антастика, по четвергам – любовные романы, по пятницам – детективы. Что-то в этом духе. Пусть у каждого будет возможность найти то, что ему по душе.
Дедушка кивнул и, опираясь на трость и руку мисс Маккартни, двинулся за мной.
– Вот на этом подоконнике можно устроить что-то вроде пункта обмена старыми книгами. А ещё я думаю разрешить посетителям читать все книги, которые есть в книжном, пока они пьют у нас кофе. Может быть, взяв какую-то книгу наугад, они настолько в нее влюбятся, что либо заберут с собой, либо вернутся на следующий день, чтобы продолжить чтение.
Я прошла до конца помещения, где все ещё оставалось свободное пространство, изначально предусмотренное для дедушкиной кровати.
– Вот тут мы устроим детский уголок с креслами-подушками, мягкими игрушками и низенькими столиками и стульями. По утрам я могла бы читать детям сказки, пока их мамы отдыхают и читают что-то для себя.
Мисс Маккартни приподняла указательный палец на уровне груди, будто хотела попросить вставить слово, но не до конца доверяла себе.
– Натали? – спросил дедушка.
– Если это как-то поможет, то я могла бы по утрам делать на продажу сэндвичи и бейглы, а после обеда печь торты и печенье.
– Правда? – воскликнула я. – И даже ваши вкуснейшие лимонные бисквиты?
– Если ты, конечно, не против, Мелани.
Она потупила взгляд, зато я подпрыгнула от радости.
– Это было бы просто восхитительно, мисс Маккартни!
Моя идея принимала четкие очертания и нравилась мне все больше. Книжное кафе – идеальное место без предрассудков. И самое главное, с искренней любовью к книгам.
– Господи, как я рада, вы бы знали!
Дедушка мягко улыбнулся.
– Тогда давай приниматься за дело.
Глава 38. Джейми «Отец и сын»
Продавать мотоцикл было больно. Я любил его, любил чувство свободы, которое он символизировал, но теперь я стал семейным человеком: Мелани шла в комплекте с дедушкой и, что-то мне подсказывало, с мисс Маккартни. А значит четырехместный Астон Мартин, подаренный Дугласом на совершеннолетие и простаивающий большую часть времени на парковке, был куда более подходящим вариантом, нежели «штуковина для самоубийц», как Ричард назвал мой Дукати.
– Черт возьми, вот это аппарат, – восхищенно пробормотал темноволосый парень. – Конфетка!
Вчера вечером он откликнулся на мое объявление о продаже мотоцикла, а сегодня подъехал к парковке у дома, где находились апартаменты, в которых я прожил последние десять лет.
Рано утром консьерж открыл для меня дверь, чтобы я мог собрать свои вещи. Оказалось, что их не так уж и много: одна сумка с джинсами и футболками, вторая – с кроссовками. Не густо.
– Подвеска огонь. – Он наклонился, чтобы рассмотреть детали. – Ни царапинки. Красавчик!
– Это она.
– Что?
– Её зовут мисс Бёрди.
Он хмыкнул.
– Руль слушается как надо?
Он провел ладонью по седлу, и мне с трудом подавил желание оттолкнуть его руку и потребовать, чтобы он не прикасался к моей малышке.
– Все тип-топ, – ответил я вместо этого.
Парень прищурился, глядя на глушитель.
– Ты когда газу даешь, люди оборачиваются, да?
Я кивнул.
Сколько ему лет? Двадцать? Умел ли он управлять мотоциклом, не подвергая опасности окружающих?– Подвеска огонь. – Он наклонился, чтобы рассмотреть детали. – Ни царапинки. Руль слушается как надо?
Он провел ладонью по седлу, и мне с трудом удалось подавить желание оттолкнуть его руку и потребовать, чтобы он не прикасался к моей малышке.
– Все тип-топ, – ответил я вместо этого.
Парень прищурился, глядя на глушитель.
– Ты когда газу даешь, люди оборачиваются, да?
Я кивнул.
– Красавчик!
– Это она.
– Что?
– Её зовут мисс Бёрди.
Он хмыкнул и обвел контур зеркала.
Сколько лет этому парню? Двадцать? Умел ли он управлять мотоциклом, не подвергая опасности окружающих?
– И чё, она не капризничает?
– Если с ней хорошо обращаться.
Он встал во весь рост и покачал головой.
– Дукати, да ещё в таком состоянии… Чувак, ты точно хочешь расстаться с ним?
Нет.
Но это было самым правильным на данный момент. Как оказалось, штатный оператор Би-би-си зарабатывает не так уж и много, но я собирался помочь Мелани с её книжным кафе – покрыть существующие долги и купить недостающую мебель. Она, конечно, об этом даже не заикнулась, когда вчера перед сном, захлебываясь от восторга, рассказывала про свою идею.
И как хороша была её идея! На мой, сугубо некомпетентный и в крайней степени предвзятый взгляд, она была даже идеальна.
Сцепив пальцы за спиной, я ещё раз кивнул.
– Точно.
– Зашибись! – Он поднял руку. С тяжелым сердцем я дал ему пять. – Мне сейчас деньги перевести?
Он достал телефон и открыл мобильное приложение банка. Мои внутренности сжались. Я… Черт…
– Завтра в десять утра на этом месте, – выпалил я, когда понял, что над верхней губой выступили крохотные капельки пота.
Один день отсрочки сути не изменит, но сегодня я не был готов расставаться со своим байком.
***
Ирландский паб на Руперт Стрит был переполнен. Изрядно выпившие посетители голосили одну из ранних песен Робби Уильямса под слабый аккомпанемент единственного гитариста. Мы с Питером и Билли сидели за одним из столиков и отмечали конец эпохи.
– За тебя, Джейми. – Билл поднял бокал Гиннеса.
На темно-коричневой жидкости лежал слой крутой пены.
– Нам будет тебя не хватать, – добавил Питер и тоже поднял свой бокал.
– Один за всех, и все за одного, – сказал я и, как шпагу, добавил к их бокалам свой. – Мы были отличной командой.
– Не то слово, – вздохнул Билл и почесал блестящую лысину на макушке. – Но вообще-то, иначе и не могло закончиться.
– Почему? – удивился я, отрывая от свиных ребрышек кусочек мяса.
– Мы с Питером давно женаты. Счастливо женаты, как ты понимаешь. А вы с Роуз сколько лет были одиноки? Много. Вот. – Он разом отпил треть пинты и вытер ладонью белую пену с губ. – А передачу мы делали про что? Правильно, про любовь. Вот. Вы – главные герои и наконец-то нашли свои вторые половинки. Осталось отснять счастливый финал со свадьбой и завершить съемки.
– Звучит как-то радикально, – хмыкнул я.
– Такова жизнь, мой друг, такова жизнь. Продолжение ваших историй снимаются в других форматах. Что-то вроде: «Счастливы вместе» или «Пять детей на двоих».
– А ещё «Жена по обмену» и «Развод по требованию, – расхохотался Питер.
– Типун тебе на язык! – шикнул на него Билл, но в следующую секунду мы хором рассмеялись.
Телефон в моем кармане зазвонил, и я поспешил вытащить его в надежде увидеть номер Мелани, но на экране отражалось совсем другое имя. Дуглас. От хорошего и немного меланхоличного настроения не осталось и следа.
– Цыпочка твоя звонит? – поддел Питер. – Боится, что ты загуляешь вдали от нее?
– Нет, это мой отец.
– Ну так ответь ему, чего ты ждешь? – нахмурился Билл.
– Угу…
Я смотрел на экран, но никак не мог нажать на зеленую кнопку. Со дня рождения Оливии мы больше не виделись и не говорили и, я не был уверен, что хотел что-то менять.
После десятого гудка Дуглас сбросил звонок. Я убрал телефон и поднял полупустой бокал.
– До дна, друзья мои!
***
Мы выползли из паба глубоко за полночь.
– Жена убьет меня, – пробубнил Билл, когда мы с Питером усадили его в такси, нахлабучили фетровую кепку на лысую макушку и заплатили водителю, чтобы тот отвез его домой. – Джейми, не женись… Эти женщины… Они лишают нас свободы. Но это, конечно, хорошо. Без моей лапушки я бы давно спился. Она такая славная.
– Логично, – кивнул я.
Это отдалось гудением между ушами.
Мы с Питером сели на заднее сиденье в следующее такси, чтобы поехать к нему домой. Всю неделю в Лондоне я жил у него к большой радости его жены. При гостях Питер включал любимый хеви-метал лишь на половину возможной громкости его стереосистемы.
Телефон в кармане снова зазвонил, и, похоже, я выпил больше, чем планировал, потому что ответил, не взглянув на экран.
– Джейми? – Голос Дугласа отрезвил, и я резко подался вперед. Ремень безопасности впился в грудь. – Пожалуйста, не бросай трубку.
– Что тебе надо? – спросил я, надеясь, что мой голос прозвучал сухо и твердо.
– Поговорить, буквально пару минут. Если ты позволишь, то лично.
Вместо того, чтобы послать его куда подальше, например, к Эвелин, я спросил:
– Ты в Лондоне?
– Да. Я прилетел, чтобы решить кое-какие дела. Джейми, пожалуйста. Мы можем поговорить? Я подъеду, куда скажешь. Пожалуйста.
Я не мог припомнить ни одного случая, когда Дуглас о чем-то просил. Может, у него четвертая стадия рака и он приехал попрощаться? Или он купил путевку на Луну, с которой не собирался возвращаться? Или… или… мой мозг придумывал один сценарий невероятнее другого, и, чтобы остановить его, я назвал домашний адрес Питера. Хуже ведь уже не станет?
Такси припарковалось через двадцать минут у таунхауса из красного кирпича с белой дверью, к которой вела каменная лестница с высокими перилами.
Дуглас уже дожидался нас. В шикарном темно-зеленом костюме и с элегантно уложенными рыжими волосами он казался сошедшим с экрана голивудским актером. Так же роскошно выглядел Райан Гослинг в фильме «Эта дурацкая любовь», только на тридцать лет моложе. Свет ближайшего фонаря окутывал его мягким светом, как фильтр, наложенный на пост-продакшене.
Бывший дядя и ныне отец стоял у своего БМВ и дергал ногой. Дуглас умел нервничать? Сколько удивительных открытий за один вечер!
Я растолкал уснувшего Питера и выволок из такси.
– Подожди меня здесь, – бросил я Дугласу, проходя мимо. – Мне надо положить друга спать.
Однако втащить Питера вверх по лестнице оказалось непосильной задачей, но и оставлять ночевать на коврике под дверью было как-то не комильфо.
– Давай я помогу.
Дуглас подхватил Питера под другой локоть, и вместе нам удалось довести его до дивана в гостиной, где все эти дни спал я. После этого я кивнул Дугласу следовать за мной на кухню. Там я налил нам два стакана воды. Приглашать его за стол показалось неправильным – это был чужой дом, поэтому я остался стоять, прислонившись к раковине.