— Это не та дорога.
— Все дороги ведут в Рим. Но не сразу. И не всегда.
Машина прошла через один поселок, оставила в стороне другой и оказалась в какой-то деревеньке. Здесь были и богатые новостройки, и убогие избы. Новое вытесняло старое, но до маленького кирпичного домика с закрытой верандой из потемневших от времени досок оно еще не добралось.
Ворота здесь не открывались, их нужно было снимать с проволочных креплений и относить в сторону. Садовые деревья неухоженные, во дворе поднималась трава, не кошенная с прошлого года. Вид у дома необжитый, печка давно уже не топилась, в комнатах наверняка царила сырость. Но проблема эта должна была решиться быстро. Родион заметил, что к дому тянется газовая труба.
Машину они загнали во двор, ворота закрыли, накрепко замотали их проволокой. Полевай не уставал посматривать на улицу, где в любой момент могли появиться вооруженные люди.
— Окна бронированные? — спросил Родион, кивком показав на дом.
Окна эти давно уже никто не мыл. Их покрывала многолетняя пыль. Вдруг Полевай воспринимал ее как защиту от пуль? Такой вот шутливый вопрос в нешуточной ситуации.
— Бронированные, — совершенно серьезно ответил тот.
— Тогда живем, — заявил Родион.
— Жить буду я, — сказал Полевай, пристально посмотрел на него, выдержал паузу и добавил: — С Лидой.
— Так я и не претендую, — проговорил Родион.
— А почему это ты не претендуешь? — послышалось вдруг сзади.
Родион повернул голову и увидел возмущенные, насмешливые глаза Лиды.
— Я тебе не нравлюсь? — осведомилась она.
Он не смутился, не отвел глаза и ответил:
— Нравишься.
— Тогда претендуй, — сказала Лида.
— С закатанной губой, — посоветовал парню Полевай.
— А это самой собой. Я люблю только тебя, Вадим. — Она обвила руками его шею, поцеловала в губы, при этом ой как соблазнительно выгнула спину.
Талия у нее тонкая даже на фоне отнюдь не самых широких бедер. Родион чуть не вспыхнул, представив ее без одежды.
— Мы обязательно этим займемся, — сказал Полевай. — Но не сейчас.
Он не искал ключ под ковриком или в умывальнике, вынул его из кармана, открыл дверь, велел Родиону занести чемоданы и саквояж.
В доме действительно было холодно и сыро, но старый и довольно-таки мощный котел запустился без всяких проблем.
— Желаете принять душ? — спросил Полевай, обняв Лиду за талию.
— Да ладно!
Она не могла поверить, что в доме есть душ, и правильно делала. Все удобства находились на улице. Внутри был только кран с водопроводной водой.
Комнатки крохотные, мебель старая, убогая, из развлечений только телевизор — японский, но безнадежно устаревший. Антенна, правда, сигнал принимала неплохо.
Впрочем, Родион находился здесь вовсе не для того, чтобы смотреть телевизор. За подступами к дому нужно было следить и за Полеваем присматривать, чтобы тот не ударил в спину.
— А душ я бы приняла, — сказала Лида.
— Ну так пойдем. Я тебя проведу, — совершенно серьезно заявил Полевай.
— Ты предлагаешь мне летний душ? — Девушка оторопела.
— Весенний, — уточнил он.
— А ты меня потом согреешь? — спросила Лида и прильнула к нему.
При этом она шутливо, но призывно глянула на Родиона. Дескать, я совсем не против, если ты заявишь свои претензии на меня, но замуж за тебя точно не пойду, потому что влюблена в Полевая как кошка. Только так можно было понять этот ее дразнящий взгляд.
— Да ты не замерзнешь, — сказал Полевай, вышел на веранду, сдвинул ногой половик, под которым скрывалась крышка люка, поднял ее.
Одной рукой он взял саквояж, другую подал Лиде.
— Ты не шутишь? — Она оторопело глянула на него.
— Родик, остаешься на шухере! — распорядился Полевай и двинулся вниз.
Лида пожала плечами и последовала за ним.
Родион не прочь был заглянуть в погреб. Он уже поставил ногу на лестницу, которая вела вниз, но оттуда высунулся Полевай и заявил:
— Я же сказал, остаешься на шухере!
Он закрыл за собой крышку, и Родион остался в доме один.
Шло время, а Полевай с Лидой не появлялись. Родион не удержался от любопытства, замешанного на здравом смысле. Вдруг они выбрались из погреба через другой выход, тупо кинули его?
Родион спустился в погреб, но Полевая с Лидой там не нашел. Только пустые стеклянные банки на верхних полках да картонные коробки на нижних. Еще деревянная бочка в углу с камнем на крышке.
На улице уже темнело. Свет в погреб поступал через маленькое окошко. Там же, под потолком, висела и лампочка.
Родион нашел выключатель, щелкнул им, зажег свет. Здесь должна была быть дверь или что-то в этом роде. Не мог же Полевай провалиться сквозь землю. Но ничего такого не было. Только стеллажи из досок, потемневших от времени.
Но за этими стеллажами что-то гудело, как будто там работал фен. Может, это Лида сушила волосы после душа? Но как она попала за стеллажи, вернее сказать, за стены, к которым они крепились?
Стеллажи только казались сплошными. На самом деле одна часть их была съемной. Сначала Родион заметил зазоры в досках, затем обратил внимание на металлические штанги под ними. Он даже нашел рычаг, посредством которого приводился в действие хитрый механизм.
Часть стеллажа сначала выступила из общего ряда, затем сдвинулась в сторону. Обнажилась металлическая дверь в кирпичной стене. Родион осторожно надавил на нее, и она плавно открылась.
Потайной подвальный отсек находился ниже погреба как минимум на метр. Туда вела железобетонная лестница. Слева от нее виделась арка, справа — сплошная стена, а спереди — дверь, которая вдруг открылась.
К Родиону вышла Лида, на ходу запахивая банный халат. Он успел заметить светло-коричневый сосок.
— А подсматривать нехорошо! — сказала Лида, скрывая свое смущение за насмешливой улыбкой.
— Да я не… — пробормотал Родион, глянул влево и увидел Полевая.
Тот сидел в комнате с белеными стенами и яркой лампочкой под серым потолком. Удобный разборный диван, плазменный телевизор, на экране изображение с четырех потайных видеокамер. На одном кадре Родион заметил открытую дверь, которая находилась у него за спиной. Камера снимала ее со стороны погреба.
В руке Полевай держал пульт дистанционного управления.
Он насмешливо посмотрел на Родиона и заявил:
— Все-таки нашел!..
В подвальном помещении отдавало сыростью. С ней-то и боролась тепловая пушка, которая работала мощно, с шумом.
Родион показал на нее взглядом.
— Можешь выключить, — сказал Вадим.
Пушка стояла возле отопительного радиатора, одного из нескольких. Бункер уже прогрелся. Теперь батареи не позволят воздуху остыть и отсыреть.
— И давай наверх, — сказал Полевай. — Ты там, мы здесь. Если вдруг что, давай сюда. Дверь я оставлю открытой.
— Да, здесь слишком тесно для троих, — сказала Лида и провела пальцами по лацканам халата, как будто собиралась его снять прямо сейчас, на глазах у Родиона.
Похоже было на то, что она давала ему понять, что он ей мешает.
Родион согласно кивнул и повернул назад. Ему вдруг стало тоскливо. Сейчас Лида скинет халат, и Полевай завалит ее на диван. Сопротивляться она точно не станет. Будет стонать под ним, как последняя шлюха.
Родион закрыл за собой потайную дверь, вернул прикрытие на место, поднялся в дом. Там он и встряхнулся. Не вопрос, Лида произвела на него сильное впечатление, но не о ней сейчас нужно думать. Ситуация очень нехорошая. Полевай уже в своем бункере, бояться ему нечего. Это значит, что Родион ему больше не нужен. Если вдруг Полевай поднимется в дом, и при нем будет пистолет, то стрелять придется немедленно, не раздумывая. Но вот как быть с Лидой? Уж ее-то Родион точно не сможет убить.
За окном что-то мелькнуло. Родион услышал, как скрипнул забор. Похоже, кто-то перебрался через него. Вряд ли это был полицейский спецназ.
Родион не растерялся, сбросил в погреб смятый половик, схватил чемоданы и нырнул вниз. Он закрывал за собой люк, а в это время сам по себе сдвигался в сторону стеллажный отсек.
Полевай открыл дверь, протянул руку, забрал у Родиона чемодан и заявил:
— Давай быстрей!
Камеры работали, он все видел, и Родион теперь был ему нужен. Сейчас этот фрукт избавляться от него не станет.
Полевай вернул маскировку на место, закрыл дверь на засов, показал Родиону на диван, на котором сидела, сжавшись в комок, Лида. Ему жутко захотелось подсесть к ней, обнять ее, приласкать, утешить. Но, увы, Полевай ему этого не позволит. Лида сидела с одного края дивана, а Родиону указано было на другой.
Полевай выключил свет, сел на диван. Лида тут же прижалась к нему.
— Спокойно ты, нормально все, — сказал он.
У входной двери стояли двое в черном. Один держал наготове пистолет, другой осторожно отжимал створку фомкой. Камера находилась где-то под крышей дома, объектив направлен был в спину незваных гостей. К тому же темнота во дворе уже сгустилась.
Впрочем, Родион все равно не знал этих людей. Зачем ему лица? Тут важен был результат.
Дверь открылась, визитеры ворвались в дом. Родион прислушался, но шум шагов до него не доносился. Откуда-то из мертвой зоны появился еще один человек с пистолетом и тоже зашел в дом. Но шагов по-прежнему не было слышно, пока Полевай не включил звук.
В доме совсем уже стемнело. Свет налетчики не включали, но все же видно было, как они ходили по комнате.
— Нет никого, — проговорил один из них.
— А тачка?.. Да и котел работает, — блеснул умом другой. — Может, они в магазин ушли?
— Ждем!
Движение прекратилось, в доме стало тихо.
— Засада, — тихо и совсем невесело сказал Полевай.
— Самая реальная, — подтвердил Родион.
— Вадик, мне страшно! — прохныкала Лида.
— Только Мобила знал про этот дом, — обращаясь к самому себе, проговорил Полевай. — Вот ведь суки!
Про Мобилу Родион слышал, но его фотографию начальство ему не показывало. Данных о нем никаких не было. В полиции просто знали, что есть в банде у Гренделя человек с такой кличкой. Информация о ней собиралась по крупицам. Родион должен был добавить в копилку очередное зернышко истины и вдруг угодил в самый эпицентр событий. Причем по своей собственной воле, без приказа.