– Что случилось?
– Он поставил на уши все мало-мальски авиакомпании, чтобы снова запустить прямые рейсы до Лондона! Знаешь, сколько совещаний он проводит в день? Десять! Как часто я его вижу? Только по ночам! Если не получится найти надежного авиаперевозчика, он собирается основать собственную авиалинию! Ты представляешь? Джейми, он разорит нас! И все ради чего? Чтобы я добиралась до работы за каких-то два часа? Сэм совсем рехнулся.
Роуз ещё не договорила, а я уже беззвучно смеялся. Жених собирался перевернуть ради нее мир, а она переживала из-за возможного банкротства. При этом не было человека более прагматичного, чем Сэм. Уж кому кому, а ему финансовые сложности точно не грозили. В отличие от меня он точно знал, как распоряжаться деньгами.
Может, настало время и мне разобраться в своих финансах? Ведь я даже не знал, сколько миллионов оставалось у меня на счетах. Что уж говорить про зарплату. Получал ли я её в принципе? Стоит спросить у Гарри. Хотя что это изменит? Ничего.
Я сделал глубокий вдох перед следующим вопросом.
– То есть ты хочешь обратно в Лондон?
– Что? – поразились Роуз. – Нет, конечно! Кроме тебя и Кэтрин, Михи и Льюиса у меня там никого не было.
– А как же эти надоедливые сплетники?
Она хохотнула.
– Хочешь узнать последнюю сплетню?
– Конечно.
– Я на девятом месяце!
– Они что, ослепли? У тебя даже живота нет! – возмутился я. – Как это могло прийти им в голову?
– Элементарная математика. Я приехала на Олдерни в декабре. Сейчас август. Все сходится.
Я помотал головой. Удивительные эти люди, проживающие в маленьких городках.
– И они тебя не раздражают? – спросил я, цепляясь за увядающую надежду услышать то, в чем так сильно нуждался.
– Они ужасно милые и наверняка очень сильно расстроятся в сентябре, когда мы не покажем им нашего наследника.
Мы оба рассмеялись.
– Роуз, мне тебя не хватает.
– Мне тебя тоже, Джейми. – Она печально вздохнула, а потом вдруг заорала: – Нет, нет! Не туда!
Я чуть не выронил телефон. Услышал, как Роуз энергично распахивает дверь и снова кричит:
– Качели нужно поставить с другой стороны!
– Качели? – переспросил я, решив, что ослышался.
Роуз помолчала, а потом счастливо проговорила:
– Сэм начал строительство детской площадки на территории особняка.
– Роуз! – воскликнул я, выражая её именем все, что хотел сказать и спросить одновременно.
– Нет-нет! – засмеялась она. – Но после свадьбы…
– Ох, Рози…
– Только не говори пока Гарри. Кто знает, когда получится.
– Я очень рад за тебя и Сэма.
Только это означало, что совсем необязательно жить в Лондоне, чтобы быть счастливым. Я, конечно, это прекрасно знал и до нашего разговора, но разница заключалась в том, что теперь у меня был реальный пример перед глазами.
Дверь в книжный распахнулась, и на тротуар вышла Мелани. Светлые волосы развивались за спиной. На плече висел розовый рюкзак. Вместо джинсов и топика, которые были на ней ещё полчаса назад, она надела оранжевое платье с глубоким вырезом. Из него соблазнительно выпирала грудь. Я мог бы поклясться, что Мелани надела выбранное мной белье с пуш-ап эффектом. Сегодня что, мой день рождения?
Кровь хлынула вниз, отчего килт принял форму палатки. Все-таки я не лучше Коди. Такой же озабоченный придурок. Когда приедем в замок, нужно будет срочно надеть спорран, который я в попыхах забыл захватить.
Я пошел навстречу Мелани, пожирая ее взглядом. Ну до чего же она хороша!
– Я… ты… вау…
В ответ она зарделась, но не отвела взгляд, а сделала шаг вперед и обняла меня за шею. Она зарылась пальцами в мои волосы на затылке, её губы нашли мои. Она прижалась ко мне всем телом. На улице Диорлин. Средь бела дня. Я прервал поцелуй, обхватил её лицо ладонями и посмотрел в глаза.
– Мели, что, черт возьми происходит?
– Я подумала, меня же все равно будут осуждать, что бы я ни сделала. Так ведь? Так пусть хотя бы за дело. Джейми, я хочу вкусить настоящую жизнь без утайки и вспомнить, какого это: танцевать с парнем и обнимать его на глазах у всех. Хочу прекратить бояться. Я собираюсь оторваться на полную катушку, а потом – хоть потоп. – Она протянула мне руку и спросила: – Ты в деле?
Из всего, что она сказала, я зацепился за одну колючую мысль. Перед мысленным взором возник циферблат, на котором пошел отсчет до моего отъезда, хотя с каждой отмеренной секундой я все меньше был уверен в том, что хотел возвращаться в Лондон. Если быть честным, то меня там тоже никто не ждал.
– Только до отъезда? – глухо переспросил я.
Мелани решительно кивнула, а я, подстрекаемый чувством ускользающего счастья, сжал её в объятиях, чтобы впиться в её губы жадным поцелуем.
***
К моему огромному удивлению, Эндрю, Коди и Грег справились с заданием. Эндрю стоял возле места для соревнования по метанию бревна и, болтая с окружавшими его посетителями, быстро строчил что-то коротеньким карандашом в блокноте. Не совсем то, о чем я мечтал, но тоже неплохо. Грег остановился рядом с черным фудтраком, откуда собирался показать, насколько разнообразны предпочтения людей в еде: рядом со свининой на вертеле продавались бисквиты к чаю и жареные веганские шампиньоны. И везде собирались длинные голодные очереди. Отыскать в толпе Коди казалось посложнее, просто высматривал я его лицо, а стоило – затылок. Он стоял на коленях перед сценой и, сложив большие и указательные пальцы обеих рук в квадрат, смотрел сквозь них на танцовщиц, высоко подпрыгивающих у него перед носом. Сначала я решил, что он пялился на их ноги в белых чулках и мягких кожаных балетках с длинным тесемками и хотел уже мысленно дать ему подзатыльник, но потом нагнулся и посмотрел поверх его плеча сквозь сложенные пальцы. Ноги танцовщиц были слева на переднем плане, чуть дальше справа – два малыша с разрисованными в цвет шотландского фрага лицами, а вдалеке по центру – оркестр под раскидистым дубом.
Я распрямился и окликнул Коди. Оно тут же вскочил и второпях отряхнул свои колени.
– Сэр, я…
– Это был бы отличный кадр, парень, – успокоил я его. – Необычно и многопланово. Мне очень нравится. Ты выбрал идеальное место, чтобы показать суть мероприятия.
– Спасибо, сэр.
– А кто тебя научил складывать пальцы в квадрат, выбирая кадр?
– Мисс Паркинс на уроке рисования. Мой любимый предмет в школе.
– Тебе с ней очень повезло, но думаю, у тебя есть талант.
– Мисс Паркинс тоже так говорит, – грустно вздохнул он. – Она даже посоветовала поступать в художественную академию Глазго.
– Но ты сомневаешься, достаточно ли она хорошая?
Коди замялся.
– Нет. Папа против. Он сказал: «Оставь эту мазню отпрыскам богатеньких родителей, а нам, обычным людям, нужно думать о куске хлеба, а не кисточках и красках».
– Ох, черт. А ты что?
Коди небрежно пожал плечами.
– Я злюсь, но понимаю его. Обучение очень дорогое, а брать кредит мама строго-настрого запретила. Кто знает, сможем ли мы когда-нибудь расплатиться.
Я потер лицо, раздумывая над его словами.
– Куда же ты собираешься поступать?
Его щеки приняли оттенок платья Мелани – такие же насыщенно красные. Он молча уставился себе под ноги и принялся сверлить дырку в земле носком ботинка.
– Никуда. Пойду сразу работать. На складе, где пашет отец, нужна ещё одна пара рук.
Проклятие. Он же зароет свой талант среди картона и упаковочной пленки, а потом сопьется во время кризиса средних лет.
– А вот вы где! – радостно воскликнула Мелани, подойдя к нам с двумя пластиковыми стаканчиками фанты, а потом, видимо, заметив выражение наших лиц, напряженно спросила: – Что случилось?
– Ничего, что нельзя было бы поправить, – уверенно сказал я.
Продолжая хмуриться, она протянула мне и Коди по стаканчику. Парнишка принял его с благодарностью, но зацепился взглядом за золотой кулон в ложбинке между грудями Мелани. Его глаза тут же заблестели. Похоже, все-таки было бы лучше, если бы она снова перешла на спортивные лифчики и просторные футболки. Я притянул Мелани к себе за талию и поцеловал в висок.
– Она занята, приятель. Так что подбери слюни и закатай губу, – в шутку сказал я, хотя внутренности обдало едкой ревностью.
Я попросил Коди найти Эндрю и Грега и принести из багажника машины камеру. Пока я объяснял им основы операторского искусства, Мелани устроилась на траве, совсем не заботясь, что может испачкать платье. Вытянув и скрестив перед собой ноги, она оперлась на руки за спиной и подставила лицо солнцу, купаясь в теплых лучах. Длинные ресницы опустились на порозовевшие щеки. Пухлые губы расслабленно приоткрылись, а их уголки приподнялись в едва заметной улыбке.
Умиротворяющая картина, от которой мое сердце потяжелело и глухо застучало. Остановить бы этот момент навечно. Позволив мальчишкам экспериментировать с настройками камеры, я присел на корточки рядом с Мелани.
– Мели, – позвал я, прикоснувшись к её волосам и убирая их с плеч за спину.
Мелани приоткрыла один глаз.
– М-м-м?
– Я не ожидаю, что ты согласишься, но…
– Сегодня я позволю тебе все, – промурлыкала она.
Я присвистнул, вызвав у нее хитрую улыбку. Похоже, она решила, что я думаю о разнузданном сексе, и, видимо, не была против.
– Почему именно сегодня?
– Потому что ты перепрыгнул через свою тень. Я очень горжусь тобой.
Горло перехватило от неожиданно сильных чувств. Кто бы знал, что ее так поразит мой поступок. Этим стоило воспользоваться, но, удивляясь самому себе, я спросил:
– Можно я тебя сфотографирую?
Мелани села прямо и быстро заморгала.
– Прямо здесь?
Я успокаивающее приложил ладонь к её щеке и погладил большим пальцем.
– Я пойму, если ты откажешься.
Она сосредоточено смотрела мне в глаза, щурясь на солнце. Когда она кивнула, я снова встал, отошел на шаг и достал телефон.
– А давайте я вас вместе сфотографирую? – вдруг воскликнул Коди.