Олег Артурович восседал в кожаном кресле, подобно крестному отцу. Даже в те минуты, когда Ян злился или когда он увольнял Лену, ему не удавалось выглядеть настолько устрашающе. Золотистая перьевая ручка, которой Томский-старший нетерпеливо постукивал по полированному столу, казалась не канцелярской принадлежностью, а каким-нибудь хитрым оружием. Одно движение – и в Лену полетит маленький дротик, пропитанный смертельным ядом.
Фетисова остановилась у двери и осторожно, боком, отодвинулась в сторону, пропуская Кобзева. Отчего-то она боялась оторвать взгляд от ручки и посмотреть Олегу Артуровичу в лицо. По позвоночнику поползли первые капли холодного пота, в глазах стало темнеть от страха, и если бы Никита не сжал украдкой ее пальцы, то Лена бы уже распласталась на итальянском ковре.
– Вайц рассказал мне о новом проекте, – начал Олег Артурович без предисловий. – Не понимаю, почему Ян раньше молчал…
– А что с ним? – вырвалось у Лены, и она тут же сама ужаснулась собственной неосмотрительности. Перебить дядю Тома… Такие вещи стоило делать, только предварительно попрощавшись с друзьями и родственниками.
– Это вас не касается, – отчеканил Томский-старший. – Но с сегодняшнего дня у нас новый генеральный директор – Дмитрий Яковлевич. Все рабочие вопросы – к нему. Да, кстати. – И он нажал кнопку селектора. – Настя, подготовьте протокол собрания акционеров и приказ о назначении гендиректора…
Лена покачнулась и вцепилась в рукав Никиты, чтобы удержаться на ногах. Она никогда не считала себя кисейной барышней, готовой в любую секунду кувыркнуться в обморок, но сегодня ее штормило не по-детски.
– Так вот, я хочу лично поблагодарить вас за то, что вы помогли Вайцу с разработкой. – Загрузив секретаршу заданиями, Олег Артурович снова взглянул на Лену.
– Помогли? – озадаченно переспросил Кобзев. – Но это же Ле…
– Да, идея была моя, и я мог бы справиться сам, – вмешался Вайц, выразительно округлив глаза: хотите жить – молчите в тряпку. – Но с вашей помощью мне это удалось гораздо быстрее.
– Поэтому вы, разумеется, получите внеочередную премию. – Олег Артурович раздраженно стиснул челюсти, видно, не слишком любил, когда говорил кто-то другой. – А пока мне нужно, чтобы вы сделали презентацию приложения в новом ключе. Завтра сюда приедет мой друг Лев Лебедев, депутат Мосгордумы. В этом году он баллотируется в Госдуму, и мне нужно, чтобы «Влюбитель»… – Томский поморщился, будто ему на зубы попал песок. – Название отвратительное, поменяйте. И сделайте так, чтобы это приложение помогло ему с предвыборной агитацией. Через неделю соцопросы должны показать прирост минимум в пять процентов, иначе вы здесь больше не работаете. Все понятно?
– Послушайте, в работе приложения есть нюансы… – Лена стиснула волю в кулак и заставила себя посмотреть Олегу Артуровичу прямо в глаза. – Оно может вызывать… Скажем так, психологическую побочку, и я бы не советовала…
– Что-о-о?! – Томский рывком подался вперед, и Лена машинально отпрянула, хоть и стояла метрах в пяти от него. – Я похож на человека, который нуждается в ваших советах?!
– Она пошутила! – Кобзев дернул Лену на себя и стиснул ее запястье, призывая молчать. – Нам все понятно, понятнее некуда. Мы все сделаем в лучшем виде, гражданин начальник… – На этих словах лицо Олега Артуровича покраснело, а на лбу вздулась вена. – В смысле товарищ… господин… сэр… – И Никита вытащил Лену за дверь за секунду до того, как Томский, с грохотом отодвинув кресло, вскочил из-за стола.
Отбежав на безопасное расстояние, Лена и Никита остановились, чтобы отдышаться и собрать мысли в порядок. Пока что ясно им было только одно: катастрофа неизбежна.
Глава 19
– Ничего, у меня родня есть в Латвии. – Кобзев метался по Лениному кабинету, пока она пребывала в коматозе и бесцельно таращилась в одну точку. – Приглашение они сделают, потом виза… У тебя загран есть?.. – Он остановился, подошел ближе и пощелкал пальцами у Фетисовой перед носом. – Эй! Ты меня слушаешь?
– А смысл? – Лена моргнула: все тело отяжелело, будто ее забросило на Юпитер. Если там сила тяжести больше в два с половиной раза, то Фетисова без учета ботинок и сумочки будет весить…
– Ле-на! – Никита обхватил ее за плечи и легонько встряхнул. – Соберись!
– Да поздно уже! – не выдержала она. Истерика, которую Лена тщательно пыталась замять поглубже, вырвалась наружу и теперь удавом поглотила все ее существо. – Мы на службе у сатаны, Кит! Все! Ты видел его?! Он же нас закатает в фундамент ближайшей стройки, если мы будем сопротивляться! Теперь у нас новая работа, я тебя поздравляю! Мы будем продвигать в Думу бандитских дружков дяди Тома. Всех, кого он скажет. Косого, Лютого…
– Какого Лютого?!
– Не знаю! Я вообще в бандитах плохо разбираюсь! По крайней мере, пока… – Лена обхватила голову руками и принялась раскачиваться, как болванчик на приборной панели машины. – Мы всех превратим в зомби… Это же СС, Кит! Я не выдержу… Не смогу… – Она вскочила и метнулась к окну. – Как думаешь, если с разбегу прыгнуть, то все получится?..
– Хватит! – Пощечина обожгла ее щеку крапивкой, и Лена осеклась, ошалело глядя на Кобзева.
– Ты… Ты… – выдохнула она, держась за лицо. – Ты…
– Я просто хотел тебя успокоить, – мягко произнес он. – Прости, но это уже истерика.
– Знаю… – Лена всхлипнула от накативших отчаяния и бессилия.
– Господи, только не это… – Никита скривился, словно она не плакать начала, а усердно ковырять в носу.
– Я не плачу, – шмыгнула она, утирая слезы.
– Я вижу… – Кобзев вздохнул и распахнул объятия. – Иди сюда. Дурында.
Пожалуй, не зря ее в школе называли Мухой. Забыли только добавить «Цеце». Иначе как объяснить, что маленькое неприметное существо вроде Фетисовой погубило всех, к кому только прикоснулось? Список ее жертв был пока еще невелик, но это пока. Завтра они заберут у своего виртуального купидона лук и колчан со стрелами и вручат малышу пульт от ракеты «Тополь-М». Все пользователи «SeeU», способные голосовать, превратятся в армию почитателей некоего Льва Лебедева, кем бы он ни был. Будут засыпать с его именем на устах, целовать его портрет трижды в сутки, писать стихи, серенады и оды. Потом этой сомнительной популярностью заинтересуется ФСБ, если, конечно, среди сотрудников нет заядлых блогеров, и…
– Лен, мы все исправим, слышишь? – прошептал Никита в ее волосы.
– Лучше уезжай в Литву или Латвию… Или где там у тебя родня. – Она оторвала заплаканное лицо от его груди и с тоской посмотрела на друга.
Мысль о том, что он может пострадать из-за нее, была невыносимой. Да, порой Кит раздражал ее, порой выводил из себя или валял дурака, как великовозрастный ребенок. Но ближе его у Лены не было никого, она знала его лучше, чем самое себя. Он сидел с ней ночами, когда ее охватила безумная затея написать «Влюбителя», он выгораживал ее перед Яном, когда ее чертов эксперимент привел к скандалу… И пусть прямой ее вины в этом не было, потому что какому-то психу вздумалось ее подставить, но ведь Кит все равно поступил благородно.
– Я без тебя не поеду. – Кобзев нежно погладил ее плечо. – Плюнь ты на них, давай свалим! Домик купим в Прибалтике, устроимся на удаленку. Там круто: сосны, белый песок. А?
Он отпустил ее, вытряхнул скомканные бумажки из корзины для мусора и принялся складывать туда Ленины вещи: суккулент, подаренный Вайцем, наушники, запасные рабочие очки. Когда имущества Фетисовой на столе не осталось, Кобзев открыл шкаф и вытащил кроссовки со времен тимбилдинга и Пашиного плюшевого медведя.
– Ну? – Он стиснул медведя под мышкой. – Вроде все… Ты не в курсе, тут поблизости нет фирмы, которая делает визы за сутки? Не уверен, что у них все легально, но я не гордый…
Но Лена его уже не слушала. Она смотрела на игрушечного медведя, прямо в его черные пластиковые глазки, и чувствовала, как откуда-то свыше на нее снисходит озарение.
– Это он! – пробормотала она с безумным видом и отобрала у Никиты плюшевого зверя. – Это все он! Черт, как же я раньше не поняла!
– Лен, ты меня пугаешь, – нахмурился Кобзев. – Это – игрушка, – добавил он медленно и отчетливо. – Просто мишка. Уронили мишку на пол, оторвали мишке…
– Да знаю я! – отмахнулась она, включила настольную лампу и положила под нее мохнатую морду. – Я не про медведя, я про Пашу. Смотри! – И она победоносно указала на игрушечный глаз, который при ближайшем рассмотрении оказался вовсе не глазом, а объективом.
– Камера?! – Никита недоверчиво склонился над столом. – Но откуда?..
– Это Паша! – впервые за долгое время Лена улыбалась искренне и широко. – Нулевой пациент! Он изменил настройки «Влюбителя» и устроил тот скандал с якобы хакерской атакой.
– Но зачем? И как? – Кобзев потер подбородок. – Он все-таки SMM-щик, а не хакер. Это ж надо было взломать, получить удаленный доступ… Как бы он узнал твой пароль?
– Ну… – Лена задумалась, прокручивая в голове события с момента увольнения Паши, и ее осенило. – Блин, я же его вслух произнесла! Там как раз выскочил запрос о смене пароля…
– И что за пароль, который можно произнести вслух?
– Я уже не помню. – Лена отвела взгляд. Вообще-то помнила она все отлично, но зачем Никите знать, что ключ от всех ее данных – «KOBZEV-KOZEL#1»? – Видимо, Паша услышал про «Влюбителя» и решил разом всем отомстить. Мне, Яну, компании… Ну и заодно сделать так, чтобы «Влюбителя» уничтожили. Сам посуди: если бы мы тогда не подсуетились и Томский бы узнал, из-за чего весь сыр-бор, никакого приложения бы уже не было!
– Как-то уж все это слишком сложно. Сомневаюсь, что Паша бы все это провернул… – засомневался Кобзев.
– О’кей, давай сами у него спросим. – Лена включила компьютер, радуясь, что Вайц в свое время заставил ее внести в табличку все данные подопытных.
– Это что ты там сейчас вбила? – Никита подозрительно склонился над клавиатурой, когда она вводила пароль. – Там точно была моя фамилия!
– Тебе показалось. – Фетисова торопливо открыла нужный файл и набрала Пашу.