— Я разберусь — улыбнулся Самарин и вытащил из кармана куртки мобильный.
— Такси приехало? — Спросила я, пританцовывая на месте. От холода уже стучали зубы и пощипывали пальцы ног, но уходить почему-то не хотелось. Я понятия не имею, откуда во мне горит острое желание стоять здесь и мерзнуть, когда я спокойно могла вернуться в квартиру. Не хочу искать логику своих действий. Будем считать, что во мне взыграло воспитание.
— Будет через пять минут. — Слава отправил телефон обратно в карман песочной парки. — Надеюсь, у вас приличный район и за ночь ничего не случится с моей малышкой?
— Лично прослежу — шутливо приложила ребро ладони к затылку, отдавая честь. Слава рассмеялся, а моя улыбка стала шире. Если ещё утром я чувствовала скованность в общении с ним, то после встречи с родителями она чудесным образом испарилась. Может, всё дело в папиной наливки, которая помогла расслабиться. Но, кажется, мне, так будет всегда. Или я просто хочу этого. Не знаю. За последние несколько дней Слава открылся для меня с другой, неизведанной, нежели стороны. И эта сторона нравится мне куда больше прежней. Я вижу взрослого мужчину, интересного в общении, веселого, но не легкомысленного. Точно нет. И если бы не знала его всю жизнь, посчитала бы, что он мне симпатичен. Самой смешно от подобных мыслей. Всё-таки наливка умеет затмевать разум.
— Поверить не могу, что снова ступил на эту тропу. — Усмехнулся Слава — после развода я чуть ли не кровью поклялся держаться подальше от здания Загса. А теперь я снова муж — он повертел рукой, где на безымянном пальце поблескивало обручальное кольцо.
— Это временный эффект — пользуясь случаем, напомнила я — Как всё уляжется — разведемся. Так что сильно не переживай. Ты в любом случае свободный человек.
— Я в любом случае женат — категорично ответил Слава. — Пока ты моя законная супруга, я априори не могу быть свободным. Это и тебя касается. Помнишь наш уговор? Никаких свиданий и мужиков.
— Гляжу, уже в роль вживаешься? — Хмыкнула я, поёжившись от холода, и поспешно добавила — Что там с машиной?
— Уже приехала — Слава кивнул в сторону, где стояла синяя Мазда. — До завтра, Васёк. Хорошо посидели. — Помахал мне на прощание.
— Пока — я развернулась и побежала в подъезд. А на моих губах всё так же играла довольная улыбка.
Глава 17
— Маша, ты игрушки убрала? — Крикнул я из спальни, расправляя по кровати плед.
— Почти — последовал незамедлительный ответ дочери. — Сейчас мультик только досмотрю.
Вздохнув, я направился в детскую комнату. Остановился в дверном проёме, осматривая пространство на предмет нечистоплотности. На розовом диване лежало скомканное одеяло, а рядом несколько кукол. Пол усыпан разными пони и конструктором. Стол — карандашами. Я перевел взгляд на дочь. Она сидела на ворсовом ковре, расчесывая одну из своих пластмассовых подружек, не отрывая взгляда от какого-то девчачьего мультфильма. Я снова вздохнул и подошел к дочке. Опустился перед ней на колени, глядя в маленькое личико.
— Маш — позвал её, но ответом послужила тишина. Дочь продолжала заинтересованно смотреть в экран. Тогда я повысил тон. — Маша!
— Что? — Спросила, не удостоив меня вниманием.
— Пожалуйста, уберись в своей комнате.
— Я же сказала: досмотрю мультик и уберусь.
— Ты мне это уже двадцать минут говоришь. Не заставляй меня ругаться! — заявил грозно.
Я редко, когда позволяю себе разговаривать с Машкой на повышенных тонах и никогда её не наказываю.
Возможно, это моя ошибка.
В последнее время дочь ведет себя крайне неприемлемо. Часто игнорирует мои просьбы, пытается манипулировать истериками и отказывается от еды, не считая сладостей. В детском саду воспитатели жалуются на её поведение, а мне порой даже ответить им нечего. Потому что я понятия не имею, в чём причины таких резких перемен. Месяц назад Машка было сущим ангелочком. Что творится сейчас в её маленькой головушке, остаётся только догадываться. Психологи в интернете утверждают одно и тоже: переходный возраст, прощупывание границ, перенесенный стресс. Советами служит незамедлительное обращение к специалисту. И я, как отец, должен был сделать это раньше. Ещё в тот момент, когда Ника умотала в свою Америку. Но не сделал. Мне самому на тот момент было хреново. Жена бросила, оставила одного с ребенком, без денег и жилья. С работы поперли, с родителями перепугался, а друзьям в один миг стало неинтересно общение с отцом одиночкой в компании ребенка. В один миг я стал реально одиноким. И дочь, увы, не спасала положение. Она всего лишь держала меня на плаву, не дав погрязнуть в своих переживаниях. Я суетился, работал как проклятый, лишь бы прокормить дочь и себя заодно. Чтобы вылезти из той задницы, в которую меня загнал разрыв с Никой. Были моменты, когда опускались руки. Хотелось надраться вусмерть и на время забыться. Но даже этого я не мог себе позволить, потому что в розовой кроватке сопела маленькая кнопка, которой было в миллион раз хуже, чем мне. Ведь её не просто предали, от неё отказалась собственная мать. Обобрала до нитки, бросив, грубо говоря, на произвол судьбы. Ника с самого начала понимала все последствия своих поступков. Она первый и единственный человек, кто знал о моих отношениях с родителями. Что в случае нашего развода им будет плевать на своего сына и уж тем более внучку. А я ни за что не переступлю границы. Я не приполз к ним на коленях, когда в кармане лежала последняя тысяча, на которую мы с Машкой существовали две недели. Не приполз, когда нас выгоняли из квартиры за неуплату и пришлось найти жильё попроще. Даже в те дни, когда от безысходности хотелось рыдать, как мальчишка, я не смог переступить через свою гордость и попросить помощи. Мне пришлось изворачиваться, давить в себе желание сдаться и идти вперед. Было трудно, паршиво, стыдно за свою никчемность. Но я справился. Миллионером не стал, зато смог выйти на более-менее стабильный доход. И сейчас моя самая главная цель — суд. Ника настроена серьезно, но и я не собираюсь сдаваться. Если бы не знал, как она относится к Машке и что дочь для неё — способ поднять бабла, возможно, мы смогли бы договорится. Детям априори нужна мать. И я не долбанный идиот, чтобы не понимать очевидных вещей. Но Ника плевать хотела на Машку. Она не раз говорила, как жалеет, что родила её. Как мечтает отмотать время назад и сделать аборт. Как её бесит бесконечный ворох подгузников, а от крика уже тошнит. Я тогда всё списал на стресс после родов. Закрывал глаза на её шатания с подругами по барам, считая, что таким образом Ника пытается восполнить запас энергии и сил. И скоро всё у нас будет хорошо. Я ждал этого дня. Как долбанный фетешист просыпался с мыслями о нашей семье, мечтая увидеть прежнюю Нику. Ту, которую полюбил ещё, будучи студентом. Но вскоре понял, что все эти годы жил в иллюзии. Девочка с задорным смехом и зелеными глазами никогда не менялась. Просто я был ослеплен своей любовью настолько, что не видел истинное нутро своей женщины. Или не хотел этого видеть. Уже не важно. Сейчас мне всё равно на неё и на её жизнь в целом. Я умею отпускать людей. Но Ника перешла черту, позарившись на самое дорогое — дочку. Она не остановится, пока не добьётся своего. И мне придется грызть зубами стену, чтобы этого не случилось.
— Ещё пять минуточек, — плаксивым голосом отозвалась Машка.
— Ладно — сдался я. — Только пять минут. Иначе заберу телевизор!
— Хорошо — фыркнула дочь, надув щёчки. Я потрепал её по белесой макушке и, поднявшись на ноги, вышел из комнаты. Через час должна приехать Васька. Моя жена. Смех, да и только. Когда она пришла ко мне со своим «гениальным» планом, я ночь не спал, переваривая этот бред. Дошло до того, что я стал злится не сколько на Леоно, как на себя. Так как понимал, если откажусь, могу потерять дочь. Но, слава Богу, мне хватило мозгов вовремя принять правильное решение. Даже если суд вынесет вердикт не в мою пользу, я буду знать, что сделал всё возможное. Да и чего уж Васька хорошая. Милая, добрая, ворчливая, правда и колючая. Но с ней комфортно. Уверен, Машутке она понравится.
****
Леоно приехала как раз в тот момент, когда я доставал из духовки картофельную запеканку. Это одно из немногих блюд, которые получаются у меня лучше всего. Не думаю, что смогу удивить Васька своими кулинарными шедеврами. Но главное- не отправлю.
Наверное…
— Маш, я сейчас быстро спущусь, встречу нашу гостью и вернусь. — Поясняю дочери, обувая тапки.
— Василиса уже приехала? — Из-за угла показалось любопытное личико дочери. Машка обожает гостей. К нам приходит только соседка Галина Алексеевна, поэтому приезд Леоно для дочери-настоящее событие.
— Да. Игрушки все убрала?
— Убрала — вздохнула устало.
— Умничка. Всё, Машулик, я пулей.
Закрыв на ключ дверь, быстро спускаюсь вниз по лестнице и выхожу на крыльцо. Ёжусь от холода, ожидая, пока Вася перебежит через дорогу в своей белоснежной, до ряби в глазах, полушубке. Немного подвисаю на её идеально ровных ногах, обтянутых джинсовой тканью, и чувствую, как губы расходятся в глупой, но отчего-то счастливой улыбке.
— Привет, Леоно Василено — машу рукой, привлекая к себе внимание. Васька поднимается по ступенькам и смотрит на меня в упор. Останавливается напротив, хмурясь.
— Ты чего? — Спрашиваю я, продолжая улыбаться, как идиот.
— Ноги натерла — бурчит она и буквально впихивает мне в руки пластмассовую упаковку, обвязанную розовой лентой.
— Входи скорее! — Я отступаю в сторону, пропуская девушку вперед.
— Я ног не чувствую — доносится жалостливый писк моей жены.
— Зачем тогда надела, если они неудобные? — усмехаюсь. Закрываю за нами дверь и смотрю в кричащие от боли глаза — Идти можешь?
— Вроде.
— Если хочешь, могу на руках понести.
— Я сама! — Васька разворачивается, начиная карабкаться по ступенькам, словно покалеченная мартышка.
Вот же упрямица! Еле ползет, но всё равно от помощи отказывается. Что уж, век самодостаточных женщин, мать его.