апогах с длинными голенищами и шлеме, на котором остались следы от ударов по нему, всадник, вооруженный пистолями и пикой, был олицетворением типичного воина Приграничья, храброго и закаленного.
– Рабби! – кликнула его Тамсина. – Что задумал мой папа?
– Мои приветствия, Тамсина, – отозвался мужчина. – Арчи надо еще закончить разговор. Он попросил меня сопроводить в замок тебя и твоего друга. Не шумите так. Лучше помалкивайте.
Взмахом руки он дал знать, чтобы они продолжали скакать не останавливаясь.
– Что он задумал? – уже гораздо тише спросила Тамсина.
– Он собирается еще раз двадцать объехать вокруг замка, быть может, даже больше.
– С Джаспером Масгрейвом? Зачем ему это? – спросил Уильям.
Рабби взглянул на него.
– Вы, часом, не Уильям Скотт их Рукхоупа, сын знаменитого сорвиголовы? – спросил он.
– Да, я, – ответил Уильям.
– Я ездил с твоим отцом, – сказал Рабби. – Он был человеком получше, чем ты, насколько я слышал. Ну, поживей, и не надо ссор.
– Рабби! – воскликнула Тамсина.
Мужчина взмахом руки приказал им въезжать в ворота.
– Вот сюда. Арчи сказал, чтобы ты ждала его у себя, пока он не вернется, девушка, а я провожу сорвиголову Вилли в другое место.
– Куда? В большой зал? Лучше я подожду его там же, – возразила Тамсина.
Они проехали под нависающими над ними железными зубцами поднятой решетки и преодолели арочный туннель, проложенный сквозь внешнюю крепостную стену. Из арки они выехали на небольшой внутренний дворик, мощенный булыжником. Брусчатка вела в сторону, где в темноте высоко вздымалась громадина твердыни. Пара факелов отбрасывала слабый свет на мокрый камень.
Уильям и Тамсина слезли с коней. К ним подбежал какой-то человек. В ответ на приветствие дочери хозяина замка он кивнул и увел лошадей. Уильям обвел взглядом едва различимый во тьме внутренний дворик, огромную башню, небольшую конюшню и другие деревянные пристройки, расположенные под крепостной стеной.
Пока Тамсина говорила с Рабби Армстронгом, Уильям топтался на месте. Человек завел лошадей в конюшню. Повернувшись, Уильям увидел, как какой-то старик выходит из двери, ведущей в башню, а затем спускается по ступеням деревянной лестницы вниз на брусчатку внутреннего двора. При виде Тамсины он приветственно взмахнул рукой.
– Я не пойду в свою спальню, словно я маленькая, – сказала Тамсина Рабби. – Я останусь с нашим гостем там, куда его отведут. Не пугайся так. А вот и дядюшка Кутберт. Он расскажет мне все, если ты не хочешь.
– Тамсина! Будь хорошей девочкой. Делай то, что тебе велят, – сказал Рабби. – Ты не захочешь очутиться там, куда его отведут.
– И куда его отведут? – спросил Уильям, поворачиваясь к нему.
– Ну… в темницу, – ответил Рабби.
Уильям только сейчас осознал: у него за спиной кто-то стоит. Почти в тот же миг ему на голову обрушился сильный удар. Послышался громкий вскрик. Это Тамсина. Ему хотелось спросить, в чем дело, однако мощенный булыжником внутренний дворик поплыл перед глазами.
Глава 25
Его заточили в мрачную темницу,
Где не было слышно, не видно ни зги.
Его бросили в неприступную тюрьму
И обращались с ним жестоко.
Вне себя от ярости, вся дрожа, Тамсина смотрела на горящий в камине огонь. Когда в большой зал вошли отец и Кутберт, девушка порывисто повернулась к ним. Ей пришлось остаться здесь, потому что Рабби все это время торчал у двери, преграждая Тамсине выход. Этакий мрачный, свирепый страж. Теперь он отошел в сторону, пропуская родню. Арчи шел впереди тяжелой поступью. Кутберт медленно плелся чуть позади племянника.
– Па! Как ты мог приказать бросить Уильяма в темницу? – перешла Тамсина на крик. – Дядюшка Кутберт так сильно ударил его во дворе, что свалил с ног! Господи всемогущий…
– Он не ранен. Я только что его видел, – сказал Арчи. – Он уже пришел в себя. Его красивое лицо тоже не пострадало, если тебя это волнует. Его заперли в темном подземелье. Там ему самое место.
– А я-то думала, что ты хорошо относишься к сыну Алана Скотта?
– Относился, но передумал, – отец тяжело опустился в большое кресло, повернутое к камину. – Тамсина! С тобой все в порядке? Тебе ничего плохого не сделали?
– Нет, со мной все в порядке, – отрывисто ответила дочь. – А ты?
– Все хорошо.
Отец взглянул на дочь. Черты его лица на мгновение смягчились.
– Твои волосы красиво уложены.
– Спасибо, – произнесла, запинаясь, Тамсина.
Увидев отца, она вдруг поняла, как сильно скучала по нему и по дому, и это слегка умерило ее гнев.
– Это ты так сидела у Скотта из Рукхоупа в темнице? Горничные заплетали тебе волосы в косы?
– Там было… приятно, – начала она рассказывать. – Я проводила время в обществе его матушки, сестры и его маленькой дочери…
– А в его обществе? Надеюсь, ты не привязалась к этому негодяю? – проворчал Арчи, отворачиваясь.
Дочь не сводила с отца взгляда, до сих пор не понимая, отчего приключилась такая перемена в отношении к Уильяму Скотту. Сначала Тамсина собиралась обрадовать папу известием о ее замужестве, но теперь, глядя на угрюмое, сердитое лицо родителя, девушка решила обождать, пока не узнает, что же заставило отца изменить свое мнение.
– Все, что я знаю, передал мне Сэнди Скотт, – сварливым, недовольным тоном продолжал Арчи. – Ты поблагодарила меня за одежду. Что ты делала в Рукхоупе целые две недели?
– Я бы прислала письмо, но ты же не умеешь читать, – ответила Тамсина. – Ты мне тоже не прислал гонца.
– Занят был, – пробурчал Арчи. – Список этот чертов составлял, а еще узнал всю подноготную Вилли Скотта и Масгрейва… Черти…
Тамсина стала подбоченясь.
– Я не понимаю. Что ты вообще говоришь? Зачем ты приказал заточить Вилли Скотта в темницу? Пару недель назад ты о нем совсем по-другому отзывался!
Арчи глянул на нее мельком, однако девушка заметила в его взгляде скрытую грусть.
– Пару недель назад я думал, что он пошел в отца не только красотой. Я бросил его в подземелье потому, что он проходимец, – проворчал отец.
– Не больше проходимец, чем ты, даже меньше.
– Ха-ха! Ты еще раньше меня предупреждала, что он подлец, а я тебе не поверил. Теперь ты запела другую песенку, – отвернувшись, он уставился на огонь. – Почему ты изменила о нем свое мнение?
Тамсина взглянула на Кутберта.
– Как ты посмел так ударить Вилли? – требовательным тоном спросила она.
– Так было проще с ним справиться, – ответил Кутберт, садясь в кресло, стоящее рядом с креслом ее отца. На худом лице Арчи, обрамленном седыми волосами, плясали отблески пламени в камине.
– Это чушь какая-то! Выпустите его из темницы! – молвила Тамсина.
Арчи смотрел в огонь, не отвечая.
– Тогда я сама к нему пойду!
Девушка направилась к выходу.
– Рабби! – позвал отец.
Стоявший у дверного прохода Рабби ступил девушке наперерез и, схватив ее за руку, потащил обратно к камину. Он насильно усадил Тамсину на скамью у стола и остался стоять рядом, сложив руки на груди.
– Ты к нему не пойдешь, – сказал Арчи. – Подозреваю, ты и так слишком много с ним общалась, пока жила в Рукхоупе.
– Что такое, па? – девушка ощутила недоумение и даже страх. – Почему ты так поступил с Вилли? Что ты сделал с Масгрейвом?
– Джаспер тоже в темнице, – ответил Арчи, – на английской стороне. Вилли мы для порядка посадили в шотландскую часть замка. Когда все закончится, не хочу, чтобы меня обвинили в нарушении приграничных законов.
– И что ты собираешься делать? – спросила дочь.
Арчи вздохнул.
– Налей нам немного вина, коль скоро все равно там сидишь, – хмуро произнес он.
Отец махнул в сторону глиняного кувшина на столе. Рядом высились деревянные плошки.
– И себе налей. Оно уже разведено водой. Ты никогда пить не умела.
Тамсина рассердилась еще пуще, однако, налив вина, передала плошку отцу. Рабби и Кутберт тоже взяли по плошке, а вот себе вина девушка наливать не стала.
– И что будет с Уильямом? – нетерпеливо спросила она у отца.
Арчи нахмурился, глядя в огонь.
– Я ошибался, когда доверился этому парню, – молвил он. – Я редко ошибаюсь в людях. Мне он был когда-то по душе, и я решил, что он – достойный сын своего отца. Ты с самого начала его раскусила, девочка моя.
Отпив вина, Арчи сокрушенно покачал головой.
– Я его раскусила? – удивилась Тамсина.
– Он из тех, кто легко предает. Ты с самого начала об этом догадалась и сказала мне. Теперь у меня есть все необходимые доказательства. Он и Джаспер Масгрейв вовлечены в один чудовищный заговор.
Девушка ахнула. Силы словно покинули ее. Показалось даже, что она вот-вот упадет. Тамсина уже несколько дней не вспоминала о Масгрейве и его странных отношениях с Уильямом. Все ее мысли были заняты зарождающимся чувством к Уильяму и общением с его семьей. Поскольку ее отец всегда благосклонно относился к Уильяму Скотту, слишком уж легкомысленно она доверилась ему. Какой же дурой она была!
– Чудовищный заговор? – недоверчиво переспросила Тамсина.
– Мерзкий, – буркнул Арчи. – Впрочем, теперь это не важно. Сейчас они сидят в темнице. Пусть там и остаются. Потом я прикажу их повесить… быть может…
– Повесить? – ахнула Тамсина.
Она вскочила с лавки. Ее колени дрожали.
– Или предоставлю эту честь Тайному совету… Посмотрим… – хмыкнул Арчи. – Джаспер не знает, что он сидит в моем подземелье.
Отец криво усмехнулся и скосил взгляд на Рабби и Кутберта. Те также усмехнулись ему в ответ.
Кутберт взглянул на Тамсину.
– Масгрейв думает, что оказался в лапах Тайного совета, – сказал он. – Вскоре этот мерзавец во всем сознается. Твой отец весьма хитер!
– Я не понимаю, – снова опускаясь на скамейку, слабым голосом произнесла Тамсина.
Арчи потер рукой себе скулу.