Любовь, смерть и роботы. Часть 1
Тим МиллерПредисловие
Я считаю, мне невероятно, чертовски повезло, когда мне выпал шанс работать над таким проектом как "Любовь, Смерть и Роботы" и еще больше повезло в том, что людям, похоже, нравится результат. Зрители могут предположить, что создателями сериала движет любовь к анимации, и это, безусловно, важнейшая его часть. Но для меня эта работа всегда была так же или даже сильнее связана с любовью к написанному слову… к историям.
Выбор материала для LD+R был лучшей работой, которая у меня когда-либо была. Поиск историй похож на прогулку по пляжу в раю, наполненному бесконечным разнообразием уникальных и красивых ракушек. Все, что мне нужно сделать, это подобрать несколько штук, стряхнуть песок и положить их в карман. И прилив с каждым днем приносит все больше сокровищ.
Превращение каждой истории в сценарий — это удовольствие почти без стресса, потому что мы уже знаем, как это работает! Дело просто в том, чтобы наилучшим образом адаптировать их к новой среде и сосредоточиться на видеоряде.
Поскольку мы с уважением относимся к авторам и к исходному материалу, то очень стараемся оставаться верными духу оригинала. Мы хотим, чтобы авторы чувствовали, как бережно мы относимся к их работе, и гордились результатом. Но это не точная наука, и каждый раз нам не хватает немного магии: теряются мелкие детали, интересные моменты, вырезанные, чтобы уложиться в заданный объем или время, принесенные в жертву на алтарь бюджета. Поэтому мы создали эту антологию, чтобы дать фанатам возможность прочитать оригинальные, "неприрученные" истории — думайте об этом как о наблюдении за животными в дикой природе.
И конечно мы хотели привлечь внимание к создателям удивительных историй, которые легли в основу сериала. Надеюсь, наша антология приведет читателей к другим работам этих авторов — на пляже разбросано еще огромное количество ракушек.
Тим Миллер
Создатель "Любви, Смерти и Роботов"
2 апреля 2021 года
Питер ГамильтонПреимущество Сонни
Было еще светло и Баттерси замер в пробках. Шоссе М500 над Темзой привело нас прямо в сердце Лондона со скоростью сто пятьдесят километров в час, затем по спирали съезда мы спустились к мосту Челси и наша скорость снизилась до добротного одного километра в час. До арены оставалось еще три километра.
Мы встали в очередь хромированно-серебристых машин, забивших улицу, уменьшили прозрачность лобового стекла, чтобы хоть как-то избавиться от слепящего света. Мотоциклы на скорости просачивались в узкие просветы между машинами, байкеры все как один — в облегающих кулер-костюмах. Светозвуковые сигналы неистово вспыхивали и ревели, прорезая улицу, преследуя нас, словно взбесившийся стробоскоп с фэшн-шоу. И, как будто этого было недостаточно, каждый автомобиль пыхтел мощным заведенным двигателем, электромоторы и кондиционеры создавали вибрацию в воздухе с частотой, гарантирующе вызывающей головную боль. Три часа вот этого.
Я ненавижу города.
Под конец дня мы вкатываемся на заброшенный пустырь, как старинная цирковая повозка, прибывающая в город: цирк приехал! Сегодня я штурманом у Джейкоба, сижу в старенькой фуре, ноги закинуты на приборную доску, чтобы хоть как-то остановить приливы и отливы мятых оберток из МакДональдса, гуляющих по ней. Любопытный персонал арены топчется на потрескавшихся бетонных плитах, поглядывая на нас. Два фургона сопровождения нашей команды сворачивают с дороги. Массивная пара полуразрушенных стальных ворот с лязгом захлопывается за нами.
Джейкоб блокирует колеса и отключает батарею. Я выпрыгиваю из фуры. Хромированное крыло тягача потускнело от городского смога, но я все еще отчетливо вижу свое отражение. Блондинка под-каре, которой не мешало бы сходить к парикмахеру. С одеждой похожая ситуация: черная безрукавка и темно-зеленые шорты, которым уже больше года, ноги втиснуты в изрядно поношенные мокасины. Мне двадцать два, хоть у меня и сухопарая фигура, точь-в-точь как у тридцатилетних женщин, из тех, что круглосуточно занимаются спортом и сидят на диетах, чтобы опять стараться выглядеть на двадцать два. Лицо мое вполне ничего, Джейкоб его пересобрал, подарив выступающие скулы, о которых я так мечтала, будучи тинейджером. Возможно мое лицо и потеряло былую выразительность, но искажающее отражение корпуса фуры неплохо затуманивало образ.
Очутившись вне изолированной кабины, я ощущаю, как звуки, тепло и запахи Лондона вдаряют по полной. Три основных типа отходов восемнадцати миллионов потребителей, непоколебимых в своем желании непременно сохранить лайф-стайл, приобретая и сжигая на своем пути такое количество барахла и энергии, которое способна предоставить только индустриализация двадцать первого века. Да даже она еле поспевает за спросом.
Я планирую поскорее подключиться к этому прекрасному улью алчности, в их стремлении быть причастными к любому кипишу. Я знаю чего они хотят больше всего на свете и мы непременно им это предоставим.
"Возбуждение" — вот то, на чем мы с командой "Хищники Сонни" пожинаем наши деньги. И мы привезли большой ломоть возбуждения сюда, в Баттерси. Видите ли, сегодня состоится бой.
Зверобой: пожалуй, дичайший спорт всех времен и народов, жестокий, захватывающе кровавый, полный разорванных частей тела, всегда смертельный. Спорт новый и модный, на сто голов выше пастеризованного фейкового дерьма виар-игр, которые потребители вечерами загружают в процессоры своих тактильных костюмов. Тут всё по-настоящему, с возрождением древних инстинктов, самых сильнодействующих, вызывающих зависимость. И "Хищники Сонни" — самая крутая команда, ворвавшаяся на арену за последние два года, с самого начала проведения поединков. Семнадцать побед, одна за другой. Фаны "боя" улюлюкают нам от Оркнейских островов до Корнуэлла.
Мне повезло, что я подписалась на всё это в самом начале, когда весь сок был в модификациях ротвейлеров и доберманов, которым добавляли импланты клыков и острые как бритвы когти. До такого старый бедный Винг Сит Чонг явно не мог додуматься, когда он изобретал "сближение".
Кэрран и Джейкоб были ядром команды, выпускники Лестерского университета, красующиеся своими дипломами по биотехнологии, такие все себе востребованные и подающие надежды. С их навыками они могли попасть в любую компанию в мире, ныряя в корпоративную вселенную прикладных исследований и выбиваний адекватных бюджетов. Миллионы студентов поступают именно так каждый год, получая финансовую стабильность и чувствуя облегчение, осознавая, что их студенческие кредиты скоро будут погашены. Но так получилось, что в это же время Папа Римский начал потворствовать правому крылу Церкви, и публично усомнился в моральном праве "сближения" с животными и использования этой связи для их контроля. Муллы не заставили долго ждать, быстро присоединившись к маршу несогласных. Тут же эту этическую проблему биотехнологий подхватили новостные каналы, не говоря уже о том, что с десяток борцов за права животных нашли себе оправдание для организации кампаний против биотехнологических лабораторий. Внезапно биотехнологический истеблишмент стал гораздо менее привлекательным.
Если бы они не начали гасить свои студенческие кредиты в течение шести месяцев после окончания учебы, банк бы попросту принудил их работать в одной из выбранных за них компаний (автоматически вычитая агентское вознаграждение из их зарплаты). Зверобой оказался единственной финансово жизнеспособной альтернативой для применения их свободолюбивых талантов.
Иврина была экс-медсестрой, которая только-только начинала помогать им улучшить технику пересадки, когда появилась я. Скиталец с минимальными амбициями и с еще меньшим образованием, но с достаточным здравым смыслом, чтобы понять, что "это" было чем-то непохожим ни на что другое, чем-то, во что бы я смогла полностью погрузиться, и возможно даже преуспеть. Это дело было новым для всех, мы тут все были начинающими и учащимися. Они взяли меня в качестве водителя и девочки на побегушках.
Уэсс присоединился к нам три месяца спустя. Специалист по железу или попросту ботан, в зависимости от уровня ваших предрассудков. Важнейшая часть спорта, который усложнялся и развивался практически ежедневно. Уэсс следил за цистернами с клонами, компьютерными стойками, системами жизнеобеспечения Ханивора, а также за тысячей прочих железяк.
У нас неплохо все шло, "Банши Джейкоба", как мы тогда назывались, каждым боем нарабатывали себе репутацию, возможно даже некий "культовый статус". Неплохой процент выигрышей, около шестидесяти процентов. Джейкоб и Кэрран все еще были по уши в долгах, но они получили возможность вовремя платить по кредиту. Оставшихся денег было достаточно, чтобы оставаться независимыми в то время, как наши конкуренты бегали в поисках спонсоров. Бедные, но гордые — старейшее наслаждение в мире. Ждать, пока спортом наконец заинтересуются кабельные компании, чтобы наконец получить славу и признание. Это точно случится, все команды были в этом убеждены.
Примерно в это время со мной произошло несчастье, и тогда же я приобрела свое убийственное преимущество.
Вибрация электрических моторов двух наших фургонов затихла и остальные участники команды собрались около меня, среди мусора пахнущего кошачьей мочой на рассыпающейся бетонной дороге, посреди внутреннего двора. Согласно табличке Лондонской Муниципальной Службы на воротах, это место было выбрано для строительства одной из опорных колонн Юго-Центрального купола. Хотя один Бог знает, когда строительство вообще начнется. Северо-Центральный купол был виден над забором, обнесенным колючей проволокой. Геодезический купол из монокристалла янтарного оттенка, четыре километра в диаметре, покрывал большую часть района Уэстминстера, словно стеклянная витрина, оберегающая старинные каменные здания внутри. Распорки были совсем крохотными, принимая во внимание размер купола. Созданные из супер-прочного волокна, выращиваемого на орбите, они призматично поблескивали на болезненно ярком солнце. Пустые скелеты недостроенных куполов над районами Челси и Ислингтона разрезали небо с обеих сторон уэстминстерского купола. Когда-нибудь все города будут так выглядеть, защищая жителей от враждебного климата, создан