в окно. Камень коснулся стекла, и мне уже почудился звон падающих осколков, но окно осталось нетронутым. — Можно бесконечно пытаться его разбить.
— Видишь, фиолетовый цвет даже не побледнел. Обычно на таких печатях есть определенное количество зарядов. И если, к примеру, я попытаюсь вскрыть дверь магией, меня убьет, но зарядов станет меньше. А физическое воздействие ему безразлично. Кстати говоря, мы можем попробовать.
— Что?
— Ну, если меня убьет, то вы просто подождете, пока я очнусь,
и мы попробуем снова. Пока запас печати не кончится.
— Нет! Я не собираюсь тут сидеть и смотреть, как ты каждый раз умираешь. Пойду поищу дверь в подвал. Или незакрытое окно.
Я зашагала вдоль дома, останавливаясь на каждом шагу и взглядом обшаривая окна. Морт с Эйденом остались у входной двери. Стоило мне отойти на десяток шагов, позади раздался нечеловеческий крик, полный боли. Я развернулась и помчалась обратно.
Бледный Эйд отступал от того, что еще минуту назад было нашим другом. Мне хватило одного взгляда издалека, чтобы упасть на колени, извергая из себя давно переваренный обед. Я отползла подальше, отворачиваясь от раскуроченного тела, и попыталась встать.
Эйден подхватил меня под локоть.
— Вы что наделали? — Мой голос дрогнул.
— Мы не знали, что будет вот так.
Его голос дрожал не меньше моего.
— Ты должен был его остановить! Вы же знали, что это опасно.
— Линн, он… он вернется. Он всегда возвращается.
У меня полились слезы. Я всхлипнула, не решаясь повернуться к Эйду.
— Когда вернется, я сама его убью. И тебя убью — за то, что не остановил его.
— Прости. — Он обнял меня за плечи. — Давай отойдем пока. Тебе лучше этого не видеть.
— Уверен, что не надо побыть… с ним рядом?
— Не думаю, что это как-то поможет. Только опять ночные кошмары заработаешь.
— Никаких больше попыток! Не хочу, чтобы он снова вот так…
— Обещаю. Правда, скорее всего его придется связать, ты же знаешь, какой он упрямый.
— Не упрямее тебя!
— М?
— Ты тоже изводил себя экспериментами. Два мазохиста, блин!
— Кто?
— Те, кто любит боль.
Эйден чуть сильнее сжал меня в объятиях.
— Ну, это точно не про меня. Если бы я мог обходиться без боли, я был бы счастлив. Да и Морт больше любит не саму боль, а героически ее преодолевать.
Мы отошли за угол дома и уселись на траву. Эйден дал мне воды, и я прополоскала рот, а потом напилась. Стало чуть легче.
— Нужно искать другой способ. — Я поднялась на ноги.
— А если его нет?
— Значит, придется отказаться от этой идеи.
— Но, Линн, это единственная возможность выяснить, чем занимался Мариус. К тому же, учитывая, как он позаботился об охране дома, внутри точно должно быть что-то полезное.
— Я не собираюсь сидеть и смотреть, как Морт умирает!
— Он ведь делает это ради тебя.
— Тем более! Вы и так рискуете из-за меня. Не хватало только, чтобы его запас прочности закончился.
Эйден поднялся, посмотрел мне в глаза. Сказал слишком серьезно и мрачно:
— Может быть, ты стоишь того, чтобы так рисковать.
— Нет, Эйден. Не надо. Мы что-нибудь придумаем.
Глава 18
Я снова пошла вдоль дома, но ни малейшей лазейки не увидела: все окна плотно закрыты, все подсвечены фиолетовым. По пути мне попалась еще одна дверь, раза в три меньше центральной, но и она была плотно закрыта и запечатана магией. Эйден молча следовал за мной. Вернувшись в исходную точку, я отвела глаза, стараясь не смотреть туда, где лежал Морт, и отошла подальше, чтобы рассмотреть крышу. Ни одной дыры в черепице, ни одного слабого места. Маленькие окошки, видимо чердачные, красиво светились в сгущающихся сумерках, две широкие трубы торчали в разных концах здания, и еще одна побольше — прямо по центру. Дымоход, наверное. Дымоход!
— Эйден! Насколько широки печные трубы в таких домах?
— Что? Я не знаю точно, но полагаю, ты пролезешь. Ты ведь об этом?
Я кивнула, улыбаясь. Будем надеяться, что господин Инквизитор и слыхом не слыхивал про Санту, пока не попал в наш мир.
И вряд ли предполагал, что кто-то полезет в его дом через дымоход.
— Линн, как это тебе в голову пришло?
— Есть у нас один персонаж, который залезает в дома подобным образом.
— Какой-нибудь ловкий воришка?
— Скорее толстый дед с мешком подарков.
Он не удержался от улыбки.
— У вас в мире столько странного. Жаль, что ты уже не успеешь мне рассказать подробнее.
— Мне тоже жаль, что я не все узнала о вашем мире. Поверь, он гораздо волшебнее моего. Может быть, если я найду здесь то, что искала, мы сможем еще день-другой пообщаться?
— Завтра закончится действие зелья, Линн. Боюсь, нас скрутит так, что будет не до волшебных рассказов.
— Он же сказал, что мы будем просто лежать без сил?
— Боюсь, он преуменьшил. То, что Морту «лежать без сил», для тебя может оказаться куда хуже.
Я поежилась. Я совсем не задумывалась о том, что будет, когда я вернусь в свой мир. А если там меня накроет так, что наша медицина окажется бессильна? Может быть, стоит попросить у Морта что-нибудь из зелий, чтобы смягчить отдачу?
При мысли о Морте стало тревожно. Сколько он там уже лежит? Я хотела бы подойти, чтобы быть рядом, но не могла себя пересилить.
— Эйд, сколько времени прошло?
— Минут двадцать-тридцать.
— Как вы вообще определяете время без часов?
— Что ты имеешь в виду? Ты не чувствуешь течение времени?
— Нет!
— Ох, Линн. Даже не знаю, как тебе это объяснить. С магией было проще. Это где-то глубоко внутри у каждого. Оно просто есть — ощущение времени.
Он пожал плечами. Бросил взгляд на распростертое тело Морта.
— Уже скоро должен очнуться. Тебе лучше подождать здесь. Ужасное зрелище.
— Я могу не смотреть. Просто хочу быть рядом.
— Тогда закрой глаза.
Он взял меня за руку и повел вперед. Усадил на траву спиной к Морту. В нос ударил запах крови. Меня снова замутило, но я смогла сдержаться.
— Может, пока что расскажешь, что за толстый дед залезает
в ваши дома? — Эйден сел передо мной и взял мои руки в свои. — А я расскажу тебе все, о чем спросишь.
Я поведала Эйдену о наших новогодних традициях и о разнице между Дедом Морозом и Санта-Клаусом, о длинных каникулах, о зимних развлечениях вроде сноуборда и тюбинга. Он в свою очередь сказал, что конец года у них в конце зимы, когда сходит снег, но никто это не отмечает. А самые крупные праздники — это дни рождения, дни основания семьи, да еще раньше все отмечали день рождения императора, но сейчас эта традиция постепенно сходит на нет.
Эйден чуть наклонился вбок, взглянул на Морта и нахмурился.
— Что? Что с ним?
— Кажется, что-то пошло не так. Линн, посиди пока, я посмотрю.
Я начала нервничать. Прошло уже явно больше получаса, Морт должен был очнуться. Да, в этот раз повреждения оказались гораздо страшнее, но его тело уже должно было начать восстанавливаться.
— Эйден, что там?
— Ничего не происходит. Даже его кровь… помнишь, как она текла обратно в его вены? А сейчас этого нет. Я не понимаю. Нет, Линн, не смотри!
Но я уже поднялась и повернулась. Даже в темноте было видно, что эта смерть причинила Морту очень сильную боль. Грудная клетка была вспорота, все залито уже начавшей чернеть алой кровью, руки изломаны, в нескольких местах кости прорвали кожу.
И он не восстанавливался. Я ведь своими глазами видела, что смерть ему не страшна. Видела, как раны затягивались, как кровь возвращалась в вены, как заживали порезы, словно их и не было. Все это было. Раньше. А сейчас недвижное тело моего друга лежало без малейшего намека на то, что жизнь вернется к нему.
И Эйден — даже он был растерян.
Я не хотела верить, что потеряла Морта. Этого просто не могло произойти. Ведь он… ведь у него еще столько жизней в запасе. Но что, если его семейные легенды ошибались и он исчерпал всю свою удачу?
Эйден схватил меня за плечи, отворачивая от этого кошмара, и прижал к себе, а я уткнулась ему в плечо и завыла от ужаса и горя. Не может быть, чтобы Морт вот так погиб. Из-за меня. Если бы я не втянула его во все это… Я вспомнила его вечную ухмылку, его обеспокоенный взгляд, когда мне было плохо, его искреннюю поддержку. Слезы катились все сильнее, я захлебывалась рыданиями, оплакивая своего друга, ненавидя себя за его смерть.
Эйден молча гладил меня по голове. Его сердце колотилось так же, как и мое. Когда мои рыдания сменились частым и хриплым дыханием, Эйден чуть отстранил меня.
— Мы должны идти, Линн. Нужно попробовать попасть в этот дом.
— Мы что, вот так его оставим?
— Если нам повезет, то ему просто потребуется больше времени, чтобы вернуться.
— А если не повезет? Просто бросим его здесь?
Он почти сорвался. Оттолкнул меня, отступая на пару шагов, сжал кулаки.
— Линн, он погиб, пытаясь тебе помочь! А все, что я могу сделать, — это сидеть и ждать. Я даже не могу залатать его раны, у меня просто не хватит сил! Так что давай сделаем хоть что-то полезное, чтобы его смерть не была напрасной, если он не вернется!
Он отвернулся, а мне на плечи опустилась каменная плита вины. Я так погрузилась в собственную боль, что не подумала о чувствах Эйдена. А Морт был его другом гораздо дольше, чем моим.
Я подошла к нему и коснулась плеча.
— Эйден, прости.
Он повернулся, избегая моего взгляда.
— Ты в порядке?
— Я не изменюсь, если ты об этом, не беспокойся.
— Я не об этом. Как думаешь, если бы ты смог его подлатать, это помогло бы?
— Я не знаю. В любом случае это исчерпает меня до дна. У меня не хватит ни запаса магии, ни запаса сил.
— Может быть, я могу помочь?
— Как, Линн? В тебе ни капли магии. Или ты умеешь вправлять сломанные кости?