Любовь с первой страницы — страница 26 из 49

Глава 20. Джейми «Лето в Шотландии»

В кофейне на углу Гленстрит я заказал большую кружку кофе с сахаром и молоком, а также двойную порцию омлета с беконом и свежими помидорами, но этим не ограничился и дополнительно взял жареные колбаски, грибы и печеный картофель. С момента полночного ужина у Мелани прошло шесть часов.

Я не поехал домой, а бесцельно кружил вокруг Диорлин, пытаясь хоть немного упорядочить свои мысли и… чувства. В мои планы не входило играть роль жилетки для Мелани, но почему-то именно это я и собирался сделать. Однако она выпроводила меня, и это странном образом… задело.

Что за чертова хренотень?

И если в своих чувствах я не мог разобраться, сколько не пытался, то в другом вопросе кое к какому консенсусу все-таки пришел после телефонного разговора с Оливией: пора было избавиться от страха.

– У тебя есть планы на сегодня? – спросил я. – Пожалуйста, скажи, что я должен все бросить и срочно приехать к тебе.

– Не знаю, что ты учудил, но я собираюсь с мамой и дядей Дугласом в магазин мебели. Они уже целый час спорят о том, какой гарнитур надо поставить в гостиной моих новых апартаментах: один большой диван и три кресла или два дивана и одно канапе.

– Оливия, ты должна рассказать им правду.

Сестра шумно выдохнула.

– Это сложно.

– И будет ещё сложнее, когда они приедут на новоселье, которого не будет. Или позвонят в клинику, где ты не собираешься работать.

– Джейми…

– Просто сделай это.

– Ладно, я постараюсь.

На заднем фоне послышалось цоканье каблуков, а следом голос мамы: «Оливия, мы тебя ждем. Мебель сама себя не купит».

– Люблю тебя, братик, – бросила Оливия и отключилась.

Я проверил сообщения. Ни одного нового. Проклятие.

– Повар сказал, что все готово. Мне нести или вы подождете вашего гостя? – спросила официантка, подойдя к моему столику.

– Несите, – буркнул я.

– Все сразу вам одному? – поразилась девушка.

– И чем быстрее, тем лучше.

Она оглянулась на пустые столики и оттянула вниз свой топик, открывая вид на пышную грудь.

– Я могла бы составить вам компанию.

Мой взгляд скользнул по её крупному рту, груди, по крутым бедрам. И вернулся к телефону в моих руках. Вот уже час я ждал ответа от Мелани.

– В другой раз.

Официантка скуксилась и удалилась, чтобы через минуту вернуться с огромным подносом, ломящимся от моего завтрака.

– Приятного аппетита.

Я коротко кивнул и набросился на еду, но неожиданно для самого себя понял, что каждый кусочек возвращает мысленно в прошедшую ночь и к Мелани, которая на краткий момент впустила меня в свою обыденную жизнь. То, как мы готовили, делили пищу, мыли посуду, было умиротворяюще и так… по-семейному. Я попытался распробовать слово на языке, но в качестве исключения не испытал при этом ни горечи, ни отвращения.

Телефон рядом с кружкой завибрировал.

МЕЛАНИ: Спасибо, что предложил подбросить до больницы, но в этом нет необходимости. Линн уже отвезла меня. Дедушка пока спит, но медсестра сказала, что худшее позади. Мы ждем, когда его переведут в обычную палату.

ДЖЕЙМИ: Дедушка, который выжил. Я вижу потенциал для экранизации.

Дышать стало капельку легче. Я доел жареные колбаски, задаваясь вопросом: гордилась бы мной Мелани, если бы узнала, что я собираюсь сделать?

Расплатившись у прилавка, я покинул кофейню и прошел по Гленстрит до входа в четырехэтажное каменной здание. Над дверьми из темного лакированного дерева висела табличка: «Воскресные новости Гринхилл». Я поднялся на второй этаж, где, если память мне не изменяла, располагались отделы национальных новостей, спорта и развлечений.

Редакция выглядела точно так же, как и двенадцать лет назад: столы, разделенные перегородками, были завалены бумагами, вдоль стен стояли штативы и перевязанные бечевкой стопки газет. В пыльном воздухе витал запах пережженных кофейных зерен и типографской краски. Сотрудники не суетились и не бегали, как на Би-би-си, а степенно делали заметки на стареньких компьютерах или попивали кофе из разноцветных керамических чашек у кухонного уголка, состоявшего из дребезжавшего холодильника, микроволновки и кофеварки. И никто не обращал на меня внимание.

Я шел, оглядываясь по сторонам в поисках Ангуса. Раньше он сидел вместе со всеми, предпочитая находиться среди коллег, а не в отдельном кабинете, который ему давно полагался по статусу главного редактора национальных новостей, но, к моей досаде, его нигде не было видно. Неужели он изменил своим привычкам?

– Пресвятая Богородица, это что, Джейми Маккензи? – раздался знакомый голос, и из-за стола справа от меня встала женщина.

Зеленая футболка была заправлена в красные бермуды. Волосы шоколадного цвета с серебряными корнями были собраны в хвостик. Карие глаза в окружении морщинок озорно блестели. Губы растянулись в улыбке, обнажая два крупных верхних зуба.

– Винни!

Она раскинула руки, когда я быстро зашагал в её сторону.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Виннифред, целуя меня по очереди в щеки. Тебя выгнали с Би-би-си, и ты решил вернулся ко мне?

– Ты бы этого хотела, да?

Виннифред кокетливым жестом поправила хвостик. На запястье зазвенели фенечки с многочисленных рок-фестивалей.

– В прошлый раз ты был слишком молод, теперь я слишком стара. Жизнь ужасно несправедлива. – Виннифред взяла меня под локоть и повела в сторону кухни. – Пойдем, я угощу тебя кофе и кексами. Ты все ещё такой же вечно голодный?

Я довольно хмыкнул, утвердительно кивнув.

– А ты все ещё ведешь колонку с советами для матерей?

– Естественно. Кто ещё будет писать рецепты торта для грудничков двадцать лет подряд? Только такая идиотка, как я. – Виннифред вручила мне шоколадный кекс и жуткую кружку в форме утки: с одной стороны какой-то умник вылепил клюв, с другой – из хвоста сделал ручку, а потом покрасил в цыплячий цвет. – Как там в Лондоне?

– Понятия не имею. Я уже больше недели в Шотландии.

Виннифред округлила глаза, отчего морщинки вокруг них разгладились.

– Только не говори, что ты решил вернуться.

– А это было бы настолько удивительно?

Виннифред энергично закивала. Я был с ней согласен: я любил сумасшедший ритм Лондона, лавировать на мотоцикле по пробкам, каждый день питаться в новом ресторане и иметь такой выбор, чтобы никогда не встречаться с одной и той же девушкой дважды.

Когда отец Сэма, спросил, не хочу ли я обосноваться на Олдерни, я чуть не рассмеялся: где я и где милый крохотный остров с населением в две тысячи человек? Хотя в Диорлин и Гринхилл проживало в десятки раз больше людей, мне тут все равно было тесно. Но, может быть, не так уж и плохо, приезжать в Шотландию чаще, чем раз в десятилетие?

Я откусил от кекса и сделал большой глоток. Рот наполнил вкус дешевого кофе и воспоминаний: рыжий мальчишка в поисках смысла жизни за пределами театральной сцены рядом с бывшим военным корреспондентом.

– Ты не знаешь, куда подевался Ангус?

– Уехал в мэрию на пресс-конференцию по поводу нелегальной ловли рыбы. Наш борец за справедливость.

– Ну кто-то же должен.

– Он слишком часто переходит дорогу местным. Маргарет была бы счастлива, если бы он писал про воскресные службы и блошиные рынки.

– Тогда ей стоило подыскать другого мужа.

Виннифред фыркнула и отвернулась к навесному шкафу, чтобы достать белую кружку в зеленый горошек. Рядом стояло ещё с десяток чашек самой причудливой окраски: серо-бур-малиновая в крапинку, цвета неоновой вывески, февральской грязи и молнии на закатном небе.

– Что за дальтоник это сделал?

– Я. Гончарные курсы – мое новое хобби, что-то вроде арт-терапии.

– Очень красиво получилось, – присвистнул я. – Ты принимаешь заказы на чайные сервизы?

– Я сделаю тебе в подарок к свадьбе.

– Тогда мне придет очень долго ждать.

Виннифред громко рассмеялась.

Я доел кекс и осмотрелся. За ближайшим к кухне столом, боком ко мне, сидело трое подростков. Одним из них, к моему удивлению, оказался Эндрю, который должен был ходить хвостом за Ангусом, но почему-то прохлаждаться в редакции.

Если я не верил в себя, но в меня верили Мелани и Ангус, было ли этого достаточно?

– Винни, я отлучусь, ладно? Надо поговорить с Эндрю.

– Без проблем. Мне все равно пора возвращаясь к работе. Нужно придумать инструкцию к поделке на тему «Лето в Шотландии». Есть идеи?

– Обязательно используй резиновые сапоги и комаров.

Виннифред закатила глаза.

Я подошел к пацанам. На экране шло видео с показом мод «Виктория Сикрет»: по подиуму дефилировала Жизель Бюдхен в нижнем белье, а за её спиной раскинулись белые крылья.

Ребята не заметили меня. Я обошел их и присел на краешек стола. Их рты были открыты, а глаза остекленели от восторга.

– Привет.

Двое резко вскинули головы, а Эндрю принялся щелкать мышкой на проводе, чтобы закрыть вкладку с дефиле. Лица всех трех приняли пунцовый оттенок. Ангуса на них нет.

– Совсем сдурели? – спросил я. Все трое поднялись, но я положил руку на плечо Эндрю. – Сидеть.

Кровь отхлынула от его лица.

Его друзья бросились врассыпную.

– Я… я… – Эндрю запинался.

– Кто это? – Я кивнул в сторону ребят, которые развели видимость активной деятельности, перетаскивая тюки газет вдоль стены, хотя смысла в этом не наблюдалось.

– Грег и Коди, мои одноклассники. Они проходили практику в ресторане, но тот неожиданно закрылся. По наводке Ангуса туда нагрянула санэпидемстанция. Парни оказались на улице.

– И Ангус забрал их к себе.

– Так точно.

Я сложил руки на груди.

– А почему вы не в мэрии вместе с ним?

Щеки Эндрю снова стали красными, даже уши окрасились в пурпурный цвет. Того и гляди загорятся.

– Мы проспали.

Я поднял брови, уставившись на пацана.

– И Ангус не свежевал вас?

Эндрю вжал голову в плечи.

– Он дал нам шанс исправиться. Один единственный. Мы втроем должны сами выбрать тему, собрать информацию, написать текст и подготовить видео или фотоматериал. Если статья будет достойна того, чтобы её опубликовали, то мы сможем остаться, если нет, прощай редакция. – Он помедлил, тяжело сглотнул и добавил: – Без рекомендательного письма и подтверждения для школы.