Ника, выбравшись из машины, сразу же принялась извиняться перед высыпавшими навстречу им Ринковыми и Василием Корнеевичем, объясняя, почему так поступила. И удивилась, странное дело: ее успокаивали, как будто это не она всех переполошила.
– Да ладно, Ника, чего не бывает, обошлось, и слава богу, но больше так не делай!
– Клянусь! – подняв руку вверх, пообещала она.
Удивив ее необычайно, Кнуров поставил точку в случившемся:
– Вероника действовала правильно: спряталась, осмотрелась, увидела, что за домом следят, и ушла. На чем считаю инцидент исчерпанным.
Кнуров уехал, объяснив, что у него ранняя встреча.
Вернулся Антон, проводив Сергея, и предложил:
– Давайте-ка по чайку хлопнем с чем-нибудь вкусненьким. Подсластим, так сказать, ситуацию, ну и за то, что все обошлось благополучно.
Вероника стояла под душем и все думала, что надо выбросить из головы сегодняшнее происшествие, это мешает сосредоточиться на главном, ведь крутилась же какая-то мысль в голове перед тем, как пришло воспоминание про день рождения, и эта мысль была важной.
– Все, хватит! – остановила она бегущие по кругу мысли. – Не так уж я и виновата, как сказал Антон: «Обошлось, и слава богу»! Если я хочу еще себя поругать, то сделаю это завтра!
Она решительно выключила душ, вытерлась и прошла к себе в комнату.
«О чем мы говорили за ужином? Что вызвало во мне беспокойство? Так. Я весь день думала о монастырях и о том, что с ними творилось в то время!»
Расстилая кровать и переодеваясь на ночь, девушка пыталась восстановить ход своих мыслей, прерванный неожиданным воспоминанием о дне рождения Марии Гавриловны.
«Не стал бы Олег держать ценные вещи в монастыре! Вот что!» – поняла отчетливо Ника.
Она остановилась посреди комнаты, не дойдя до двери, куда направлялась выключить свет, пораженная пойманной таки за хвостик мыслью, которая убегала от нее весь день.
«Нет, не стал бы! Потому что монастырь далеко, а все должно находиться рядом, под рукой, на всякий случай. Мало ли что могло произойти, или срочно деньги понадобились бы. И потом, какой бы затерянный этот монастырь ни был, все равно там же есть люди и тем более все друг друга знают, а мужчина, который наведывается, пусть и не часто, но все равно посторонний, вызовет подозрение. Вот чувствую я, что нет там ничего! Наверное, у его жены находятся очередные инструкции, где именно надо искать. Точно!»
Почувствовав облегчение оттого, что все-таки поняла, что ее тревожило, и навалившуюся сразу за ним усталость, Вероника, выключив свет, забралась в кровать. И еще раз обдумала свою догадку, покрутилась так и эдак, но мысли дальше не выстраивались в логичную цепочку, разбегаясь.
«Все, спать!» – отдала себе приказание она.
За несколько мгновений до того, как провалиться в сон, уютно укутавшись в одеяло на большой, удобной кровати, Ника вдруг подумала:
«Где же ты это спрятал, дедушка, а? Наверное, придумал что-то очень сложное или совсем простое. Так где же ты спрятал всю эту хрень?»
И, уже совсем засыпая, улыбнувшись, добавила:
«Прости, Сонечка, я стала слишком часто ругаться!»
Он пришел к ней ночью.
Вероника совсем не испугалась и сразу его узнала, хотя было совсем темно. Он подошел к кровати и улыбнулся очень доброй, любящей, какой-то светлой улыбкой.
– Идем, детка, путь неблизкий, а надо успеть до утра.
Вероника встала и следом за ним вышла из комнаты. Она не видела, куда и как они идут, да и самого движения не ощущала физически, только рассматривала его во все глаза, стараясь запомнить каждую черточку лица, походку, голос. Он шел рядом, но смотрел не на дорогу, а на девушку.
– Ты красивый, а я даже фотографий твоих не видела, их просто нет, – пожаловалась она.
– Это ничего. Теперь же видишь. А ты у нас умница, да ты всегда очень умненькая была, с пеленок, – улыбался гость.
– Дедушка Олег, а ты там, ну, у вас, моих родителей и бабушек видел?
– Конечно, мы все там вместе. Ты не волнуйся, не переживай, детка, у нас все хорошо. Но об этом потом. Вам не надо ездить к Агрипине, ты правильно догадалась. У нее есть только письмо, еще одна зашифрованная инструкция, да и Агрипина станет уговаривать вас отдать все монастырю, на благое дело. – Он усмехнулся. – Она всегда такая была, ей требовалась в жизни сверхидея, сначала Сталин и лучшая в мире страна, а уж потом служение Богу. Ну вот, пришли.
И только теперь Вероника посмотрела по сторонам и с удивлением обнаружила, что они стоят в каком-то подъезде, перед железной дверью, ведущей в подвал, закрытой на внутренний замок и еще, видимо для надежности, на навесной большой амбарный замок. Дедушка Олег толкнул дверь, она открылась.
Пахнуло старыми, затхлыми вещами, гниющим луком и картошкой. Вниз вели три ступеньки. Спустившись по ним, Ника оказалась в длинном темном коридоре, по бокам которого тянулись ряды дверей сараюшек с номерами квартир на них. Ника с дедушкой прошли почти до конца коридора и остановились перед предпоследней дверью справа, но номера на ней почему-то не было. Олег опять толкнул закрытую на замок дверь, она открылась, и они вошли в небольшую, метров десять, комнатушку. Сарай был завален всяким хламом, который обычно держат на балконах или в кладовках: старые лыжи, санки, перевязанные ремнем четыре перьевые подушки, верстак, на котором стояли банки с соленьями; возле двери слева большой деревянный короб, в котором хранилась картошка, какие-то еще вещи.
Олег прошел к противоположной двери стене, отодвинул в сторону какие-то коробки, расчистил от вещей небольшое пространство и махнул Нике рукой, подзывая к себе.
– Теперь смотри и запоминай, – сказал он, указав на стену, – пятый кирпич снизу, – он отсчитал ряды, – и четвертый справа от стены.
Он нашел нужный кирпич, ничем не отличавшийся от всех остальных.
– Надо сильно надавить. Ну-ка, попробуй.
Дедушка отодвинулся в сторону, давая Веронике возможность подойти. Ника нажала на нужный кирпич, но он не поддавался. Она сделала полшага назад и уперлась в кирпич двумя руками, навалившись на него всем телом. Раздался щелчок, кирпич немного ушел в стену и вернулся в исходную позицию.
Несколько секунд ничего не происходило, и вдруг стена дрогнула и часть ее кирпичей выступила из общей стройной конструкции на несколько сантиметров.
Дедушка Олег толкнул и открыл дверь в маленькую комнату, совсем темную, с низким, метра два, потолком, бетонными стенами, площадью не больше шести метров. В центре, на выступающем примерно на полметра бетонном уступе, стоял деревянный ящик, похожий на те, в которых перевозят оружие, зеленый, с двумя прибитыми по бокам перекладинами вместо ручек.
Невзирая на кромешную тьму, Вероника почему-то видела очертания предметов очень четко. Наверное, эта комната когда-то являлась частью какого-то стратегического сооружения. Кто его знает, что таит в себе неизвестная подземная Москва.
Олег подошел к ящику и встал перед ним лицом к двери, Ника, последовавшая за ним, с интересом рассматривала цифровой диск от старого телефона, приделанный к крышке ящика.
– Запоминай и это: надо набрать последовательно 3, 1, 9, 7, 0, 3, иначе, если открыть крышку, он взорвется вместе с людьми, находящимися рядом. Чтобы поднять ящик, нужно не меньше двух человек, но если его поднимут, не набрав код или набрав его неправильно, он тоже взорвется.
– И что там внутри? – шепотом спросила девушка.
– То, что вы ищете, но мы сейчас открывать ящик не станем, когда найдете, тогда и посмотрите.
– А где мы находимся? Этот подвал, где он?
– А это пусть твой мужчина сообразит! – озорно усмехнулся дедушка Олег.
– Какой такой мой мужчина? – смутившись и изобразив удивление, спросила Ника.
– Да этот твой Кнуров Сергей Викторович, ты же знаешь, что он твой, что ж боишься-то признаться себе? Ни у нас в роду, ни у Сонечки трусов не водилось отродясь, не стоит и начинать! – попенял ей Олег.
– Почему ты не хочешь сказать, где именно находится ящик? – уходя от темы, выспрашивала она.
– Я бы и хотел объяснить, детка, и мне спокойнее, и вас обезопасить, да не могу. Раньше нельзя было отдавать – документы в грязные руки попали бы и беды большой наделали, и золото растащили бы по карманам да по собственным банковским ячейкам. А сейчас точно знаю, что бумаги в надежные руки попадут и слитки туда, где им и положено быть. Значит, время пришло, да и поторопили вас алчные. Но у золота свой характер, своя сила, и она притягивает как хороших людей, так и плохих, плохих чаще. – Дед вздохнул и развел руками. – Вы сейчас решаете не одну задачу, а несколько, все они важные, и справиться должны вы сами. Так вот, внученька.
– А что написано в письме, которое у Агрипины?
– Это я могу сказать и обязан, но давай возвращаться, а по дороге и поговорим.
Закрывая за собой все двери, они вышли из подвала, и Вероника так и не увидела и не поняла, где они находятся и куда идут.
Олег рассказывал:
– В письме том написано: «Здравствуй, Василий! Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет, а тебя все-таки побеспокоили. Возвращайся в Москву, здесь, кроме этого письма, ничего нет. Отдай этим людям письмо и объясни, что то, что они ищут, спрятано и находится в одном и том же месте с сорок шестого года. Это хорошее место, надежный старый дом на красивой улице, имевший отношение к моей жизни. Уж коль лихие люди тебя, Вася, нашли, то пусть дальше сами ищут, какие дома в Москве имели значение в моей жизни, а тебя отпустят, потому что ни ты, ни они не знаете, что именно там хранится, об этом знал только я. Прощай, мой друг». И приписка про подвал, номер кирпича и код.
– Зачем так запутанно, дедушка?
– Я хотел обезопасить Васю и вас, девочек. А раз уж он ничего не знает, так какой с него спрос, да и отдавать просто так эти ценности злым людям не хотелось. Поводить, поводить, а Вася умный, он бы за время их поисков смог бы придумать, кому и как сообщить про «кладоискателей» ретивых.