— Алиса, я знаю, что у тебя в глазах не просто блеск, а гнусное удовлетворение. Рассказывай, или я начну догадываться сама.
Я рассмеялась и положила локти на стол, склонившись ближе:
— Ты помнишь, как я сказала, что он козёл?
— С трёх интонациями, десятью фактами и фото его майки в доказательство. Да.
— Так вот… Он не козёл.
— Что.
— Ты.
— Подожди, подожди, — она откинулась на спинку дивана. — Сейчас ты скажешь, что он не просто не козёл, а вообще хороший?
Полина молча сделала глоток кофе. Очень медленно. Потом поставила чашку и холодно произнесла:
— Я жду продолжения. Но если ты скажешь, что у него щенки и он спас котёнка из пожара, я встану и уйду.
— У него дочь, — мягко сказала я.
— ...Ты его любовница?
— Нет. Я его девушка.
— И ты знаешь, что у него есть дочь.
— Знаю. И она меня обожает. А я — её.
— Стой. Стоп. — Она подняла руку. — Секунду. Это тот, с которым ты спала, потом исчезла, потом ревела, потом снова спала, и теперь ты — влюблённая мама?
Я кивнула. Без шуток. Просто — честно.
— Он был не готов сказать мне всё. Сначала. Из страха. А потом… пришёл. Посреди ночи. Сказал, что я — его шанс. Что он хочет начать сначала. И сдержал.
Полина смотрела на меня, как будто я превратилась в русалку и одновременно — в сектантку.
— Алиса…
— Я знаю. Это странно. Но мне с ним — хорошо. По-настоящему. И с Варей тоже. Это... как будто я стала частью чего-то целого. Семьи. И я больше не боюсь.
Она вдруг вытянула руку через стол и положила ладонь на мою.
— Ну и слава Богу. Потому что если бы ты снова закопалась под пледом с фразами «все мужики предатели», я бы вызвала тебе экзорциста.
— Ты всё равно вызовешь. Просто для профилактики.
— Разумеется. Но сначала — доедай чизкейк.
— А как у тебя? — спросила я, доедая последний кусочек чизкейка. — Личное. Мужики. Драмы. Дзен?
Полина закатила глаза, как будто я спросила про какой-то особенно абсурдный жанр.
— Ну… личное у меня в стадии «переосмыслений». С Вадимом вроде как окончательно всё. Он стал вести себя, как потерянный пёс: бродит вокруг, в глаза заглядывает, лайкает сторис, но даже извиниться не может нормально.
— Ты его всё ещё любишь?
— Нет, — она сразу покачала головой. — Я скучаю по привычке, по тому, что знала. Но не по нему. Я себе дороже.
Я кивнула. Знала, как это — не любить, но помнить всё.
— А так, — продолжила она, — я хожу на йогу, переписываюсь с каким-то нормальным программистом, который любит мятный чай и котов, и раз в три дня думаю, что пора уехать в Тбилиси и открыть там кафе с видом на горы. Всё по плану.
Я засмеялась:
— Главное, чтобы коты одобрили Тбилиси. И мяту.
Полина наклонилась ко мне, сделав лицо мафиози:
— А теперь скажи честно. Ты с ним спишь?
— Полина! — возмутилась я, но она уже ржала.
— Ну а что! Я хочу знать, была ли у тебя наградная страсть за стойкость и слёзы! Не делай вид, будто ты ангел в хоре.
— Я не ангел, — призналась я, — и да. Сплю. И, Поля… Это не просто «сплю». Это… будто домой пришла.
Она резко смягчилась.
— Тогда не отпускай его. Только не теряй себя по дороге, ладно?
Я кивнула. А в этот момент телефон завибрировал в сумке.
Виктор:
Ты где?
Я улыбнулась. Ответила сразу:
Алиса:
С Полинкой. Пьём кофе. Ты как?
Он не заставил ждать:
Виктор:
Скучаю. Может, мы тебя заберём? Варя как услышала про тебя— уже шарфик на шею надевает.
Я невольно рассмеялась и вслух произнесла:
— Варя уже в полной боевой, шарфик надела.
— Варя — это твоя конкурентка, — сказала Полина с ухмылкой. — Ну что, поедешь?
Я ответила Виктору:
Алиса:
Было бы неплохо. Мы на Литейном. Я выйду к углу, как шпион в романтическом боевике.
Ответ пришёл мгновенно:
Виктор:
Через пятнадцать минут. Приготовься к похищению с улыбкой.
Я показала Полине сообщение.
— Ну всё. Увозят меня.
Машина подъехала мягко, как в кино — ровно в тот момент, когда я доела свой злополучный второй чизкейк и собралась вставать.
Машина остановилась у тротуара почти беззвучно. Передняя фара мигнула — и через секунду дверца распахнулась.
— АЛИСА-А-А!!! — закричала Варя из салона и вылетела, как торпеда. Бежала в своём розовом пальто, с косичкой и огромным рюкзаком за спиной — и прямо ко мне, широко раскинув руки.
Я едва успела подхватить её, прежде чем она врезалась мне в живот и повисла на шее.
— Алиса, Алиса! Я думала, ты не придёшь! Я уже всё придумала, мы можем играть, и у нас есть новый чай с мятой, и папа разрешил мультики до восьми, и…
— Варюша, Варюша, дыши, — рассмеялась я, крепко её обняв. — Ты такая теплая, как грелка!
— А ты пахнешь печеньем, — добавила она с важным видом.
Полина, стоящая рядом, изо всех сил пыталась не расплакаться от этой сцены.
— Это кто? — шепнула она.
— Варя, — так же шепотом ответила я. — Маленькое чудо.
И тут из машины вышел Виктор.
— Привет, Полина, — сказал он спокойно, с лёгкой улыбкой. — Рад снова тебя видеть.
— Взаимно, Виктор, — подтвердила она, оценивающе глянув на него, а потом на машину. — Судя по скорости прибытия, ты стал лучше ориентироваться по городу, когда речь идёт о ней.
— Мотивация, — хмыкнул он, не сводя с меня глаз.
Тем временем Варя потянула меня за руку и прошептала:
— А кто с тобой? Такая красивая тётя… Она твоя сестра?
Я расхохоталась, а Полина фыркнула:
— Спасибо, конечно, но мне уже можно на «тётя»?
— Варя, это моя подруга, Полина, — объяснила я. — Она тоже очень важный человек в моей жизни.
— А она будет с нами? — спросила Варя с надеждой. — Можно с нами, пожалуйста?
Полина посмотрела на нас троих и вдруг — неожиданно мягко — сказала:
— Я бы с радостью… Но это уже ваш вечер. У вас, кажется, тут семья собирается. А я — потом, как-нибудь. С десертом.
Виктор с благодарностью кивнул, Варя всё ещё не хотела отпускать её, но я наклонилась и пообещала:
— В следующий раз. Обязательно.
И тогда Варя отпустила, но сказала:
— А можно ещё с ней подружиться? Она хорошая. И помада у неё как у настоящей феи.
Полина засмеялась:
— Ну всё. Теперь я обязана прийти.
Полина чуть задержалась, когда я уже села в машину рядом с Варей, которая продолжала трещать без умолку — о мороженом, о новой заколке, о том, что папа пахнет кофе, а я — карамелью.
Я мельком взглянула в зеркало заднего вида — и увидела, как Полина делает шаг к Виктору. Наклоняется чуть ближе. И что-то говорит ему на ухо.
Я бы и не услышала — но Варя вдруг на секунду замолчала, и слова прозвучали отчётливо, словно мир решил: «Ну ладно, тебе надо это знать».
— Обидишь её — я тебе яйца вырву. С душой. По-дамски.
Виктор слегка отпрянул, потом хмыкнул, кивнул — как мужчина, который понял, что шутки закончились.
Полина, довольная собой, распрямилась, посмотрела на машину, махнула мне рукой — и направилась в сторону метро, как будто ничего не было.
Глава 27
Виктор
Сегодня был первый день декабря.
Питер, как назло, решил не радовать — снег с дождём, ветер в лицо, серое небо и вечная каша под ногами.
Но меня это не волновало. Ни капли.
Потому что сегодня Алиса переезжает к нам.
Не в гости. Не «на пару дней с ночёвкой». Не «давай попробуем».
А по-настоящему.
После всех разговоров, уговоров, вздохов, сомнений, после того, как мы вдвоём столько раз подходили к краю и отступали — сегодня она делает шаг.
К нам.
В наш дом.
В нашу, мать его, семью.
Я с утра встал раньше обычного. Не потому что не выспался — просто не мог лежать. Варя ещё спала, свернувшись клубком, волосы растрёпаны по подушке. Я встал, заварил кофе, включил тихую музыку — что-то фоновое, джазовое — и просто стоял у окна.
И думал: «чем я заслужил?»
Потому что в голове крутились картинки — Алиса в моей рубашке, Алиса в обнимку с Варей, Алиса в моей постели и в моём утре.
А теперь… Алиса в моём доме.
Уже не временно. Уже с коробками, пальто в прихожей, с её дурацкой кружкой с танцующими черепахами, с её списками покупок, с кремом, который пахнет апельсином и остаётся на подушке.
Я до сих пор не верил, что она действительно сказала «да».
— Только не делай из этого драму, — сказала она вечером, когда мы обсуждали переезд. — Это не какой-то рубеж. Это просто… хочется быть ближе. К вам. Навсегда, если можно.
Навсегда.
Чёрт.
Я чуть не разлил кофе, когда вспомнил её голос, когда она это сказала.
Варя тоже на своей волне. С самого утра бегала по квартире с блокнотом:
— Я освободила для Алисы три ящика! Один — для её заколок. Один — для шоколада. Один — для секретов!
Семья — это не просто красиво звучит. Это работа. Ответственность. И в моём случае — второй шанс.
А второй шанс нельзя облажать. Нельзя.
К одиннадцати Варя уже натянула своё «самое приличное платье», настояла, чтобы мы нарисовали табличку «Добро пожаловать домой, Алиса» и притащила её плюшевого бегемота «чтобы он первым её обнял».
К часу дня она приехала.
Я вышел к подъезду, помочь с вещами. Но она уже успела схватить самую тяжёлую коробку.
— Я сильная и независимая, — фыркнула, когда я попытался перехватить.
— А я всё равно хочу понести, — ответил я и забрал её багаж.
Когда мы вошли, Варя уже караулила в коридоре, в своём нелепом розовом платье с пайетками, с табличкой в руках и огромными глазами.
— Алиса!!! — Она взвизгнула и бросилась обнимать.
— Ты что, выросла за ночь? — засмеялась Алиса, крепко обняв её в ответ.
— Нет! Я просто… очень ждала. И бегемот — тоже!
Плюшевый бегемот тут же полетел Алисе в руки. Та ловко его подхватила, прижала к груди.
— Ну всё. Меня официально приняли.
Мы поставили коробки, пальто повесили в шкаф, а Варя провела для Алисы «экскурсию заново»: вот твоя полка, вот твоя кружка, вот твой уголок в шкафу, вот наша подушка для обнимашек, и вот — наш диван, теперь твой тоже.