– Нет! – выдохнула она ему на ухо, но Кобзев либо не услышал ее, либо проигнорировал. Отстранившись, этот недоделанный Сальери протянул бокал с шампанским Вайцу, источая фальшивое дружелюбие.
– Давайте за встречу! – улыбнулся Никита. – Когда мы еще вот так все вместе соберемся…
– Дмитрий Яковлевич, я бы на вашем месте не стала это пить. – Лена оттеснила друга от Вайца. – Я слышала, у них отвратительное шампанское. Экономят на всем подряд…
– Я смотрю, у вас в привычку вошло поливать людей грязью за глаза, – раздался у нее над ухом насмешливый голос Томского.
– Да, Лен, ты чего? – предательски поддакнул Кобзев и демонстративно пригубил свой бокал. – По-моему, чудесный букет… Нотки груши и медовое послевкусие… Дмитрий Яковлевич, вы просто обязаны это попробовать.
– Спасибо, конечно, – нарушил наконец молчание Вайц. – Но я сегодня за рулем, так что выпить не смогу.
– А я вот с удовольствием, я все равно на такси. – Томский, смерив Лену презрительным взглядом, выхватил бокал Вайца у Никиты из рук и одним глотком осушил половину. – Люблю брют.
Не будь Лена сейчас сама на волосок от того, чтобы рухнуть на колени и возопить в потолок «Не-е-ет!», она бы вдоволь посмеялась над Кобзевым. У него было такое лицо, будто он сожрал целый лимон с кожурой. Чертов стратег! Ну же, вперед! Разрабатывай новый план: как достать снотворное из Томского, пока он не захрапел на виду у всего лофта. Отжать в центрифуге? Незаметно подкрасться, когда он будет слушать чью-нибудь речь, раскрыв рот от восхищения, и ловко сунуть туда два пальца? Или просто устроить пожар, чтобы митап отменили и Томский успел вернуться домой до того, как его срубит богатырский сон?
Пока Лена один за другим отсекала планы по спасению Яна, тот уже допил термоядерную смесь алкоголя с фармацевтикой и двинулся вместе с Вайцем в сторону кресел.
– Ну вот, теперь точно валим! – Никита вцепился в Ленино запястье.
– И бросим его тут одного?
– Он с Вайцем!
– Вот именно! Когда Ян отрубится, Вайц сразу поймет, что к чему! Это ж надо было, так впихивать ему это долбаное шампанское! Как чебуреки на рынке, честное слово!
– А зачем ты полезла?! Я почти… – начал было возмущаться Никита, как вдруг микрофон оглушительно пискнул, и по залу пробежала волна скупых аплодисментов.
– Мы рады приветствовать вас на этой встрече… – зычно возвестил какой-то солидный господин в очках без оправы.
Лена с Никитой переглянулись. Они знали друг друга слишком хорошо, а потому не нуждались в словах для обмена информацией. «Бежать поздно», – явственно читалось во взгляде Фетисовой. Кобзев стиснул зубы и насупился, мол, знал бы, что ты все испортишь, пошел бы один. В ответ Лена изогнула бровь, словно намекая: вот и пошел бы ты один, и в идеале – куда подальше! А я Томского не брошу. Никита помедлил, прикидывая, не перекинуть ли строптивую бабу через плечо и не вынести на себе, как и подобает всякому уважающему себя пещерному человеку. Но, видно, здраво оценил свои ресурсы, тяжко вздохнул и кивком указал на свободные места в последнем ряду.
Как и принято на подобных мероприятиях, лекторов куда больше занимала их собственная персона, нежели интерес собравшихся. Под самовлюбленное вещание о последних трендах блогосферы Лена вполголоса поведала Кобзеву обо всем, что случилось, пока он мотался в аптеку. К выходу четвертого спикера, когда Томский уже сладко кемарил, Никита был осведомлен от и до. Впрочем, на его отношение к Вайцу это нисколько не повлияло.
– Вот ведь жучара, – прошипел Кобзев, сверля взглядом лысую макушку своего бывшего проджект-менеджера. – Хочет и нашим и вашим! Нет, ну каков, а?
– Сейчас-то он тебе чем не угодил? – спросила Лена чуть громче, чем следовало, а когда на нее недовольно обернулся какой-то мужчина, сделала вид, что увлеченно изучает брошюру. – Он ведь говорил с Томским насчет нас, – добавила она едва слышно.
– Ага, после того как Русаков отказался покупать «Влюбителя». А еще он взломал твое облако! Нет-нет, он что-то затевает, я чувствую! Но не волнуйся, мы все выясним.
На сей раз Лена проявила твердость. Никто вокруг не слышал, что именно она шептала на ухо Никите, ожесточенно жестикулируя левой рукой, но уже по одним только жестам можно было догадаться: речь идет вовсе не о дружеской поддержке. Измученная бесконечными провалами, Лена в красках расписала Кобзеву, куда тот должен запихнуть свои дурацкие стратегии, и отчетливо дала понять: больше она в этих играх не участвует. Единственное, что удерживало Фетисову в лофте, – это беспокойство за Яна. В конце концов, мы ведь в ответе за тех, кого усыпляем.
– Когда он должен проснуться? – осведомилась она под аплодисменты во время смены лекторов.
– Не знаю, – ответил Никита неохотно: после Лениной отповеди у него все еще горели уши. – В инструкции было написано: «Примите одну таблетку на ночь и спите не меньше восьми часов».
– Восемь часов! – охнула Лена. – Я надеюсь, ты одну таблетку туда всыпал?
– Я что, дурак? – Кобзев обиженно хмыкнул.
– Ну, слава богу…
– Конечно, нет! А если бы он выпил только один глоток?
К счастью, публика встречала следующего гостя столь бурно, что Ленин звонкий шлепок по собственному лбу остался незамеченным.
– По нашим данным, сейчас самым сильным влиянием обладают блогеры, ориентированные на юную аудиторию, – вещала со сцены латышка, похожая на классную даму. – Так, ролик на канале Вячеслава Филиппенко, также известного как Слава F5, привел в нашу последнюю мобильную игру порядка тридцати тысяч новых пользователей от десяти до пятнадцати лет при общем охвате аудитории…
– Охренеть. – Никита завороженно уставился на латышку. – Вот бы этот Слава пропиарил моих улиток… Надо было сразу ориентироваться на детей!
– Забудь про улиток! – Лена ткнула Кобзева локтем в бок. – Как мы вытащим отсюда Томского? Не оставлять же его на ночь!
– Да не парься ты, отвезу я его домой! Дай дослушать!
– Мы не слушать сюда пришли, – не унималась Лена. – Ты его на руках, что ли, вынесешь? И что мы Вайцу скажем?
– Вайца ты отвлеки. А я разберусь!
Недовольный мужчина снова обернулся к шушукающейся парочке, и Никита тут же кивнул на Лену, а потом состроил раздраженную мину, мол, сам уже с ней намучился. Все оставшиеся мысли по поводу спасения Томского Фетисовой пришлось придержать до конца митапа. Вполуха слушая спикеров, она надеялась, что за эти пару часов Ян хоть немного успеет выспаться, и у нее будет шанс его разбудить.
Однако, когда со сцены спустился последний почетный гость, организаторы расшаркались в прощальном реверансе, а из динамиков грянула торжественная музыка, эдакий внезапный привет советскому прошлому, Томский только всхрапнул, склонил голову на другое плечо и уютно почмокал губами. Лена, осторожно лавируя между отбывающими участниками, подобралась к шефу, постучала пальцем по его спине – ничего. Огляделась, убедившись, что никто не смотрит, а потом со всей силы ущипнула Яна. Тот улыбнулся, не открывая глаз, и что-то блаженно промычал. Разбудить его было нереально.
– С ним что-то не так. – Вайц склонился над Леной, едва не доведя ее до разрыва сердца.
– Конечно, не так! – подскочил Никита, переключив внимание Дмитрия Яковлевича на себя. – Столько работать – разве ж это можно?!
– А в офисе он был довольно бодрый, – возразил Вайц.
– Вот именно! Представляете, какого труда ему это стоило? – И Никита осуждающе качнул головой. – Пашет человек, как не в себя, а вы ему даже вздремнуть не даете!
– Но… – нерешительно начал Вайц, озадаченный таким букетом упреков.
– Никаких «но»! – Кобзев будто отвесил собеседнику словесную оплеуху. – Пусть отдохнет хоть немного!
Вайц потер подбородок в задумчивости, и, пока он, подобно великовозрастному Гамлету, держал в руке собственный череп, размышляя, будить или не будить, Никита уставился на Лену, бешено вращая глазами и какими-то нелепыми конвульсиями намекая, что ей пора бы уже взяться за дело и выпроводить лишнего свидетеля.
– А знаете, он прав. – Фетисова коснулась локтя Вайца и улыбнулась так мило, как только могла. – Давайте не будем его беспокоить.
Всю дорогу до парковки Лена старалась не оглядываться. Есть вещи, о которых лучше не знать, и то, каким образом Никита будет вытаскивать тело Томского, определенно относилось к числу этих вещей. Избавиться бы поскорее от Вайца и помочь Кобзеву, пока тот не успел переломать Яну ноги или еще что-нибудь. С другой стороны, тогда очередь претенденток на сердце главы «SeeU» значительно сократится, а Ленины шансы на личное счастье возрастут… Нет. Она мотнула головой: только не такой ценой. Главное, чтобы проснулся здоровым.
– Ну, Дмитрий Яковлевич, – Лена остановилась у машины Вайца, – рада была повидаться. – Она старалась скрыть нетерпение, но получалось неважно. – До свидания.
– Постойте. Вы, наверное, обижены на меня, я понимаю.
– Да нет, ничего страшного. Правда. Всего до…
– И вы имеете на это полное право. – Вайц ее словно не слышал. – Если честно, я рассчитывал, что уговорю Томского гораздо быстрее, но он в последнее время сам не свой.
– Но вы хотя бы попытались! – утешила его Лена.
Она не учла одного: когда сухарь вроде Вайца начинает внезапное душеизлияние, явление, которое по своей редкости может дать фору солнечному затмению, то останавливать его бесполезно. Пока не выложит все, что скопилось в этой скупой на эмоции душонке, не успокоится.
– Мне очень жаль, что так вышло, – корил себя Вайц так усердно, словно, будь у него волосы, он бы их немедленно вырвал собственными руками. – Я правда считаю, что вы должны вернуться в «SeeU». И вы вернетесь, обещаю. В конце концов, у нас с вами общее дело. Знаете, я вам не говорил этого раньше, но… Вы и правда очень талантливый программист.
– Спасибо, но…
– И в нашем приложении – будущее! Честное слово, я ничего не скажу Томскому, пока он не восстановит вас в должности! А если нет… – Он упрямо вздернул подбородок. – Что ж. Сам виноват. Я тоже уйду. И мы вместе с вами найдем инвесторов на развитие «Влюбителя». Такое глупое название, но я как-то даже привык. Хотя изначально «Купидон» мне нравился больше.