— Серьезно, Морт? Хочешь снова затащить меня в постель, зная о моих чувствах к Эйду?
— Глупая. Я о другом. Есть особая смесь, она влияет на те процессы, которые запускает влюбленность. Стирает чувства. И как дополнение — легкий эффект забвения. Ты просто забудешь, что что-то испытывала к Эйду. Не придется больше прятаться от него. Не будет больно.
— Я не хочу забывать. Даже если будет больно.
— Линн, ты ведь все равно уйдешь, рано или поздно. И поверь, как только сердце Эйдена разлетится на осколки после твоего ухода, я помогу ему вновь превратиться в ледышку.
— Предлагаешь закончить все сейчас?
— Я лишь даю тебе выбор. Мне почему-то не хочется видеть тебя грустной. А если вы оба не хотите страдать, у меня хватит смеси на двоих. Утром вы просто проснетесь и не вспомните, что с ума сходили друг по другу.
Я невесело усмехнулась.
— Да ты просто наш аптекарь.
— М-м-м?
— Неважно. Печальная история.
— Просто знай, что можно без боли.
— Спасибо, Морт. Пусть пока поболит.
Мы снова погрузились в молчание. Морт достал сигареты, протянул одну мне.
— Это обычный табак.
Я не стала отказываться.
Когда огоньки погасли, Морт поднялся. Я вместе с ним вышла в коридор. Все равно рано или поздно пришлось бы возвращаться.
— Хочешь остаться у меня?
— Спасибо, но мне лучше вернуться. Надеюсь, они… он уже закончил.
— Доброй ночи, Линн.
— Хотелось бы…
Я тихонько проскользнула в спальню и вскрикнула от неожиданности. Эйден стоял у двери, ожидая меня. Бледный, с темными глазами. Я нашарила ручку за спиной, но увидела, что он в порядке, просто тени залегли под веками. Он не дал мне сделать шаг
в сторону, прижал к себе. Глухо выдохнул:
— Прости.
Я не смогла ответить, что все в порядке. Хотя не имела права злиться. Кара была всего лишь способом выплеснуть энергию, не дать эмоциям разорвать его и выпустить темную сторону.
— Линн, я не хотел тебя обидеть. Поэтому я и пытался подавить эти чувства. Ты слишком сильно действуешь на меня!
Он сжал меня до боли. Я ойкнула, и он тут же выпустил меня из рук.
— Даже сейчас.
Отвернулся и отошел к столу.
— Что нам делать?
Он покачал головой и не ответил.
— Мы ведь можем попробовать без страсти. Без прикосновений. Без поцелуев. Просто быть рядом.
— Я мог бы, если бы не знал, что ты ко мне чувствуешь. Но я знаю, Линн. Одна мысль о тебе заставляет кровь закипать. Если я попытаюсь так держаться, рано или поздно я просто потеряю контроль в секунду, и ты не успеешь убежать.
— Мне уйти?
Он снова покачал головой.
— Я что-нибудь придумаю, обещаю. Прости, тебе сегодня придется побыть одной. Я переночую у Морта.
— Он скоро начнет брать плату за постой.
Эйден грустно улыбнулся, подошел ко мне и нежно поцеловал. Через мгновение я осталась одна.
Ночь я почти не спала. Гадала, как быть дальше. Но ничего толкового в голову так и не пришло. Я понимала, что сама не вынесу, если буду знать о любви Эйда, но не смогу прикоснуться к нему. Предложение Морта начало казаться привлекательным, но я обрубила эту мысль. Первый раз в жизни я почувствовала что-то настоящее, и я не хотела, чтобы оно бесследно исчезло.
Утром Эйден не появился. Я кое-как соскребла себя с кровати, умылась и отправилась на завтрак. В столовой не увидела ни Эйда, ни Морта. Аппетита снова не было, но я влила в себя стакан кефира и вернулась в спальню. Апатия навалилась каменной плитой.
Я свернулась калачиком на кровати, обняв подушку, и лежала так, глядя в стену, пока в комнате не начало темнеть. Может быть, я засыпала, не знаю, но день показался бесконечным. В дверь постучали, но я не ответила. Я никого не ждала, кроме Эйда, а ему стучать было ни к чему. Стук повторился, дверь скрипнула, а я не нашла в себе силы обернуться.
— Ты уверена, что не хочешь все забыть?
Морт сел на край кровати и положил руку мне на плечо. Я прошептала:
— Я хочу помнить свою первую любовь.
— Ох, Линн. Мне жаль. Эйден решил, что не хочет мучить вас обоих. Он выбрал путь без боли и хочет, чтобы ты тоже перестала страдать.
Я повернулась к Морту.
— Но я так не хочу!
— И ты сможешь притворяться, что все в порядке, когда сама будешь каждый день умирать рядом с ним?
— Я буду пытаться.
— Каждый день?
— Каждую секунду.
— А ты сильная девочка, любовь моя. Не зря ты мне так нравишься. — Он отвел взгляд. — Я в свое время не смог.
— Когда Эйд…
— С минуты на минуту. Так что выпей вот это.
Он помог мне подняться и протянул крохотный пузырек с бесцветной жидкостью.
Я вытащила пробку и принюхалась. Ничем не пахло.
— Это не даст подействовать забвению. Ты ничего не забудешь, и твои чувства не исчезнут.
Я залпом опрокинула в себя все содержимое. Горечь заполнила рот, пролилась в желудок.
— Да-да, гадость та еще. Зато действенно.
Дверь заскрипела, и Морт отпрыгнул от кровати, оказавшись возле стола.
— Янг?
— Да, думал, что ты тут. Принес тебе твой заказ. — Звякнуло стекло, и Морт поставил на стол небольшую темную бутылку.
— Спасибо. И не мог бы ты…
Он ушел, не попрощавшись. А Эйден разлил содержимое в два бокала, протянул один мне и опустился рядом. В стеклянном бокале плескалась рубиново-алая жидкость.
— Что это?
Эйден улыбнулся, но я видела в его глазах отражение моей тоски.
— Всего лишь успокоительное посильнее. Кажется, нам обоим не помешает после всего, что было.
Он поднял свой бокал и легонько прикоснулся к моему. Тихий звон был едва слышен.
— Я люблю тебя, Линн. Теперь все будет хорошо. Обещаю.
— Я люблю тебя, Эйден.
Он одним глотком выпил зелье. Я, отчаянно боясь, что нейтрализатор Морта вдруг не подействует, выпила свое. После острой горечи оно показалось сладкой амброзией. Наверное, таким и должно быть на вкус обещание начать все с чистого листа. Для Эйда все так и будет.
Я точно помнила, что спать мы ложились вместе. Эйден нежно обнимал меня, пока я не провалилась в сон. Но проснулась я на своей кушетке в одиночестве. В первые мгновения я не помнила о том, что случилось. Сердце зашлось радостью, когда я увидела Эйдена, входящего в комнату.
— Доброе утро, Линн. — Его голос хоть и был доброжелательным, но звучал не так тепло, как раньше.
Я улыбнулась, хотела сказать, как успела соскучиться, но тут реальность всей неизбежностью обрушилась на меня. Улыбку смыло волной отчаяния, я едва не закричала от боли внутри. Кивнула Эйду и скрылась в ванной, опустилась на пол, прижимаясь спиной к двери, и беззвучно зарыдала.
Растерев глаза до красноты, окунала лицо в таз с ледяной водой до тех пор, пока кожа не начала неметь. Бесполезно. И дурак догадается, что я плакала. Держись, Линн, ты справишься. Не бежать же к Морту за порцией зелья, чтобы сразу же сдаться. Терпи, Линн, терпи. Пусть болит. Болит — значит, ты живая, значит, ты взаправду впервые смогла полюбить до разрыва сердца. Цени это. Он все равно рядом, пусть и не так, как ты хотела, пусть и без того, что чувствовал. Он все еще твой друг, все еще Эйден. Пусть он и был твоим всего несколько счастливейших минут. А слезы высохнут. Рано или поздно. Ты сама сказала Морту, что будешь пытаться — каждую секунду. Так пытайся, Линн, твои бесконечные миллионы секунд начались.
Я глубоко вдыхала и медленно, на счет, выдыхала, снова и снова утирала катящиеся слезы, пока Эйден осторожно не постучал в дверь.
— Линн, нам пора.
Тьма! Я слишком долго пыталась привести себя в порядок. Не получилось, придется идти так.
Я открыла дверь и, опустив голову, прошла за ширму. Переоделась в форму; все так же не глядя на Эйда, покинула спальню. Он догнал меня и схватил за руку.
— Линн, ты плакала? Что случилось?
Он спросил вежливо, сочувственно, заботливо. Но без той неуловимой нежности, которую я слышала раньше. Без любви.
— Я… я очень скучаю по дому, Эйд. Нахлынуло так внезапно.
— Хочешь остаться в спальне?
— Н-нет, все в порядке. Можно я прогуляюсь? Не хочу мешать тебе на лекциях.
— Конечно.
На завтрак я не пошла. Все равно знала, что кусок в горло не полезет. Вышла из замка, пересекла внутренний двор и уверенно зашагала в сторону леса. Эйден говорил, что далеко заходить опасно, но если держаться кромки, то ничего страшного не случится.
К лесу вела узкая, но вполне заметная тропинка. Видно, не я одна была такая «смелая», что решилась на прогулку в ближайших деревьях. Издалека лес казался густым, но, приблизившись, я увидела, что деревья растут не вплотную, через листву пробивается достаточно света, а тропинка уводит дальше в глубину. Я огляделась и, не увидев никого, кто мог бы меня заметить или услышать, дала волю чувствам. Я слепо брела вперед, хватаясь руками за гладкие стволы цвета песка, вместе со слезами изливая по капле свое горе. Время от времени приходилось поднимать голову, чтобы следить, видны ли еще стены Академии, или мне пора возвращаться. Но лес был светел и безопасен на вид, а Академия слишком велика, так что мои ноги в неудобных ботинках ослабели раньше, чем здание хотя бы наполовину скрылось из виду. Я опустилась на мягкую траву среди деревьев, подтянула колени и уткнулась в них головой.
Глава 12
Когда юбка совсем промокла от слез, острая боль в груди сменилась ноющей тяжестью, а я наконец смогла нормально дышать. Солнце поднялось над деревьями, и они отбрасывали ломаные тени. Я поднялась и побрела обратно к замку. Неплохо для первого дня. Осталось всего лишь… пятьдесят с чем-то. Я успокаивала себя тем, что всякая боль рано или поздно притупляется, нужно только время. И даже если оно не излечит, как обещает поговорка, то я хотя бы успею привыкнуть к этому мучению.