– Давай лучше я, – вздохнув, произнес мужчина, садясь на кровати подле нее.
Запустив свои пальцы в ее волосы, Уильям распутал то, что успела запутать их хозяйка, стряхнул с них капли воды и принялся медленно водить гребешком по волосам, расправляя терпеливыми пальцами непослушные пряди.
Девушка откинула голову чуть назад и едва слышно застонала. Зря она это сделала. Для его спокойствия это было весьма рискованно, однако Уильям продолжал осторожно расчесывать ее волосы.
– Когда Елена была еще маленькой, я часто расчесывал ее, – принялся рассказывать Уильям. – Пока после купания наша матушка занималась Джорджи, только у меня хватало терпения расчесать Елене волосы. У сестры волосы почти такие же вьющиеся, как у тебя, только теперь она постоянно ходит в шапочках и чепцах. Сестра сидела, а я расчесывал ее и развлекал болтовней.
Мужчина рассмеялся своим воспоминаниям.
– Вилли, – промолвила девушка, взглянув на мужа из-за плеча. – Что случилось с Еленой?
– Шесть лет назад она переболела оспой, – сказал Уильям. – Елена и ее муж заболели одновременно. Сестра выжила, ее супруг скончался от лихорадки. Со времени их свадьбы минуло всего полгода.
Ахнув, Тамсина повернулась.
– Ой, Уильям! Как грустно! Она – добрая душа и с честью несет свое бремя по жизни, – девушка понизила голос. – Поэтому она вторично не вышла замуж? Из-за шрамов?
Уильям отложил гребешок.
– Да, – ответил он, – поэтому, а еще, как мне кажется, она до сих пор не может забыть своего мужа.
Тамсина кивнула, глядя на свои руки.
– Я понимаю, почему она прячется от всего мира. Жаль, что она так считает. Елена красавица, пусть даже о себе и не думает так. Через какое-то время перестаешь замечать ее шрамы.
Мужчина пристально, слегка нахмурив свое чело, глядел на нее.
– Было бы хорошо, если бы ты когда-нибудь сказала ей об этом, – молвил Уильям. – Она будет рада это услышать.
Девушка передернула плечами.
– С какой стати Елену должно волновать, что я думаю?
Мужчина слегка склонил свою голову.
– Почему ты не показывала сегодня своей руки?
Тамсина отвернулась.
– Ты и сам знаешь почему.
Она сжала свою левую кисть. Правая лежала сверху.
– Я уже давно не замечаю шрамы сестры, когда на нее смотрю. Тут ты права, – произнес Уильям. – Теперь вот я не вижу особой разницы между двумя твоими руками – правой и левой. – Он прикоснулся к кисти ее левой руки. – А вот ты разницу почему-то замечаешь, девушка.
Замотав головой, Тамсина отдернула руку.
– Нет, – возразила она. – Это не то же самое, как в случае с Еленой.
– Почему же? – спросил Уильям, поднимая гребешок и проводя им по ее волосам.
– Никто не считает Елену злом только потому, что она переболела оспой.
Вздохнув, мужчина продолжил расчесывать ей волосы.
– Думаешь, это прикосновение зла?
– Я так не думаю, – поколебавшись, она закончила, – в отличие от других.
– Невежды могут говорить все, что ни взбредет им в голову, – возразил Уильям. – Почему ты обращаешь на них внимание? Главное, ты знаешь, кто ты такая…
Мужчина услышал едва уловимый, полный сомнений смешок.
– И кто я такая?
– Ты красавица, – шепотом произнес Уильям, – настоящая красавица.
Девушка нагнула голову. Влажные волосы упали на ее лицо. Уильям видел, как под бременем мыслей и неуверенности согнулись ее обнаженные плечи. Тамсина молчала.
– Вставай, – произнес Уильям, поднимаясь с кровати.
Он протянул ей руку. Девушка удивленно взирала на него снизу-вверх.
– Дай мне руку. Я хочу кое-что тебе показать.
Придерживая ткань, обмотанную вокруг груди, девушка встала и протянула ему правую руку. Уильям терпеливо стоял и молчал, всем своим видом давая понять, что хочет, чтобы она подала ему левую руку.
Тамсина колебалась, потом поменяла свои руки так, чтобы освободить левую руку. Теперь ткань на груди она придерживала правой рукой. Девушка нерешительно протянула левую руку, сжимая ее в кулак. В ее глазах промелькнул страх.
– Ох, девочка моя, – вздохнул Уильям. – Что же они с тобой сделали, потакая всей этой суеверной чепухе?
Мягко сомкнув свои пальцы вокруг ее руки, он слегка потянул ее за собой.
– Ступай за мной.
Он потянул ее за собой в библиотеку. В тусклом свете единственной, горящей на столе свечи Уильям направился к шкафу. Когда мужчина открыл створки шкафа, Тамсина увидела книги, стоящие на полках.
Уильям крепко сжимал ее руку, пока водил вытянутым пальцем вдоль корешков более чем двухсот книг. Они стояли и лежали одна на другой, иногда по две-три. Все эти книги Уильям собирал долгие годы.
Пока он искал нужный фолиант, Тамсина протянула руку и коснулась небольшого деревянного глобуса, стоявшего на столе на медной подставке. Пальцы скользнули по раскрашенной, покрытой резьбой поверхности. Глобус начал едва заметно вращаться. Девушка удивленно ахнула.
– Земная сфера, – пояснил Уильям. – Изготовлено в Германских землях. Я купил этот глобус во время одного из моих путешествий.
Тамсина кивнула и прикоснулась к глобусу снова. Она наблюдала за тем, как тот вращается.
Найдя нужную ему книгу, Уильям поднял ее одной рукой. Не выпуская ее руки, он положил фолиант на стол и принялся листать страницы, пока не нашел то, что искал.
– Это научный трактат, написанный фламандским врачом лет десять назад, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты вот это увидела.
Уильям указал нужное место.
Девушка склонилась над книгой. Ладонь в его руке уже не казалась такой напряженной. Кулачок в сплетении его пальцев раскрылся, подобно цветку. Его пальцы чуть скользнули. Большой палец ее руки зацепился за его.
Девушка, слегка приоткрыв рот, смотрела на две страницы, на которых чернилами очень тщательно были нарисованы руки, ноги, стопы и кисти, а еще какие-то анатомические детали мышц и костей. Все нарисованное было далеко от обыденности.
– Все они… как я, – пролепетала Тамсина, – только по-разному… Все… разные, – девушка всмотрелась в текст. – Я читаю по-латыни… Тут написано, что некоторые люди рождаются с конечностями… разной формы, что не соответствуют норме… При этом люди эти здоровы и не страдают болями и прочими злокозненными последствиями… Все с ними… хорошо, и эти люди не нуждаются во врачебной помощи… Их не следует жалеть либо бояться… Их можно счесть здоровыми… Они являются следствием чудесного и бесконечного…
– Чудесного и бесконечного разнообразия Природы во всех ее проявлениях, – допереводил за нее Уильям.
Выпрямив спину, девушка уставилась на него. Затем она снова склонилась и перечитала написанное. Тамсина протянула руку и коснулась страниц фолианта. Она настолько забылась, что ткань, прикрывающая ей груди, едва не сползла на пол. Прижимая материю на груди правой рукой, девушка принялась водить свободной рукой по латинскому тексту. При этом маленький овал ногтя на ее левой руке показался мужчине весьма красивым.
Уильям наблюдал за девушкой, которая вслух бубнила латинский текст и тут же на ходу переводила его. Тамсина, словно завороженная, принялась разглядывать свою руку со всех сторон. Она сравнивала ее с рисунками в книге. На рисунке была изображена рука, очень похожая на ее собственную. Тамсина прикоснулась к рисунку.
Наконец она посмотрела на Уильяма.
– Спасибо, – молвила девушка. – Большое спасибо, что показали мне это. Кто написал эту книгу?
Она снова перевела взгляд на фолиант.
– Врач, ученый и философ, очарованный окружающим нас миром. Он постоянно изучает наш мир, учась у Природы, – сказал Уильям. – Образованный, умный и интеллигентный человек. В наше время такие люди не редкость. Людей подобного склада ума уже немало. Они отметают суеверия и страхи прежних учений, предпочитают новые идеи устаревшим теориям в медицине, науке и философии. Церковь теряет власть и влияние над образованными людьми, а в это время мудрецы, ученые и философы, такие как автор этого трактата, изменяют мир к лучшему.
Тамсина не отрывала взгляда от своей левой руки, пока Уильям все это говорил.
– Изменяют мир к лучшему, – шепотом повторила она за ним.
– Уверуй в то, что ты красива и идеальна, – приблизившись к ней, сказал мужчина. – Многие способны разглядеть это в тебе.
Девушка приподняла голову. Их взгляды встретились. В мерцающем свете свечи ее глаза светились зеленоватыми огоньками.
– Неужели идеальна? – переспросила она.
– Да, – выдохнул мужчина.
Теперь он просто не смог бы себя остановить. Он осторожно прикоснулся своими губами к ее губам. Поцелуй был нежным и почти целомудренным. Однако сила этого поцелуя захлестнула Уильяма, а сердце было готово вырваться из добровольного заточения. Обняв девушку, мужчина привлек ее к себе.
В ответ на его поцелуй Тамсина тоже его поцеловала, вот только более жарко и страстно. Было заметно, что девушка долгое время таила свою пылкость. Мужчина напрягся. Противиться внезапно нахлынувшему на него желанию было совсем непросто. Не в силах перевести дух, Уильям начал ласкать ее, страстно целуя.
Девушка издала тихий стон. Мужчина едва не потерял голову от ее невинной, искренней страстности. Уильям опустил руку вниз на ее ягодицу и прижал ее к себе так, что его естество плотно прижалось к ее, пусть даже между ними и была мокрая льняная ткань.
Вот только во время этого страстного поцелуя воспоминание о данном им обещании всплыло в памяти, подобно листку дерева, плывущему за течением. Мужчина, взяв Тамсину за плечи, осторожно отстранил ее от себя.
Тамсина отступила. Оба они горели. Девушка тяжело дышала. Он во все глаза смотрел на нее, она – на него. Плотно сжимая край ткани, Тамсина отступила.
– Я… я… оденусь, – пролепетала она и отвернулась.
Босые ступни зашлепала по полу.
Уильям почесал подбородок и стоял, не двигаясь, хотя его сердце бешено стучало. Мужчина закрыл книгу и вернул ее в шкаф. Подойдя к приоткрытой двери, ведущей в спальню, он слегка в нее постучал.