Пахло кофе.
И ещё чем-то — неуловимо знакомым, как остаток сна, который не можешь вспомнить. Я приподнялась на локтях. Простыня сбилась, подушка тёплая… но не от меня.
Виктора рядом не было.
Зато дверь в комнату распахнулась — и он вошёл.
Только в чёрных трусах.
Без футболки. Без рубашки. Без стеснения.
Волосы чуть растрёпаны, на губах — утренняя полуулыбка. В руке — кружка. А на теле… я снова поймала себя на том, что смотрю дольше, чем следовало.
— Доброе утро, — сказал он и протянул мне кофе. — Варил сам. Рисковал жизнью, но, кажется, получилось.
Я автоматически взяла кружку. Его пальцы коснулись моих — тёплые, сильные.
Но внутри у меня уже не было той лёгкости, что вчера.
Была неловкость. Тихая, липкая, как испарина на спине. И ещё — резкое, почти обидное понимание:
Мне этого не нужно было.
Я не собиралась ни с кем сближаться. Не хотела отношений. Ни серьёзных, ни временных. Никаких. Я уезжала в деревню, чтобы отдохнуть. Я строила жизнь заново — без случайных влюблённостей, без зависимостей, без сбоев.
А теперь…
Вот он. В моём доме. В моей комнате. В трусах. С кофе.
После ночи, в которой я — чёрт побери — не думала ни о чём, кроме него.
— Что-то не так? — спросил он, чуть наклоняя голову.
Я подняла взгляд. Попыталась улыбнуться. Не получилось.
— Ничего, — выдавила я. — Просто не привыкла… к этому.
— К какому?
Я опустила глаза на кружку.
— К утрам. После.
Он понял. Молча.
Не стал шутить, не стал приближаться. Только поставил свою чашку на подоконник и сел на край кровати, не касаясь меня.
— Если ты жалеешь — скажи, — тихо произнёс он. — Я не из тех, кто будет обижаться.
Я молчала.
Потому что не знала, жалею ли я о нём — или о себе. О том, что снова позволила себе чувствовать. Захотеть. Поддаться.
— Это было… — начала я и замялась. — Я не ожидала. Не планировала.
— Я тоже, — сказал он.
Повисла тишина. Густая. Настолько, что казалось, вот-вот начнёт звенеть.
Он встал, поправил волосы, сделал шаг к двери.
— Если тебе нужно, чтобы я ушёл, — просто скажи.
— Не надо геройствовать, Виктор, — пробормотала я. — Просто… дай мне немного времени. Мне надо подумать.
Он кивнул.
— Понял. Я на кухне.
И ушёл.
Минут через 20 я вышла на кухню, как на сцену.
Без макияжа, в футболке, которую накинула наспех, волосы собраны в небрежный узел, в руке — кружка с остывшим кофе, в голове — бардак.
Он стоял у плиты. Не готовил, не делал вид — просто смотрел в окно и пил воду. На нём теперь была майка, но от этого мне легче не стало.
— Как ты? — спросил он первым. Осторожно, почти нейтрально.
— В порядке, — соврала я. — Немного… перегруз. Вот и всё.
— Это из-за вчерашнего?
Я подняла на него взгляд. Он не избегал его. Не улыбался. Просто был. Спокойный. Взрослый. Прямой.
— Да, — сказала я честно. — Я не планировала, чтобы всё вот так.
— Я тоже, — кивнул он.
Снова пауза.
Мы ели тосты. Он делал вид, что голоден. Я делала вид, что не обдумываю каждую секунду с прошлого вечера. Внутри всё звенело — тревогой, растерянностью и… чем-то похожим на страх.
Я не хотела близости. Не сейчас. Не после всего, что вытаскивала из себя по кускам последние годы. А он...
Он был слишком. Слишком реальный. Слишком рядом.
— Хочешь, я уйду? — вдруг сказал он. Спокойно. Без обиды. — Не драматично. Просто… чтобы дать тебе пространство.
— Я… не знаю, чего хочу, — честно ответила я.
Он кивнул. Как будто и это тоже было понятно.
И тут зазвонил телефон.
Он достал его из кармана. Посмотрел на экран — и лицо изменилось мгновенно. Как будто всё, что было до, стерлось. Остался только он — собранный, напряжённый, сдержанный.
— Прости, — сказал он. — Мне нужно взять.
Он встал, вышел в коридор. Я слышала только приглушённые обрывки:
— Что случилось?..
— Где она?..
— Одна?..
— Да, выезжаю. Сейчас.
Он вернулся через минуту. Уже натягивая куртку, застёгивая часы.
— Прости. Мне срочно нужно ехать. — Голос ровный, но в нём дрожала сталь.
— Что-то случилось?
Он остановился. На секунду. Глянул на меня.
И впервые — отвёл взгляд.
— Всё в порядке. Просто… работа. Один объект. Срочно.
Он уже тянулся к дверной ручке.
— Ты не обязан объяснять, — сказала я, хотя внутри всё сжалось.
Он снова кивнул. Почти виновато. Уже был у двери, как вдруг замер, слегка повернув голову через плечо.
— Слушай, — сказал он, — может… обменяемся телефонами?
Я подняла брови. Внутри мелькнуло что-то похожее на облегчение — и раздражение вперемешку.
— Чтобы снова прийти без стука?
Он усмехнулся. Быстро, уголком губ. Но взгляд остался серьёзным.
— Нет. Чтобы не пришлось лезть через окно, если ты вдруг пропадёшь.
Я фыркнула. Устало, но с ноткой нежности. Он — такой. Даже в момент паники умудряется вставить реплику, от которой на секунду перестаёт сжиматься сердце.
— Хорошо. Только без штурмов. У меня окна старые, не выдержат тебя.
Он кивнул, достал телефон, протянул.
— Диктуй.
Я продиктовала. Он ввёл, позвонил — и мой экран мигнул. Незнакомый номер. «Виктор. Не лезет. Пока».
Я хмыкнула.
— «Пока»?
— Оставляю себе лазейку, — подмигнул он и взялся за ручку. — Я напишу. Честно.
— Не пропадай, — вырвалось у меня. Тихо.
Он задержался на секунду. Поймал мой взгляд.
— Не планировал.
Дверь закрылась.
А я осталась в тишине, с телефоном в руках и странным ощущением, будто что-то важное только началось — хотя всё выглядело, как будто оно закончилось.
Я сделала ещё один глоток кофе, уже остывшего. Горечь осталась, тепло — ушло.
В голове начали крутиться фразы. Его взгляд. Его реакция.
— Что случилось?.. Где она?.. Одна?.. Выезжаю. Сейчас.
Где она?
Одна?
Это не звучало как «объект». Это не звучало как работа.
Он говорил быстро, с той сдержанной паникой, которая случается не с кирпичными стенами и штукатуркой. А с близкими.
С кем-то, за кого сердце дергается сразу, без фильтра.
Я встала. Неспешно. Отошла к окну и приоткрыла створку. Воздух ворвался горячий, липкий, с запахом асфальта и солнца.
Я не знала, чего хотела от него. Вчера — хотела забыть, что он существует. Сегодня — боялась, что он исчезнет.
Я не должна была чувствовать столько, так быстро. Но это случилось. Он ворвался в мою жизнь, как тёплая буря. Без приглашения. Без плана. Без «разрешения».
И сейчас — его не было.
А во мне — осталась тревога.
Маленькая, глупая, наивная… но настоящая.
Глава 11
Виктор
Лифт поднимался слишком медленно.
Хотя на табло — 15 секунд до нужного этажа. Но я уже не мог стоять спокойно. Сердце било как сумасшедшее. В ушах шум. В горле — сухо.
Когда двери, наконец, расползлись в стороны, я вылетел в коридор, миновал коврик у соседей, рывком открыл дверь своей квартиры.
— Где она? — почти крикнул, не разуваясь. — Что с ней такое?
Марина появилась в прихожей мгновенно, будто ждала меня с секундомером.
— Всё нормально, Виктор. Честно. Без паники.
— Где Варя? — повторил я, сжав пальцы в кулаки.
— У себя. С планшетом. С коленкой в пластыре и компотом в кружке. Уже смеётся над мультиками. Просто… — она мягко выдохнула, — испугалась. Упала на детской площадке, поцарапалась, и первым делом — схватила мой телефон: «Звони папе».
Я закрыл глаза. Разжал кулаки. Сделал шаг назад, потом вперёд. Как будто воздух нужно было прожевать.
— Почему ты сама не написала?
— Да не успела. Она действовала быстрее. Серьёзно — нашла ваш номер и сама нажала вызов. Без шуток. Я была рядом, держала лёд, а она уже вам звонила.
— И сколько длился этот ад?
— Две минуты слёз, три минуты драмы, и десять — торга за мороженое, — усмехнулась Марина. — Сейчас уже гордится пластырем. Сказала, что хочет второй — «на всякий случай».
Я прошёл вглубь квартиры — светлой, с высокими потолками, бетонными балками и окнами в пол. Всё было дорого, стильно, современно. Только в детской — плюшевый хаос.
Я остановился у двери и тихо постучал:
— Варюша?
— Заходи, — послышалось изнутри. Голос всё ещё тонкий, немного обиженный.
Я вошёл.
Она сидела на ковре в пижаме с котиками, на коленке — яркий жёлтый пластырь со смайликом. Увидев меня, Варя скрестила руки и сделала вид, что ужасно занята планшетом.
— Привет, — сказал я.
— Ты долго, — буркнула она, не глядя.
— Прости. Лифт. Пробки. Мир.
Она посмотрела. Глаза — круглые, влажные.
— Я упала. Сама. Но я не сильно плакала. Только чуть-чуть. Ну ладно… сильно. Но потом — перестала.
Я сел рядом, аккуратно взял её ладонь.
— Ты герой, — сказал я. — И правильно сделала, что позвонила. Я всегда должен знать, когда с тобой что-то не так.
— А ты всегда приедешь?
Я кивнул. Без шуток. Без условий.
— Всегда.
Она обняла меня, ткнулась носом в шею.
Я сидел на ковре, прижимая к себе Варю, чувствуя, как её дыхание понемногу выравнивается, а маленькие пальцы расслабляются на моей руке.
Эти моменты — самые хрупкие. Когда ты понимаешь, что твой смысл жизни — не в бизнесе, не в статусе, не в деньгах, а в детских обнимашках, скомканных фразах и липких ладошках.
— А можно ты сегодня не будешь работать? — спросила она, не поднимая головы.
— Можно, — ответил я сразу. — Сегодня будет папин день.
Только ты и я.
Она подняла голову и прищурилась подозрительно:
— Прямо совсем?
— Прямо совсем.
— Даже без звонков?
Я хмыкнул.
— Даже без звонков. Но только если ты пообещаешь не падать больше с горки.
— Ну я не специально, — буркнула она, — она была скользкая. А я была в тапках. Пап, нам нужны ботинки! Прямо для приключений.