Морт проворчал себе под нос:
— Будто бы мой ответ что-то изменит. — Он поднялся на ноги и помог подняться мне. Прижал меня к себе. — Линн, будь моя воля, ты бы никуда не ушла. Я буду бесконечно скучать, любовь моя!
— Я тоже буду скучать, Мортимер. Спасибо, что помог. И что не убил меня тогда. — Я прятала слезы за веселым тоном. Впрочем, не слишком удачно.
— Поцелуй на прощание?
— Только такой. — Я встала на цыпочки и поцеловала его в уголок губ.
Морт усмехнулся, резко прижал меня к себе и отпустил. Он отошел к окну, а я повернулась к Эйдену. Он выглядел очень сосредоточенным.
Ни один из нас не решался заговорить. Я молчала, не зная, как выразить все, что чувствую. Всех слов на всех языках мира было бы недостаточно. И я смогла произнести только:
— Эйден, без тебя я бы не выжила.
Эмоции затопили меня, и я все-таки разревелась. Эйден осторожно коснулся моего лица и стер слезы.
— Будь счастлива в своем мире, Линн. Спасибо, что появилась в моей жизни.
— Эйден, я… я никогда тебя не забуду!
Я прижалась к нему, а он осторожно обхватил меня руками. Мы стояли так, пока мое сердце не перестало грохотать где-то в горле.
Потом Эйден убрал руки, а я подняла с пола дневник Торнсвада.
Я проговаривала вслух каждое слово, готовясь вновь оказаться в своем родном мире. Голос неожиданно сделался сильным. Свечи дрожали позади нас, отбрасывая тяжелые тени. Латинские слова срывались с моих губ, наполняя комнату.
— Оно не сработает, девочка.
Я выронила дневник из рук. Тьма в углу сгустилась, обретая плоть, и размытая фигура шагнула к нам.
Эйден бросился вперед, загораживая меня. Морт встал рядом. Отец Эйдена взмахнул рукой, заставляя свечи погаснуть. На миг мы оказались в полной темноте, а потом во всех четырех углах кабинета мягко засветились колеблющиеся облачка.
— Не хотел прерывать ваше трогательное прощание. Но, увы, ты не вернешься к себе домой. Просто потому что в тебе нет ни капли магии. И они, — он кивнул на Эйдена с Мортом, — тоже тебе не помогут. Это из вашего мира двери распахиваются с беспечной легкостью, а из нашего не так просто вырваться. Чтобы его покинуть, нужно очень много силы. Которой у вас нет.
Он стоял в нескольких шагах от нас. Спокойный, немного уставший и абсолютно не похожий на злобного охотника, каким мне представлялся раньше. На нем был приталенный удлиненный плащ с крупными пуговицами, темные штаны, заправленные в высокие сапоги, под плащом — обыкновенная просторная рубаха, поверх которой висело несколько медальонов. Он выглядел обычным. Настолько обычным, что я никак не могла связать его с тем образом, что сидел в моей голове. После того как я встретила его впервые, а потом узнала, что это и есть самый опасный для меня человек здесь, я так и не смогла совместить эти два разных образа. Один — приятный в общении симпатичный незнакомец, второй — жестокий маньяк, убивающий попаданок и ставящий эксперименты над собственным сыном.
— Позволь узнать, девочка, как ты попала к нам? Судя по твоим записям, ты прочитала то, что не следовало. — Он достал из кармана смятые листы пожелтевшего пергамента, я узнала в них свои записи и мысленно застонала. Все из-за меня. Я опять подвергла всех опасности. — Это так?
Я молчала, не сводя с него взгляда, готовясь, что он прямо сейчас сделает что-то страшное. Но он только улыбнулся и опустился в большое кресло.
— Вижу, что так. Что же, это очень интересно. Значит, Мариус все-таки начал выполнять свое обещание.
Он перевел взгляд с меня на Эйда.
— Эйден, а ты ловко всех провел. Чтобы попаданка два месяца жила в Академии, полной магов, и никто этого не понял… Ты хорошо ее подготовил. Должен сказать, ни ваш декан, ни ректор до сих пор ни о чем не догадываются. Надо же, два лучших студента на курсе прячут попаданку. Вы либо очень смелые, либо очень глупые. Так кто вы, мистер Янг? — Теперь он смотрел на Морта.
Тот сделал шаг вперед, загораживая меня с правой стороны.
— Что вам нужно, мистер Гранд?
— Разве это не очевидно? Мне нужно, чтобы вы перестали подвергать себя опасности нарушением одного из самых строгих законов.
— Ты ее и пальцем не тронешь. — Эйд схватил меня за руку и крепко сжал.
— Эйден, ты же знаешь, что все закончится не в вашу пользу. Не нужно усложнять. В твоем друге нет ни капли силы, а в тебе, — он прищурился, пристально изучая Эйда, — ее так мало, что ты не сможешь даже щит поставить, если я захочу прямо сейчас убить твою подружку.
Эйд сильнее сжал мои пальцы. А я наконец начала осознавать, какая опасность мне сейчас угрожает. Отец Эйдена мог легко убить нас всех, даже не поднимаясь со своего места, и никто из нас троих не смог бы этому помешать. Судя по тому, как напрягся Эйден, как стиснул кулаки Морт, они тоже это понимали.
Мастер Гранд вдруг усмехнулся.
— Не надо на меня так смотреть. Никто не собирается убивать ее прямо сейчас. Мы просто вернемся в Академию, вы двое закончите обучение, а девочка пока побудет под моим присмотром. Вы даже сможете с ней видеться, если захотите. Остальным не обязательно знать, что в нашем мире появилась еще одна попаданка. Так что никто не узнает, что вы нарушили закон.
— И что потом?
— Потом я стану гордым отцом выпускника Академии и вернусь домой. Вместе с тобой. И с ней.
— Вы думаете, что мы просто согласимся на это и пойдем с вами?
— Мортимер, разве вам кто-то предлагает выбор?
— У меня есть выбор дать вам по морде.
Расслабленный взгляд мастера Гранда тут же стал жестким.
— Кажется, ты не до конца понимаешь, в каком вы сейчас положении. Вы можете пойти по сложному пути и остаться с переломанным позвоночником и, скорее всего, мертвой девочкой. Но мне кажется, вы не захотите, чтобы она пострадала. Так что довольно болтовни. Эйден, отойди в сторону.
Эйден сжал руку так, что мои пальцы хрустнули, а я сморщилась от боли. Морт обеспокоенно покосился на меня, доставая из кармана один из чудом уцелевших пузырьков. Мастер Гранд заметил его движение и поднялся.
Морт сделал шаг вперед, но Гранду-старшему хватило небрежного жеста, чтобы он отлетел в стену и сполз на пол.
— Значит, по-хорошему вы не хотите?
Я обернулась к Морту, не решаясь двинуться. Он поднял голову и улыбнулся, начал подниматься, но его прижало к стене. Я бросила взгляд на отца Эйдена. Тот лишь слегка шевельнул пальцами, и Морт закричал от боли. Новое движение, и Морт затих, хрипло дыша.
Эйден дернулся, а его отец устало вздохнул.
— Эйден, отойди в сторону.
— Ни за что!
— Хм. И почему ты ее так защищаешь? Кто она тебе? Случайная любовница? Забавная зверушка из другого мира? Эйд, она все равно закончит как остальные. Зачем все усложнять?
— Затем, что я не хочу быть таким, как ты.
Мастер Гранд на секунду нахмурился.
— И кто же я, по-твоему?
Эйден молчал.
— Эйд, ты же умный парень, ты должен знать, что кому-то приходится пачкать руки, чтобы равновесие нашего мира не было нарушено. Или ты считаешь, что я делаю все это из любви к насилию?
— А что я должен думать после всего, что ты сделал со мной? Тебе же плевать, на ком ставить свои эксперименты.
Мастер Гранд покачал головой.
— Ты так ничего и не понял за эти годы. Все, что я делал, было ради тебя.
— Ты сделал из меня чудовище!
— Ты правда считаешь, что я пытался тебе навредить? Сын, я пытался донести это до тебя не один раз, но ты никогда не хотел меня выслушать. Всегда был таким же упрямым, как твоя мать.
— Не смей упоминать ее! Это ты виноват в ее смерти.
Мастер Гранд развел руками и посмотрел на Эйда с невыразимой усталостью.
— Хотел бы я сказать, что это не так.
Эйден дернулся, я шагнула чуть в сторону, прячась за него. Украдкой обернулась на Морта. Его все еще прижимало к стене, но по крайней мере на его лице больше не было боли — только ярость. А мастер Гранд медленно продолжил:
— Может быть, хотя бы сейчас ты выслушаешь меня до конца. Эйден, твоя мама знала, что ожидает ее ребенка, если она родит. Она уговаривала меня отказаться от мысли о детях, но я настоял. Оделия была такой же как ты, Эйд. Ей всю жизнь приходилось сдерживать в себе темную часть ее самой. А когда у тебя впервые потемнели глаза, она не выдержала. Я думал, что смогу избавить тебя от этой тьмы, но это невозможно, Эйден: она — часть тебя, ее можно только сдерживать. Я пытался тебя научить этому, но ты никогда меня не слушал. И где мы теперь? Стоим в доме Мариуса и спорим из-за какой-то попаданки.
— Зачем тогда ты пичкал меня этими ядами все время?
— Потому что я до последнего надеялся, что смогу уничтожить твою темную сторону или хотя бы ослабить ее. И прекратил попытки, только когда понял, что это бесполезно. Все, достаточно разговоров. Эйден, отдай ее мне, и мы вместе с твоим неразумным другом вернемся в Академию. Ты благополучно закончишь обучение, и мы найдем способ держать твою темную сторону под контролем.
Эйден молчал. Мне казалось, что я понимаю, какая буря сейчас творится в его душе. Всю жизнь считать отца чудовищем и внезапно узнать, что тот лишь пытался его спасти. Даже в моих глазах мастер Гранд перестал быть бездушным монстром, хотя я понимала, что он точно меня убьет. Но мне в любом случае не избежать смерти. Он так легко расправился с Мортом, а уж у меня нет ни единого шанса. Все, что я могла, — не дожидаться, когда Эйден примет единственное решение и самолично передаст меня в руки моего палача, а сделать этот шаг самой. Тогда Эйдену не придется винить себя, когда моя жизнь окончится, не придется думать, что он предал меня.
Мне вдруг сделалось совсем не страшно. Я продержалась целых два месяца, хотя должна была погибнуть в первые минуты в этом мире. Не так много, но гораздо больше, чем везло моим сестрам по несчастью. Было жаль только, что я не успела так о многом расспросить Морта и так много рассказать Эйдену.