до сих пор, как вспомню, так вздрогну - это, конечно, аргументом «за» меня.
Но…
Может это все-таки случайный порыв? А букет он нес какому-нибудь важному сотруднику на день рождения?
Или миллионеры таким не занимаются - и Артем удиви меня каждый день Зимин реально… собрался ухаживать за мной на глазах у всего офиса? Поправ свой статус неприкосновенного достояния женской части человечества, принадлежащего всем и никому.
Представив, что эта самая часть человечества сделает со мной, когда - а не если, тут без вариантов - узнает, я глухо стону и уже планирую стукнуться лбом об стол, но ловлю взгляды своих коллег и выпрямляюсь. Те и так смотрят с обеда на меня с подозрением.
Нет, пока меня еще не подозревают в преступлении против офисного равенства и братства. Но в неадекватности - точно. А что будет потом… Черт. Придется отстаивать свое право на личную жизнь? Ходить под шепотки за спиной? Бороться?
А там есть за что бороться?
И действительно ли я чувствую себя достаточно уверенно, чтобы решить - для себя самой хотя бы - что все происходящее не розовый сон наивной девицы, а реальный шанс построить отношения?
Мы ведь и правда из сильно разных миров. И этого не чувствствуется разве что в лифте...
Так и не разобравшись в себе до конца, я решаю, что лучшим вариантом будет… поработать. И сажусь за довольно муторные документы - но Крокодиловна ничего не делает зря, это я уже поняла.
«Сегодня в 19.30, завтра в 17.00 или завтра в 21.00?»
Сообщение с незнакомого номера в мессенджере заставляет недоуменно сощуриться.
Что это за викторина? И кто послал? Впрочем, как только я увеличиваю аватарку, вопрос «кто» уходит. Задумчиво тарабаню пальцами по столу, а потом печатаю:
«А если ничего не подходит?»
Ответа нет мучительно долго… часа пол. И когда я уже хочу назвать себя идиоткой, приходит новое сообщение:
«Сегодня в 20.45. Завтра в 19.00. Четверг в 14.30»
Может так меня приглашают в кино? Странновато, конечно, но цветы мне тоже не по канонам вручали.
Вздыхаю, осматриваю кабинет в надежде увидеть знак свыше - соглашаться ли на это… на всё вообще - но ничего не вижу и решительно отвечаю:
«Завтра в 19.00»
«Надевай платье. Заберу тебя от дома»
Похоже, не кино… а остальное что тогда было?
Артем и правда оказывается в моем довольно неказистом дворе в семь вечера. Идеально сверкающий, одуряюще пахнущий и в светлом костюме.
И мне это неожиданно нравится. Да что там - я сама себе завидую. Хочется гордо облапать это чудо прямо на глазах у гуляющих на площадке мамаш - если вон та, в тонкой кофточке, не перестанет пялится на Артема, ее ребенок скоро съест не меньше лопатки песка - и ущипнуть его за идеальный зад. Но я себя сдерживаю. Для начала стоит покончить с сомнениями, что вся эта сказка не для меня - на ближайшее время хотя бы.
И сесть в машину, чтобы спасти подрастающее поколение.
А еще я очень рада, что не дала своим страхам подавить свои эмоции. И вместо того, чтобы закатать собственную женственность в бетон из закрытого длинного платья и жакета, выбрала летящий короткий вариант с пышной юбкой, моментально съехавшей на бедра, и оголенным плечом.
Артем не такой уж и привыкший к женским штучкам Зимин рискует заработать косоглазие и снести наши и без того не идеальные бордюры, потому что вместо того, чтобы смотреть на дорогу, никак не может выбрать - смотреть на мои ключицы или все-таки на ноги.
Но разговор, в противовес жаркому взгляду, ведет вполне интеллигентный.
Пока мы едем в неизвестное место он смешно и в лицах делится впечатлениями о своей последней поездке в Лондон, «к младшему брату и нашим родственникам, которые отказываются признавать нас родственниками».
А я рассказываю, что самое странное место, в котором побывала находится в Мехико. Колдовской рынок Меркадо-де-Сонора, на котором продаются причудливые ритуальные предметы, маски, ингредиенты для зелий, а еще можно почистить ауру, не отходя от лавки.
Он признается, что никогда не путешествовал по России - исключительно командировки, но планирует это исправить.
А я - что ни разу не попала на самолет, летящий в Южную Америку. И теперь Бразилия, Чили и Перу в моем виш-листе.
А потом мы оказываемся в ресторане-театре. В нем крохотная сцена, новое прочтение классики, вкусное шампанское и оживленная и активная публика.
А еще многозначительные взгляды, случайные касания и интимный шепот.
- Мне понравилось, - признаюсь с широкой улыбкой после представления, когда мы подходим к машине.
- Мне тоже, - он удовлетворенно кивает.
- Ты почти не смотрел на сцену, - да, я флиртую. Совсем немного, но… правильное ощущение от него рядом пьянит даже больше шампанского.
- Потому мне и понравилось, - он осматривает меня с видимым удовольствием - от ремешков босоножек до макушки - и помогает сесть, чуть задержав руку в своей.
- А что было в других приглашениях? - любопытствую после того, как мы выруливаем на дорогу.
- Я купил билеты в кино, в обычный театр, в Дом Музыки и на концерт джаз-группы.
- К-купил?
- Конечно, - хмыкает, - А то вдруг ты бы согласилась на что-то, а их было бы уже не достать?
- Но…
- Лучшие сотрудники месяца счастливы, - уже смеется, - Хотя они даже не подозревали об этом конкурсе.
Я качаю головой. И сама не могу сдержать улыбки.
Мы снова болтаем о самых разных вещах, но по мере приближения к дому я чувствую все большую неловкость. И непонимание, что делать в данной ситуации.
С одной стороны у нас только первое свидание. С другой - мы уже провели вместе офигенную ночь и день, воспоминания о которых до сих пор заставляют меня сжимать коленки. Чтобы те не разъехались приветливо в стороны.
Да еще и оказывается, что это я в растерянности и замешательстве, а Зимину как будто все равно - он вежливо открывает дверь машины, провожает до подъезда и спокойно уезжает, даже не поцеловав.
То есть мне теперь не только странно и неловко, но еще и обидно.
И, кажется, ничто не может улучшить настроение…
Ошибаюсь. Может.
«На самом деле я так хочу тебя трахнуть и всю облизать… а может и в обратном порядке, что даже не посмел поцеловать. Иначе не сдержался бы».
Может кому-то это и покажется грубым, но грязный язык блондинчика. похоже, заводит меня не меньше, чем его ум и интеллигентность. И все… становится как-то понятней и легче.
Я не успеваю ответить.
«Завтра в 20.00, пятница в 17.00 или суббота утро?»
Я быстро открываю гугл, начинаю писать в строке поиска и… закрываю его, улыбаясь. Зачем мне знать? Уверена, все будет в лучшем виде.
Завтра я договорилась встретиться с Томочкой, до субботы ждать долго, а вот отпроситься в пятницу пораньше вполне реально - конечно, отпрашиваться я буду не у Артема. И истинную причину ухода Крокодиловне не укажу.
«В пятницу. И хорошо, что сдержался. Только не обещаю, что в следующий раз сдержусь я», - прикусываю губу, думаю какое-то время… но все-таки отправляю.
«Желаешь мне беспокойной ночи, да?))) Буду ждать в пятницу на парковке. И возьми с собой спортивную одежду»
Девятый
Мир, определенно, меняется, когда тебе есть чего хотеть.
Или кого.
Я прихожу на работу слегка взъерошенная и возбужденная снами, в которых с переменным успехом побеждал то Артем всегда теперь в моей голове Витальевич, то я. И рьяно берусь за работу, рассчитывая настолько поразить Крокодиловну своим энтузиазмом, что она сама выгонит меня завтра пораньше.
И потому у меня получается не только избавиться от мыслей о предстоящей горячей ночи… Черт, приличные девочки же думают о свидании, да? Хорошо, я тоже попробую…
Но вообще забываю обо всех договоренностях, тем более что мне поручили составить отчет в новой для меня программе и приходится перелопать кучу информации, чтобы сделать это достойно.
- Я здесь! - вопит мне Томочка на ухо, и я дергаюсь и разворачиваюсь.
Нет, в кабинете её нет. Здесь вообще уже никого нет. А вопит она по телефону, который я машинально взяла, когда тот зазвонил.
- Здесь? - переспрашиваю осторожно, - Черт!- Бью себя по лбу, сохраняю документы, а потом выключаю компьютер, подскакивая. Мы же договорились с ней встретиться сегодня вечером - причем возле моей работы - чтобы посидеть и обсудить мужиков.
- Ты внизу? На крыльце? Я уже бегу, - тараторю, меняя высокий каблук офисных туфель на чуть более удобный.
- Да не суетись ты так, я на девятом, - смеется подруга.
- На девятом? - замираю.
- Понимаешь, - шепчет быстро в трубку, - Женечка так расстроился, что я приеду, но не к нему, что попросил подняться и посмотреть его офис…
Её голос становится настолько интимным, что я смеюсь.
- Офис-то ты хоть увидела?
- К черту офис! - хохочет моя невозможная, - Спустишься к нам?
- Ну давай, - я пожимаю плечами и спускаюсь на девятый.
Здесь несколько компаний, и, после небольшого приступа топографического кретинизма, я нахожу рекламно-биржевую-на все руки мастера групп, где трудится Синицин…
Тьфу!
Не сказать бы это при нем!
- Тома, - делаю страшные глаза и отвожу ее в сторону. Кабинет, где работает Женя, захламлен, но уютен, а сам парень сидит на столе, разговаривает с кем-то по телефону и выглядит неприлично удовлетворенным, - Как на самом деле его фамилия?
Она давится хохотом и выдает такое, что неприлично ржать начинаем мы обе.
Ястребов! Ну кто бы мог подумать!
- Это не здание, а гребаный сгусток статистической невозможности! - идеально выражает Тома мою мысль, и мы подходим к двери.