– Спущусь, – согласно кивнула в ответ девушка.
– Я должен уехать. Надо переговорить кое с кем из родни, а также с арендаторами, – сказал Уильям матери. – После того как Форстеры и Масгрейвы вконец осерчали на Джока, надо предупредить всех наших о том, чтобы были предельно осторожными после наступления темноты. Сегодня вечером, после заката, мы отправимся в путь в Мертон-Ригг на встречу с твоим отцом.
– Да, я уложила свои вещи, – сказала Тамсина.
– Уложила? – удивилась леди Эмма. – Ты собираешься некоторое время пожить в доме отца? Я слышала, что тебе надо встретиться с Арчи в присутствии Джаспера Масгрейва, однако надеялась, что вы сразу же вернетесь… Впрочем, вам надо еще уведомить Арчи о вашем браке, а потом, возможно, понадобится остаться там на несколько дней. Я хочу, чтобы вы оба вернулись сюда.
Улыбнувшись, она погладила сына по плечу.
Выходя из комнаты, Уильям бросил прощальный взгляд на Тамсину. Голубые глаза скрывали тайну. Девушка не понимала, соглашается он с матушкой или навсегда собирается оставить ее в Мертон-Ригге, избавившись от ненастоящей жены.
Елена и леди Эмма последовали за ним. Тамсина осталась за столом, собирая оставшиеся карты. Она положила их в черный шелковый мешочек.
Рука девушки застыла над последней картой, до сих пор лежащей рубашкой наверх. Помедлив, она все же перевернула ее. Звезда. Женщина сжимает в руке золотистую звездочку.
– Ах, Вилли, – печально произнесла она, – надежда и спасение – твои, если ты изберешь этот путь.
Девушка думала о том, что их обоих ждет счастье, яркое, полное надежд, такое же изумительное, как маленькая картинка, которую она сжимала в руке.
Но Уильям не захотел увидеть последнюю карту. Возможно, он уже принял решение, какой путь избрать. Тамсина опасалась, как бы он не отвернулся от нее и их брака. Карты таро намекали на то, что шут в нем, цыганская часть его души, борется с мудрецом.
Глава 24
Один благородный шотландец,
Армстронг кличут его,
Живет в Приграничье шотландском,
К нему я скачу теперь.
Дождь почти затих, когда они, покинув Рукхоуп, поскакали в Мертон-Ригг. Путь был недальним. Вскоре дождь сменился туманом, который светился в сиянии показавшейся на небе луны. Густо поросшие вереском склоны холмов походили на серебряный ковер. Тамсина молча ехала на спине своего гнедого коня, любуясь красотой.
– В такую ночь мало кто выедет угонять чужой скот, – произнес Уильям, глядя на небеса.
Небо еще хранило насыщенный лавандовый оттенок. Летом в Шотландии вечереет поздно.
– Слишком тепло, – сказал он. – Думаю, сегодня ночью еще будет дождь… и скоро… Возможно, девочка моя, мы – единственные скотокрады, которые этой ночью выехали за ворота.
Мужчина улыбнулся.
Тамсина прикоснулась к рукаву своего старого кожаного дублета, понимая, что ее спутник шутит. Для поездки в Мертон-Ригг ей пришлось снова переодеться мужчиной. Теперь, облачившись в бриджи, сапоги, мужскую рубаху и дублет, она словно возвращалась к своей прежней жизни.
С большой неохотой девушка отказалась от красивых вещей Елены. Она тщательно их сложила в деревянный сундук, стоявший в спальне Уильяма в башне Рукхоуп. Искусно сделанное золотое кольцо с изумрудом она со слезами на глазах положила на стол в комнате Уильяма. Одеваясь, девушка застыла в нерешительности: дело дошло до черных кожаных перчаток. Левая была сделана специально, чтобы скрыть изъян руки. Помедлив, она все же от них отказалось. Свобода не стыдиться левой руки – самый ценный подарок, который она обрела в Рукхоупе.
Единственным напоминанием о ее чудесном пребывании здесь была прическа – ее сплетенные в косы и уложенные кольцами волосы, покрытые шелковой сеткой, украшали зеленые стеклянные бусы. Девушка решила не расплетать волосы, а лишь прикрыла их плоским шерстяным беретом. Его вместе с другими вещами привез из Мертон-Ригга две недели назад Сэнди.
– Думаешь, Масгрейв уже добрался до Мертона? – спросила она Уильяма.
– Вполне возможно. Он мне написал, что намерен встретиться со всеми нами сегодня ночью. Уверен, что Арчи он тоже написал. Уже поздно. Скорее всего, нас уже давно ждут в Мертоне.
Кивнув, она продолжила свой путь. В Мертон они ехали раскисшей дорогой гуртовщиков, змеившейся по вершинам вересковых холмов. Спустя несколько минут девушка осознала, что ее гнедой в яблоках конь перешел на шаг, словно разделял нежелание своей хозяйки куда-либо ехать. Понимая, что по приезде в Мертон она может навсегда потерять Уильяма, Тамсина желала, чтобы их поездка длилась как можно дольше.
Конь спутника также замедлил свой бег. Она взглянула на Уильяма. Он ехал, выпрямив спину и непринужденно сжимая поводья одной рукой. Вторая спокойно лежала на его бедре. Расстояние между двумя лошадьми не превышало длины человеческой руки, и часто их колени и бедра случайно касались друг друга.
– Тамсина, – его тихий голос вырвал ее из задумчивости. – Сегодня в замок прискакал гонец.
– Я его видела, заметила нашивку у него на рукаве и герб на сумке, в которой возят письма, поэтому поняла, что он состоит на государственной службе. Твоя матушка после говорила с тобой наедине, ты ничего мне не стал рассказывать, поэтому я решила, что это не мое дело.
– Твое… Я хотел все рассказать, но позже, когда мы окажемся одни. Письмо было от адвоката Гамильтона.
Тамсина с тревогой воззрилась на Уильяма.
– Что он передал? Господи! Неужели суд принял решение в пользу Гамильтона и тот вознамерился забрать Катарину?
– Нет, судьи Сессионного суда рассмотрели его жалобу на меня и решили, что она не стоит того, чтобы тратить на нее свое время. Они отказались даже вызывать меня в суд. Судьи считают, что ребенок находится под надлежащей опекой…
– Ах, Вилли! – воскликнула обрадованная Тамсина. – Это просто чудесно! Теперь Гамильтон не сможет на тебя жаловаться!
– По крайней мере, в суде, – грустно улыбнулся Уильям. – Да, это просто чудесно.
– Это очень хорошо, что Катарина теперь будет жить с вами в Рукхоупе и никто не сможет этому помешать.
Сердце девушки сжалось в груди, ибо она понимала, что ее не будет рядом с ними.
– Судьи решили, что Катарина останется под моей опекой, – говорил Уильям. – Адвокат написал мне, что двор также высказался в мою пользу, поскольку я был другом покойному королю и являюсь таковым вдовствующей королеве.
– Весть о браке помогла? – поинтересовалась девушка.
– Я никого не успел уведомить, – ответил Скотт.
Тамсина пристально на него посмотрела.
– Ты не сообщил Гамильтону и адвокату о браке?
Уильям отрицательно покачал головой.
– Очевидно, мое положение при королевском дворе, моя репутация решили дело в мою пользу. В шотландском суде дурная репутация делает человека заочно виновным. В моем же случае моя репутация, напротив, мне помогла, – мужчина невесело улыбнулся. – Какая ирония!
– Следовательно, этот брак тебе вообще не сгодился, – разочарованно сказала Тамсина.
– Мне, возможно, и так, – глядя на нее, произнес он, – а вот тебя он спас от нежелательного поклонника, так что я рад тому, что случилось.
– Я… я рада, что для вас все так хорошо закончилось, – слабым голосом произнесла Тамсина.
Несмотря на всю искренность ее радости, теперь девушка чувствовала себя лишней.
– Адвокат сообщил мне, что Малис собирается подать другую жалобу, оспаривая право пользования собственностью, которую Катарина унаследовала от матери, – сказал Уильям. – Мой друг Перрис Максвелл выступит моим адвокатом и договорится о сумме арендной платы и разделении доходов. Малис будет хозяйствовать на земле, а документ на право собственности будет выдан на имя моей дочери. В конце концов, именно этого Малис добивался – земли. Надеюсь, больше меня он не побеспокоит.
– Я рада, что все закончилось, – повторила девушка, в глубине души желая, чтобы ее радость была более искренней.
Приподняв голову, девушка смотрела на окруженную ореолом луну, на склоны холмов и вересковую пустошь, залитые дрожащим серебряным светом. Тамсина замедлила бег коня. Тот почти остановился. Ей хотелось отсрочить неизбежный разрыв, ожидающий их вскоре.
– Тамсина, – позвал ее Уильям.
Она взглянула на своего спутника. Он тоже дернул поводья на себя, разворачивая своего коня к Тамсине. Уильям остановился посреди тропы гуртовщиков.
– Ты хочешь, чтобы между нами все закончилось? – спросил он.
Девушка слегка приподняла подбородок.
– Мы согласились на то, что, когда опасность минует, будем считать себя свободными. Теперь ты свободен.
Никакие другие слова прежде не давались ей с таким трудом.
– Свободен?
Скорее вопрос, чем утверждение.
– Да, – она не могла смотреть в его сторону. – Ты же этого хотел…
– А ты? Ты тоже хочешь свободы?
Девушка вздохнула, прекрасно понимая, что никогда не будет от него свободна.
– Нет, – сокрушенно вздохнула Тамсина. – Если ты хочешь, чтобы мы разорвали этот брак согласно традициям ромалов, мы проведем ритуал утром… Если хочешь… – повторила она грустно.
Мужчина молча смотрел на холмы. Потом он снял с головы шлем и, положив его себе на колени, пригладил взъерошенные волосы.
– Это правда, что этот брак не пригодился, – сказал он, – но теперь он нужен мне.
Девушка взглянула на Уильяма.
– Нужен?
– Да.
Он посмотрел на девушку.
– У тебя возникла… еще одна дилемма? – спросила она.
Издав тихий смешок, мужчина вздохнул.
– Тебе нужно все доходчиво объяснить?
– Да, – выдохнула она. – Объясни.
– Останься со мной, – произнес он.
Сердце у нее забилось сильнее.
– Остаться?
– Да.
Уильям, тронув своего гнедого, подъехал ближе. Его колено коснулось ее ноги. Он подался всем телом вперед.