– Это твой телефон, дурень, – буркнул Маркус.
Ох, черт. Как плохо менять то, к чему привык. Признаться, мне вообще не нравились изменения.
Я вытащил телефон, чтобы сбросить звонок, но не потому, что так было положено в приличном обществе. Просто я умирал с голоду, а слуга как раз поставил передо мной тарелку с томатным супом и свежим багетом.
На экране отразилось имя «Мелани».
– Извините, – сказал я и тут решительно поднялся из-за стола.
– Ты не можешь уйти, Джейми! – задохнулась от возмущения мама.
Я проигнорировал её и вышел в холл.
– Привет, – сказал я и услышал радость в своем голосе. – Ты решила лично зачитать мне переписанную сцену?
Вместо возмущения или смеха я услышал тихое всхлипывание.
– Мелани? – сразу напрягся я.
– Дедушка сорвался с лестницы, – едва слышно донеслось до меня.
Меня пробил смертельный холод. Что за адская неделя?!
– Что? – Я прижал телефон плечом и похлопал себя по карманам джинсов. Ключи от мотоцикла были при мне. – Когда?
– Сегодня днем. – Мелани громко высморкалась. – Пока я была с тобой в Глазго. Его нашла наша соседка мисс Маккартни…
– Проклятие. Как он? – Я пересек холл, схватил шлем с круглого столика и бросился на улицу. – Где ты сейчас?
– В городской больнице. Дедушку только что увезли на операцию. У него перелом шейки бедра.
– Я скоро буду.
Больница Диорлин ничем не отличалась от любой другой: холодно, слишком светло, шумно, воздух пропитан запахом лекарств и дезинфицирующего средства.
Я добежал до зоны, отведенной под посетителей, с каждым шагом проглатывая сердце, подпрыгивающее до горла. Половина мест была занята. Мелани сидела на одном из пластмассовых стульев, сгорбившись и покачиваясь взад-вперед. В руках она держала четки, перебирая бусинки. Я подбежал к ней, сел рядом и попытался обнять, но Мелани резко отодвинулась. Неужели она и сейчас собирается держать дистанцию, потому что кто-то из присутствующих может начать говорить о нас?
Проглотив ком разочарования, я оперся локтями о колени и посмотрел ей в лицо снизу вверх.
– Ты как?
– Плохо. – Её голос был гнусавым из-за припухшего от слез носа.
– Что говорят врачи?
Её нижняя губа задрожала, и Мелани шумно втянула воздух.
– В его возрасте есть вероятность, что перелом не срастется, даже если операция пройдет хорошо. Тогда дедушка больше никогда не сможет ходить. Поэтому вместо остеосинтеза было принято решение сделать тотальное эндопротезирование. Вроде как это лучше…
– Ох, черт…
– Я должна была быть рядом, – простонала Мелани.
Горло перехватило из-за чувства беспомощности. Обхватив ее ладони с зажатыми между ними четками, я через силу прошептал:
– Мели, это могло случиться в любой момент.
– Но…
– Не вини себя, пожалуйста. Давай лучше подумаем о том, как ему помочь.
Она вновь судорожно вдохнула, сдерживая новый поток слез, и высвободила свои руки из моих ладоней.
– В интернете написано, что восстановление займет несколько месяцев, Джейми. Нужна реабилитация, физиотерапия, специальные ходунки. Столько всего, что мне страшно. Как я это все куплю? А если не подойдет? А если очередь к физиотерапевту окажется слишком длинной? Джейми, я… Я пока не знаю, какие именно ходунки выбрать. Может, костыли лучше? Как дедушка будет подниматься на них по лестнице?
– Мели, давай сначала поговорим с лечащим врачом, хорошо?
Она выдохнула, нерешительно кивнула, зажмурилась и вдруг положила голову мне на плечо. Я боялся пошевелиться, попросил даже сердце не биться, чтобы не испугать её.
Глава 19. Мелани «Величайший волшебник»
– Поможешь мне? – спросила я, собирая волосы в хвост.
Джейми огляделся и последовал за мной в книжный магазин.
– Что именно надо сделать?
– Нужно сдвинуть самые дальние книжные стеллажи вместе.
Я прошла мимо Джейми, стараясь не обращать внимание на хмуро сведенные брови. Потом. Все потом. Мне нужно было что-то делать, а не сидеть сложа руки, иначе я просто не выдержу.
Врач покинул операционную через четыре часа с зеленым от усталости лицом и сказал, что сердце дедушки многократно останавливалось, и ему потребовалось два переливания крови. Но… но… все прошло хорошо. Наверное. Пока говорить рано. Сначала его перевели в реанимацию, а меня отправили домой, потому что до утра к нему все равно никого не пустят.
– Мели, – позвал Джейми, направляясь за мной вглубь лабиринта из стеллажей, – погоди, я сам все переставлю, но ты скажи мне, зачем?
– Я посмотрела, сколько стоит подъемник для лестницы. Около десяти тысяч фунтов. У меня нет столько денег, – не оборачиваясь ответила я. – Мы освободим место под кровать и отгородим стеллажами. Дедушка сможет находиться в любимом книжном магазине, а вечером ему не нужно будет подниматься наверх.
Джейми догнал меня и остановил, взяв под локоть. В его зеленых глазах отражалось неподдельное беспокойство.
– Ты бежишь впереди паровоза. Может быть, это все не потребуется.
– Врач сказал, что нас ждет длительный период восстановления.
– Я слышал.
– Ну вот я должна быть готова. Пойдем, надо приниматься за дело.
Джейми обхватил ладонями мое лицо.
– Я оплачу все. Подъемник, его установку, все что надо, только угомонись, прошу тебя.
– Мне не нужны твои деньги.
– Мели, ты устала, сильно испугалась…
Я упрямо подняла подбородок.
– Нет! Я сама смогу решить свои проблемы. И вообще, я собираюсь победить в литературном конкурсе и покрыть все долги.
Джейми нахмурился ещё сильнее.
– Долги? Ты про это не говорила раньше. Сколько тебе нужно? Десять? Двадцать? Сто штук? Скажи, куда их перевести, и я без промедления это сделаю.
В груди все сжалось от нахлынувших чувств. Снова захотелось плакать. Впустить Джейми в свою жизнь. Разделить с ним все тяготы. Раствориться в его объятиях. Но… это значило бы, что я стану от него зависима, тогда как через неделю он уедет обратно в Лондон.
Он уедет. Уедет!
А если дедушка не оправится, то…
Слезы застлали глаза, побежали горячими дорожками по щекам. Колени задрожали.
Джейми провел большими пальцами по моим щекам, приблизился к моим губам и прошептал, опаляя горячим дыханием:
– Мели… Пожалуйста, позволь мне помочь тебе.
Я была на грани того, чтобы рассыпаться на мелкие осколки прямо у него в руках.
– Не могу. – Мой голос осип.
Джейми сглотнул и отпустил на шаг.
– Хорошо, показывай, что нужно переставить?
Мы закончили глубоко за полночь. Пот стекал по моему лицу и спине. Передвигая один из шкафов, я уронила на ногу книгу острым углом, и место ушиба все ещё болезненно пульсировало. Волосы растрепались, но я просто сдувала их с перепачканного лица. Джейми выглядел ничуть не лучше меня: на белой футболке виднелись темные следы от пота и пыли. Рыжие волосы были взлохмачены. На предплечьях вздулись вены.
Прислонившись спиной к стене, я с удовлетворением осмотрела свободное пространство. Там могли поместиться кровать и комод. Жаль только, что в дальнем углу магазина не было окна.
– Придется добавить парочку светильников, чтобы дедушка не чувствовал себя, как в кладовке.
– Гарри Поттер вырос в кладовке и стал величайшим волшебником. – Джейми вытер лоб и верхнюю губу футболкой, подняв ее подол к лицу. – Главное, что ты будешь рядом с дедушкой.
Как Джейми удается шутить и быть серьезным одновременно? К счастью, я не успела растаять и вновь расплакаться, потому что громче, чем звон колоколов, заурчал его желудок.
– Извини, – пробормотал он, потирая плоский живот.
– Это я должна просить прощения. Я тебя совсем загоняла.
Я оттолкнулась от стены и поняла, что за всеми этими потрясениями ничего не ела с завтрака в отеле Глазго. Голод я не чувствовала, только тупую боль под солнечным сплетением.
– Если хочешь, я сварганю нам что-нибудь на ужин.
– Я ещё ни разу в жизни не отказывался от еды.
– Тогда за мной.
Мы поднялись на второй этаж.
– Пока я готовлю, можешь принять душ, – предложила я, обернувшись к нему.
Мы оказались с ним нос к носу. И, наверное, между нами должны были пролететь искры и вновь зародиться дикое желание, но вместе этого я хотела просто обнять его, положить голову на грудь и слушать, как бьется его сердце под моим ухом.
– В четыре руки мы быстрее управимся, – улыбнулся Джейми.
Мы вымыли руки на кухне, и, пока он вытирал их поблекшим за годы службы полотенцем, я исподтишка наблюдала за ним: макушка как будто бы даже касалась потолка, а плечи – стен.
– Сэндвичи или что посытнее? – спросила я, заглядывая в холодильник. – Ужин из десяти блюд, как у твоих родителей, я при всем желании приготовить не смогу.
– Что дашь, то и съем.
Бросив ещё один взгляд через плечо на рыжего великана, который, явно не на постной еде таким вымахал, я достала из холодильника куриные грудки, а из шкафа – шесть картофелин.
– Где ножик для чистки кожуры? – без промедления спросил Джейми, забирая у меня овощи.
– В ящике под плитой, а под ним стоят кастрюльки.
Сев за стол на один из двух стульев, он принялся срезать кожуру над бумажным полотенцем. Джейми делал это на удивление уверенно, словно и не был голубых кровей со штатом слуг, прерывающим число жителей Диорлин.
Мы с дедушкой за маленькими исключениями готовили вместе. Пока он чистил яблоки, я замешивала тесто для пирога. Пока он резал овощи для салата, я взбивала соус из оливкового масла и малинового уксуса. Мы были слаженной командой. Только вечерами, когда я отлучалась в книжный клуб или раз в месяц к Линн, он делал парочку бутербродов с паштетом и оставлял один из них для меня на блюдце в холодильнике.
Нос защипало от вспыхнувших воспоминаний. Я потерла кончик носа тыльной стороной ладони.
– Когда ты начала писать? – неожиданно спросил Джейми, возвращая меня в настоящее.
– Я? Не знаю…