Маленький принц сидел в кресле бильярдной, которую комиссар использовал в качестве рабочего кабинета. Тут же стояли фотоаппараты и приборы ребят из службы опознания, а над бильярдным столом горела лампа с зеленым абажуром.
— Я знаю, ты был его другом. Ты любил его, я тоже его любил. Когда мы впервые встретились, он был в таком же возрасте, как ты. Рашид, хочешь мне помочь?
Принц кивал, а по его бледным щекам катились слезы. Он их не вытирал.
— Кто… Кто убил Оливера? — спрашивал он, всхлипывая.
— Откуда ты знаешь, что это убийство?
— Его убили, сэр. Я встречал Оливера в аэропорту…
— Еще раз скажи точно, когда это было?
— Позавчера. В воскресенье. В половине четвертого. Он на самолете своего отца вернулся из Люксембурга. Мы перед Рождеством договорились, что я его встречу… Но я же все это вам уже рассказывал.
— Расскажи еще раз. Не спеши. Успокойся. Оливера уже не воскресишь. Но если ты мне поможешь, Рашид, то мы наверняка найдем людей, которые виновны в его смерти.
— Да, сэр, — сказал маленький принц. — Я уверяю вас, что сделаю все, чтобы помочь вам. Оливер был моим братом — это мы так играли.
— Да, я знаю. Я тоже был в интернате, и у нас тоже была такая же игра, — сказал Гарденберг.
— Теперь, когда Оливера больше нет, я остался совсем один, — сказал принц. — Я очень несчастлив. Я боюсь, что больше уже никогда не смогу вернуться домой.
— Не вешай голову, Рашид. Нужно верить в чудо.
— Конечно, сэр.
— Большинство людей одиноки, Рашид. Когда я впервые встретил Оливера, он тоже был совсем одинок.
— Я думаю, сэр, что дети — это бедные собаки, — произнес принц.
— Боюсь, что ты прав. Итак, ты ждал его в аэропорту во Франкфурте.
— Да, сэр. Он прошел таможенный досмотр и сказал мне, что очень рад, что я встретил его. Я так обрадовался.
— Что он еще сказал?
— Что мама его очень болеет. И потом он дал мне марку.
— Какую марку?
— Перед тем как улететь, он поставил машину в гараж в аэропорту. И потом попросил, чтобы я распорядился забрать оттуда машину.
— Белый «ягуар»?
— Да, сэр.
— Почему он сам это не сделал?
— Он сказал, что ему нужно позвонить и у него нет времени.
— Он нормально выглядел?
— Да, сэр. Я пошел в бюро, где машины выдают обратно, а он пошел в бар, чтобы позвонить.
— Ты это точно знаешь?
— Да, точно.
— Он сказал, кому собирается звонить?
— Нет, сэр.
Дверь бильярдной открылась, вошел Маркус, молодой сотрудник службы опознания. В руках он держал три фотографии, которые только что были проявлены. Вода капала с них на пол. Комиссар кивнул Рашиду.
— Минуточку.
— Я понимаю, сэр, — сказал маленький принц.
Маркус шепотом докладывал комиссару.
— Это отпечатки пальцев, которые мы нашли в забрызганном кровью автомобиле покойного. Они принадлежат Оливеру Мансфельду. В автомобиле же обнаружили еще одни отпечатки. Они принадлежат вот тому маленькому иностранцу. Я снимал у него отпечатки. Мы их сравнили, они совпадают. Но эти отпечатки появились в автомобиле раньше, и на них нет следов крови. — Тут он поднял третье фото. — А это, — сказал он, — целый ряд отпечатков, которые я не смог идентифицировать. Я был во Франкфурте и передал их изображения в Висбаден, в Федеральную службу. Там такие отпечатки не зарегистрированы. Они появились в автомобиле еще раньше, чем отпечатки этого маленького мальчика.
— Наверное, это люди, которых Оливер когда-либо подвозил на машине.
— Возможно.
— Что делает доктор Петер?
— Он все еще работает в подвале.
— Сколько времени ему надо?
— Господин комиссар, вы знаете, как тяжело бывает с повешенными.
— Да, знаю.
— Между прочим, этот господин Лазарус приехал.
— Где он?
— В холле. Сидит, пьет бальзам. Говорит, что очень плохо себя чувствует. Хочет с вами поговорить и как можно быстрее.
— Тогда останьтесь здесь и займите этого малыша. А я пойду переговорю с Лазарусом.
— Хорошо, господин комиссар.
Гарденберг направился к двери. На выходе он провел рукой по черным волосам Рашида.
— Подожди пару минут, малыш, — сказал он. — Я сейчас приду.
— Хорошо, сэр.
Гарденберг махнул рукой Маркусу. Вслед за этим тот подошел к Рашиду и похлопал его по плечу.
— Умеешь играть в бильярд?
— Да, сэр.
— Хочешь поиграть со мной?
— Нет. Пожалуйста, сэр, не сердитесь, я не хочу.
— Почему?
— Потому что они убили моего брата, — ответил принц. — Я так расстроен. Пожалуйста, не говорите со мной, иначе я заплачу. Мой отец считает, что это неприлично — плакать перед чужими людьми.
Маркус уставился неподвижным взглядом на мальчика. Он вяло ударил бильярдный шар, и в большой комнате воцарилась тишина. А на улице падал снег, заносил дороги и улицы, под его тяжестью ломались со скрипом ветки старых деревьев.
Глава 3
Издатель Лазарус представился старшему комиссару Гарденбергу в роскошном зале отеля «Амбассадор». Он дважды чихнул.
— Эта поездка, наверное, убьет меня. Я тяжело болен и любое перенапряжение может меня угробить.
— А зачем же вы тогда сюда приехали?
— Я хотел передать вам рукопись.
— Это могли бы сделать мои люди.
Лазарус, перед которым на столе еще стоял остаток торта, вытер рот и с достоинством добавил:
— Господин комиссар, эту рукопись вам должен был передать человек, который первым ее прочитал. После того как я ее прочитал, вы для меня уже более не какой-то там незнакомец. И, несмотря на мою болезнь, может быть, вы сможете меня понять. Мне интересна чужая жизнь. Я думаю, что любопытство к чужой жизни ни у кого не бывает таким сильным, как у тех людей, которые знают, что вскоре им придется оставить этот мир. И поэтому я прошу вас позволить мне принять участие в расследовании.
— Это невозможно.
— Я все же хотел бы вас попросить. Я передаю вам с этой рукописью важнейшие улики. Неужели за это я не мог бы в течение нескольких дней побыть здесь вашим ассистентом?
Гарденберг посмотрел на этого дряблого, розовощекого человека, который ложкой ел стоявший перед ним торт.
— Зачем вам это нужно?
— Мне хотелось бы знать, как развиваются события в последней главе, господин комиссар.
— В последней главе?
— В рукописи, которую я вам передам, последняя глава отсутствует. Прочтите рукопись. Это поможет вам во многом разобраться, и с этого момента вы могли бы выдавать меня за вашего сотрудника.
— Да… Ну хорошо.
Глава 4
Старший инспектор Гарденберг вернулся в бильярдную и вновь отослал своего сотрудника Маркуса.
— Итак, Рашид, давай поговорим с тобой дальше.
Гарденберг положил толстую рукопись, которую ему дал Лазарус, на бильярдный стол.
— Итак, ты встретил своего друга Оливера.
— Да, сэр, и он послал меня забрать его «ягуар».
— Когда ты вернулся, где он был?
— В баре. Мне кажется, он называется «Голубой бар».
— Он пил?
— Оливер пил коньяк и разговаривал по телефону. Он как раз положил трубку, когда я вошел. Телефон стоял на стойке бара. В баре было довольно много народу.
— Тогда эти люди или хотя бы кто-то из них слышал, что Оливер говорил по телефону.
— Я думаю, да. Но я не знаю этих людей.
— Мы через газету поищем их.
— Да, — сказал Рашид, — но откликнется ли кто?
— А почему бы нет?
— Есть много причин, сэр, пойти в бар и затем промолчать, когда спрашивают, кто там был.
— Бармен сказал, что твой друг явно разговаривал по телефону с женщиной. Ты не мог бы предположить, с какой женщиной?
— Да, могу.
— С кем? Как ее зовут?
— Простите, но я не хотел бы говорить. Оливер был моим другом, а эта дама… Нет, я не могу этого сказать.
Гарденберг постучал по скоросшивателю, который лежал рядом с ним.
— Оливер написал роман. Сегодня ночью я его прочитаю и узнаю, кто эта дама.
Рашид молчал.
— А ты мне не скажешь?
— Нет, не скажу. Я был бы тогда предателем в своих собственных глазах.
Гарденберг долго смотрел на маленького мальчика с шелковистыми ресницами, влажными, темными, большими глазами, затем вздохнул.
— Ну, прекрасно. Ты, конечно, должен защищать своего друга.
— Я рад, сэр, что вы это понимаете.
— Что было дальше? После того как ты забрал машину?
— Мы поехали во Фридхайм, в интернат.
— Оливер торопился?
— Очень. Он высадил меня перед «Квелленгофом». Это дом, где я живу. И сказал, что ему еще кое-куда надо съездить.
— Куда?
— Этого он не сказал.
— В каком настроении он был?
— Он чему-то радовался и был очень возбужден.
— Ты знаешь, что мы нашли автомобиль Оливера в двух километрах от здания школы, наполовину в снегу?
— Я это слышал.
Гарденберг толкнул бильярдный шар. Рашид поймал его и толкнул обратно. Несколько раз они таким образом посылали друг другу шар.
— Автомобиль был весь в крови.
Рашид судорожно сглотнул.
— Оливер тоже был весь в крови, не так ли? Кто-то его страшно избивал, перед тем как повесить.
— Ты действительно думаешь, что его убили?
— Я в этом твердо убежден.
— Но у Оливера здесь только друзья и нет ни одного врага.
Рашид опустил голову и молчал.
— Ну?
— Мне нечего сказать.
— Если ты полагаешь, что его убили, то, наверное, также думаешь, что это все связано с той женщиной, о которой ты не хочешь говорить.
— Я прошу вас, сэр, не задавайте вопросов, на которые я не могу ответить.
— Итак, я думаю, что прав.
— Я этого не сказал!
— Но подумал!
Маленький принц поднял глаза и долго молча смотрел на комиссара. Затем он кивнул.
— И, хотя ты так думаешь, ты все же не хочешь мне сказать, кто эта женщина?
— Нет.
— Когда я прочту рукопись, то буду знать.
— Да, сэр. К сожалению. Но я в таком случае не буду предателем. — Рашид потер ладон