Сезар замер.
– Лекси?
Она выбралась из-под его рук и встала возле кровати. Он смотрел на нее с непониманием. Охваченная паникой, Лекси схватила свою сумку и быстро начала кидать туда вещи.
– Что ты делаешь?
– Направляюсь в свою комнату.
Она подняла сумку, но Сезар схватил ее за руку:
– Что, черт побери, происходит?
Лекси вырвала руку из его пальцев и отошла назад. Она хотела забросить сумку подальше и кинуться в объятия Сезара, умолять его не отпускать ее. Но ему не нужна была такая Лекси – ранимая, беззащитная. Он просто сбежит от нее.
Сезар остановился, сложив руки на груди и скептически глядя на нее:
– Я уже говорил тебе, что не играю, Лекси.
Ей стало грустно.
– Это не игра. Я просто не могу сейчас… Мне нужно немного побыть одной.
Несколько мгновений он смотрел на нее с непроницаемым выражением лица, потом отошел назад и холодно проговорил:
– Хорошо, Лекси. Как скажешь.
Она схватила сумку, отвернулась и вышла из спальни.
Комната казалась Лекси заброшенной. Но потом она с ужасом поняла, что все дело в ее всепоглощающем чувстве одиночества и покинутости.
«Мне нужно немного пространства». Сезар выглядел так свирепо, что управляющий, завидев его издалека, предпочел скрыться из вида.
Лекси словно подменили. Она стала холодной и отстраненной. Господи, да она так дернулась, словно он собирался избить ее. Сезар до сих пор помнил ее взгляд. В нем была паника, и он не мог понять почему.
В конце этой недели киногруппа должна была уехать в Лондон, и Сезар прекрасно об этом знал. Вот уже два дня он старался не появляться в тех местах, где проходили съемки, проводя больше времени в заброшенной части замка. Но сегодня ноги сами понесли его туда.
Он увидел, как обычно, приготовления к съемкам. И актеров, ожидающих вызова на площадку. Они кивали ему, здоровались. Он даже умудрился вести себя спокойно. Приблизившись, Сезар увидел, что дверь в съемочный павильон была закрыта. И атмосфера казалась крайне напряженной. Когда Сезар попытался пройти, его остановили:
– Вам нельзя туда, мистер Да Сильва.
– Почему нет? – спросил он раздраженно.
– Это закрытая сцена. Здесь снимают сцену изнасилования, поэтому допускаются только люди, непосредственно задействованные в съемочном процессе.
Сезар не знал почему, но ему вдруг показалось, что кровь застыла в его жилах. Посмотрев вокруг, он увидел ассистента в углу, на мониторах отображалось все, что происходит внутри. Обычно продюсеры и кто-то из членов группы всегда присутствовали во время съемки, но сегодня не было никого.
Сезар подошел и сел рядом. Ассистент передал ему наушники. Он надел их и склонился вперед.
Все было готово к съемкам. Режиссер разговаривал с Лекси и Роганом – актером, исполняющим главную мужскую роль. Дыхание Сезара сбилось, когда он увидел ее: с растрепанными волосами, в каком-то полупрозрачном пеньюаре, раскрытом спереди и обнажающем грудь.
Потом режиссер исчез, оставив лишь Лекси и Рогана. Первый помощник режиссера отдал последние указания, и началась съемка.
Роган схватил Лекси за руки и начал трясти ее, брызгая слюной и выкрикивая отвратительные вещи. Она выглядела маленькой и беззащитной. Она его умоляла, но он ее не слушал. Грубо развернув Лекси, он толкнул ее на кровать, задрал ее пеньюар и, стащив с себя штаны, прижался к ней, рыча словно животное.
Камера приблизилась к лицу Лекси. Большая рука Рогана прижимала ее голову к кровати. Ее взгляд был пустым.
Сезар услышал команду «Снято!», но шум в ушах заглушал все вокруг. Он хотел двинуться вперед, но не мог, словно парализованный. С одной стороны, он понимал, что это все не по-настоящему, просто игра. Он наблюдал за тем, как Роган помогает Лекси подняться. Но, видя Лекси, невозможно бледную, со стеклянными глазами, он чувствовал какой-то подвох.
Когда они снова начали снимать, он услышал: «Сцена сто, дубль двадцать». Сезар с недоверием посмотрел на оператора:
– Они уже сняли девятнадцать дублей?!
Тот сглотнул:
– Да, сэр. Они снимают эту сцену весь день с разных ракурсов. Это последний дубль.
Сезар почувствовал ярость. Камера снова была направлена на лицо Лекси, и он увидел, как слеза катится по ее щеке. До этого она не плакала.
Сезар вскочил, чуть не сшибая мониторы, и ворвался на площадку. Как раз в этот момент ассистент оператора произнес: «Сцена сто, дубль двадцать один».
– Достаточно. – Голос Сезара прозвучал резко, словно удар хлыста.
Лекси повернулась и посмотрела на него. Он видел только ее огромные голубые глаза и… молчаливую мольбу.
Сезар прошел прямо к ней и взял на руки. Режиссер вскочил со своего места:
– Какого черта вы тут делаете, Да Сильва? Я попрошу вас удалиться.
Сезар остановился и холодно произнес:
– Вы находитесь на территории моей частной собственности. Я могу здесь делать все, что захочу.
– Но мы еще не закончили съемку сцены!
– Если вы не смогли это сделать до сих пор, то вам, вероятно, не нужно было получать профессию режиссера.
Расслышав смешки в толпе, Сезар решительно направился к выходу из комнаты. Лекси свернулась у него на груди, положив голову на плечо. Это напомнило ему, как она прижималась к его груди после того, как они занимались любовью в первый раз. Он направился в спальню, расположенную в его личных апартаментах. Присев на край кровати, Сезар не разжимал объятий. Его трясло от злости.
Прошло много времени, прежде чем Лекси зашевелилась в его руках.
– Мне нужно принять душ, – произнесла она, не глядя на Сезара.
Он встал и усадил ее на кровать. Ее взгляд казался пустым, словно она не узнавала Сезара. Он с неохотой отпустил ее и включил душ. Когда он вышел из ванной комнаты, она продолжала стоять, но ее трясло.
– Тебе помочь? – спросил он.
Лекси покачала головой и зашла внутрь, закрыв за собой дверь. Сезар не решился идти за ней. Прошло долгих десять минут, прежде чем она вышла, завернутая в полотенце. Влажные волосы были откинуты на плечи.
Сезар вручил ей стакан бренди:
– Вот, тебе надо выпить немного.
Лекси сморщила нос, но взяла стакан, выпила глоток и вернула обратно. Он не знал, что делать, что говорить.
– Тебе не нужно было так себя вести, – заметила она. Лекси смотрела на него, высоко подняв подбородок.
– Ты предпочла бы продолжить это издевательство над собой? – Сезар, не выдержав ее холодности, подвел ее ближе к кровати, усадил на нее и крепко прижал к себе.
Лекси казалась такой маленькой и хрупкой, сидя на огромной кровати… Сезар возвышался над ней, скрестив руки, и хотел только одного – прикоснуться к ней.
– Так ты мне расскажешь, что вообще происходит? – спросил он осторожно.
Лекси подняла на него взгляд и тут же отвела его. Сезар был таким безжалостным. Решительным. Суровым. Та скорлупа, в которую она заточила себя в последние два дня, рассыпалась на глазах.
Когда Сезар ворвался на площадку… Он даже представить не мог, насколько она была ему благодарна. Ей необходима была защита.
– Зачем ты это сделал?
Сезар мерил шагами комнату, не в силах справиться с потоком бурлящей энергии. Его губы были плотно сжаты.
– Если честно, я сам не знаю. Но, когда увидел тебя, я понял, что что-то не так. – Покачав головой, он остановился. – Ты не играла, Лекси.
Ее поразило, насколько верной была его интуиция.
– Ты прав… в конце я уже не играла.
Сезар подтянул стул и сел перед Лекси. Она смотрела на него, вспоминая, как хорошо себя чувствовала, когда он взял ее на руки. Слишком хорошо. Как будто после долгой гонки она наконец-то смогла остановиться и отдохнуть.
Она поняла, что хочет рассказать ему все, объяснить, что произошло той ночью.
– Лекси, что?
– Меня изнасиловали, когда мне было четырнадцать лет, – сказала она тихо.
Сезар побледнел, услышав это.
– Что ты сказала? – Его голос охрип.
– Меня изнасиловал муж моей тети. Однажды вечером мои родители вместе с тетей пошли куда-то, а он вызвался посидеть с детьми. Он привел меня в комнату моих родителей, когда остальные уснули, и изнасиловал меня.
– Dios mio… Лекси… это животное… – Сезар не мог сдержать порыв гнева. – Той ночью ты смотрела на меня так, словно я собирался причинить тебе боль… ты боялась?
Лекси потянулась к нему и погладила его руку:
– Нет. Нет, Сезар! Я не боялась тебя. Я знала, что это случится, и ждала этого. Но это был первый раз, поэтому я восприняла все так близко к сердцу.
Сезар опять вскочил и начал нервно расхаживать по комнате. Лекси сидела, напряженно сжав руки в кулаки.
Он посмотрел на нее, сверкая зелеными глазами.
– Боже мой, – произнес он со злобой.
Неожиданно Лекси стало очень больно. Он смотрел на нее как на незнакомку. Как на что-то испорченное.
– Прости меня. Не стоило тебе всего этого рассказывать.
Лекси встала с дивана, кляня себя за то, что была слишком откровенна.
– Куда ты идешь?
– К себе в комнату.
Лекси развернулась и направилась к выходу, но Сезар схватил ее за руку:
– Черт побери, Лекси. Я тебя не отпущу.
Ее глаза тут же наполнились слезами. Она не плакала даже тогда, когда ее изнасиловали, а тут всего одно касание, один взгляд…
– Пусти меня.
Он покачал головой:
– Тебе нельзя сейчас оставаться одной.
При мысли о том, что Сезар утешает ее только из чувства долга, ей стало еще больнее.
– Мне хватило сеансов психотерапии, Сезар. Я потратила на нее много лет, – криво улыбнулась Лекси. – Не нужно вести себя как нянька только потому, что прошлое твоей любовницы запятнано.
– Не смей говорить за меня! Для меня твое прошлое не имеет никакого значения.
– Прости… Мне не стоило этого говорить, – сказала она с дрожью в голосе.
– Я рад, что ты мне все рассказала. Просто нужно все это хорошенько обдумать.
Сезар отпустил руки Лекси и отошел назад. Она чувствовала себя опустошенной.