– О господи, ни за что! – рассмеялась она. – Но я когда смотрю передачу, забываю, где нахожусь. То ли это перспектива, то ли освещение, но есть ощущение личного присутствия. Это так круто! А ещё мне нравится, что интервью не со штатива сняты.
– Откуда ты знаешь? – поразился я.
– Картинка не статичная. А ещё ты приближаешь различные предметы в кадре, как будто взгляд скользит по комнате во время разговора.
Я использовал этот прием не так часто, но очень его любил, и было приятно, что она заметила. В груди защемило.
– Значит, не зря меня на телестудии держат.
– Конечно, не зря! Но с Роуз в качестве ведущей было как-то…
– Душевнее? – закончил я за Мелани.
– Да.
Мы замолчали, смотря друг другу в глаза. Как же хорошо, когда кто-то понимает с полуслова.
– Джейми – всего лишь внештатный оператор, – раздался голос отца с другого конца стола. Его голос был похож на терку, царапающую по голой коже до боли. Ну зачем он это делал? Зачем? – Но если Джейми захочет, то сможет многого добиться. С его потенциалом и нашими связями он вполне мог бы открыть собственную продюсерскую компанию.
– Звучит более прибыльно, – сказала Сандра.
«И ужасно скучно, – хотел добавить я. – Сидеть в офисе и решать, у каких инвесторов взять денег на производство фильма вместо того, чтобы лично участвовать в съемочном процессе и влиять на конечный результат».
– А что плохого в том, чтобы быть телеоператором? – вмешалась Мелани.
Она подалась вперед, чтобы посмотреть прямо в глаза моему отцу. Оливия взволнованно охнула.
– В том, что это приносит гроши? – Отец скрючил надменную физиономию.
Мелани сделала жест рукой, как бы обхватывая весь дом.
– Кажется, у Джейми нет повода волноваться о заработке.
– Он в принципе ни о чем никогда не волнуется, – хмыкнул отец.
– Может, он просто этого не показывает? – спросила Мелани.
В совершенном замешательстве я перевел взгляд на нее. Она что… защищала меня? Это было так непривычно, так неожиданно, что я не мог собраться с мыслями.
– Мисс Уайт, мне кажется, вы злоупотребляете нашим гостеприимством, – отчеканил отец.
– Мне кажется, вы правы, мистер Маккензи.
Мелани с шумом отодвинула стул и встала из-за стола.
– Оливия, извини меня, – сказала она, кидая атласную салфетку на стол, а потом повернулась ко мне: – Вызови мне, пожалуйста, такси. Я подожду снаружи.
Мне потребовалась ещё одна секунда, чтобы вскочить и отправиться вслед за ней.
– Мэл, подожди! – окрикнул я её в коридоре, но она не обернулась, топая к выходу, сжав кулаки. – Мелани!
Я нагнал её около лестницы и взял за запястье, заставляя развернуться ко мне.
– Что на тебя нашло? – спросил я.
Она шокировано приоткрыла рот.
– На меня? – возмутилась она, высвобождая руку. – Это что на твоего отца нашло?
Дворецкий, все ещё стоявший у дверей, повернул к нам голову и тут же снова вытянулся по струнке смирно.
– Вот такой он – Грэхем Маккензи. Свою любовь он выражает, втыкая иголки под ногти.
Мелани снова сжала кулаки.
– Хватит ёрничать, Джейми. Я же видела по твоему лицу, что он задел тебя на глазах у всех ваших знакомых и родственников.
– Думаешь, это впервые?
– Тогда тем более. Почему ты не защищался? Почему позволил говорить о себе такие обидные слова?
Я сглотнул неожиданно образовавшийся в горле комок.
– Потому что отец всегда был сильнее меня.
Мелани переменилась в лице, видимо, почувствовав, что задела меня за живое, но от отразившейся на её лице жалости мне стало только хуже. Я постарался отвернуться, но теперь она перехватила мое запястье и удержала на месте.
– Джейми, так нельзя. Ты должен поговорить с ним. Он непременно изменит свое отношение, если будет знать, что задевает тебя.
Как же она наивна!
Отец причинил мне не только моральную боль, но и физическую. Всего однажды, но это навсегда изменило меня. Стало стыдно за собственную слабость, за детские страхи и неуверенность в себе. В груди стал разгораться гнев протеста.
– Разве я просил твоего совета? – разозлился я. – Если ты такая смелая, то почему боишься подать голос в книжном клубе? Почему пляшешь под дудку Оуэна?
Мелани резко побледнела.
– Ты не понимаешь…
– Ещё как понимаю! – повысил я голос, распаляясь. – А что на счет твоей рукописи? Ты собираешься показать её читателям?
Мелани огляделась по сторонам.
– Пожалуйста, не кричи, – понизила она голос, косясь на дворецкого.
– Почему же? – Мой голос стал ещё громче. – Я должен ругаться с отцом, потому что тебе кажется это правильным, а ты сама прячешь голову в песок? Где твоя смелость, а, Мелани?
За моей спиной раздались шаги: кто-то вышел вслед за нами из столовой.
– Джейми, Мелани! – позвала Оливия, но мы продолжали смотреть друг другу в глаза.
Мы оба были виноваты, но я никак не мог отступить, потому что злился так сильно, что в ушах шумела кровь. В итоге сдалась Мелани.
– Отдай мне мою сумочку, – холодно сказала она. – Я сама закажу такси, а тебя и все твое светское общество я больше видеть не хочу.
Она развернулась и с гордо поднятой головой прошла мимо дворецкого на улицу. Я смотрел ей вслед, не двигаясь. Сердцебиение медленно унималось, но легче не становилось. В какой-то момент на спину легла ладонь Оливии.
– Мне очень жаль, что я сама не вступилась за тебя.
– Да все нормально, – передернул я плечами. – Мне не привыкать.
Я научился отшучиваться и делать вид, будто мне все безразлично. Наверное, я настолько хорошо преуспел в этом деле, что все, кого я долго знал, даже не знали, что меня нужно защищать, пока Мелани не увидела мою уязвимость.
Быстро вытащив из кармана джинсов связку ключей, я открепил один из них и отдал сестре.
– Это ключ от кофра. Внутри сумочка Мелани. Отдай ей, пожалуйста.
– Хорошо, – понурив голову, сказала Оливия.
Я подошел к дворецкому, который все ещё смотрел прямо перед собой, будто был неодушевленным предметом. Господи, какая же дичь все это светское общество с его традициями.
– Аткинсон, сходите в гараж и попросите водителя отвезти мисс Уайт домой.
– Какого именно водителя, милорд?
– Самого осторожного. И пусть он мне отчитается, когда вернется обратно.
– Как прикажете, милорд.
Резко развернувшись, я направился в библиотеку, проходя мимо сестры. К черту мое решение не прикасаться к алкоголю до возвращения в Лондон. Пора было найти бутылку фамильного виски с привкусом меда и выпить до дна. Мне вспомнился отрывок из поэмы Роберта Льюиса Стивенсона:
«Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще мёда,
Пьянее, чем вино.»
Глава 11. Мелани «Айлин Томсон»
Я, конечно, никогда раньше не бывала в таком благородном обществе, но чтобы так опозориться? Уму непостижимо. В конце концов, я перечитала достаточно любовных романов про герцогов и маркизов, да и в принципе обладала неким количеством мозгов, чтобы понять: нельзя повышать голос на главу семейства на празднике в его доме перед сотней гостей. Так что же случилось?
Я закрыла глаза и откинула голову на сиденье лимузина. Уехать на такси мне не дали. Оливия настояла, чтобы их личный водитель отвез меня домой. И теперь я сидела на белом кожаном диване перед плазменным телевизором, а от личного водителя Маккензи меня отделяло черное тонированное стекло. Не будь я в таких растрепанных чувствах, пришла бы в восторг и постаралась подметить каждую деталь, чтобы позднее использовать в следующем романе.
Вступившись за Джейми, я сделала только хуже: завелась сама, привлекла внимание огромного количества людей к нему, разозлила его отца, подставила его сестру. Зато теперь я куда лучше понимала Джейми: его беззаботный вид, острый язык и бесконечные шуточки были не более чем защитой от нападок Грэхема.
«Думаешь, это впервые?» – спросил Джейми, и его голос при этом сочился болью. «Отец всегда был сильнее меня», – сказал он, и в этот момент мое сердце покрылось ледяной коркой. Я отлично понимала его сложные отношения с родителями. Мой отец смотал удочки, как только узнал, что мама забеременела, а она бросила меня через четыре года, не выдержав ответственности.
Я плохо знала Джейми – да и как можно узнать человека всего за пару дней?– но чувствовала, что, несмотря на все различия, наш фундамент был одинаково шатким. Но, может, Джейми не нужно, чтобы его защищали? Может, я спроецировала свои желания на него? Когда пять лет назад разразился скандал, связанный с моим так называемым распутным поведением, только дедушка и Линн встали на мою сторону. Все остальные диорлинцы показывали на меня пальцем, совсем позабыв о том, кто был на самом деле виноват в случившемся.
Господи, ну почему я снова думаю об этом? Почему не могу навсегда оставить эту гадкую историю в прошлом? Я закрыла лицо руками, пытаясь отгородиться от своих же мыслей и воспоминаний, но они, словно черви, точили дыры в моем фундаменте, выставляя на божий свет, сколько неуверенности и потребности в любви томилось внутри меня.
Джейми был прав. Я никогда не защищала себя, не раскрывала рта в книжном клубе, не спорила в городе и не собиралась показывать свой роман читателям.
Я была ужасной трусихой.
Открыв глаза, вытащила сотовый из сумочки и нашла чат с Линн. В её статусе светилась свежая фотография из автосервиса. На полу под её пикапом лежал Рон. Линн подписала кадр с присущим ей юмором: «Этот парень умеет завести не только мой мотор».
МЕЛАНИ: Как там машина?
ЛИНН: К счастью, все обошлось легким испугом, а то мне завтра нужно привезти четыре яблони заказчику. Как прошло барбекью?
МЕЛАНИ: С попеременным успехом. Ты знала, что семья Оливии и Джейми греховно богата? Я как будто побывала на приеме у королевской четы.
ЛИНН: Обалдеть. Нет, даже не догадывалась. Они оба показались мне своими в доску. И как там, в этом другом мире?