Уильям дернул повод.
– Ступай во дворец. Я вернусь, – приказал он.
Повернув коня, он понесся галопом к воротам, нагоняя Перриса. Мужчины с платками на голове и в ярких плащах скрылись из вида.
Обернувшись, Тамсина увидела, как Баптист вскакивает на жеребца белой масти. Вместо седла на спину ему было наброшено одеяло. Помимо уздечки – никакой другой сбруи. Позади него Джон Фо садился на другого белого жеребца. Они также поскакали к выходу из Линлитгоу.
Стоя возле фонтана, Тамсина провожала их взглядом. Когда они ускакали, искусно лавируя между людьми, девушка увидела конных стражников в незнакомых ей прежде кирасах и шлемах. Посреди них на белой лошади гарцевал Малис Гамильтон. Тамсина решила, что и он, судя по всему, собирается пуститься вдогонку за переодетыми англичанами. В согнутой в локте руке он держал сверток. Гамильтон поехал прямиком к воротам. Его стражники кричали цыганам, чтобы те убирались с дороги.
Что-то неуловимое, какая-то неведомая сила заставила Тамсину посмотреть вверх, на окна западного крыла дворца. Мария де Гиз стояла в окне фронтона. Она смотрела сверху во внутренний дворик. Затем вдовствующая королева открыла нижнюю створку и высунулась наружу. Руки ее странно дрожали в воздухе. Казалось, Мария де Гиз страшно встревожена и махала, чтобы привлечь чье-то внимание. Вдовствующая королева нырнула обратно… Несколькими секундами позже ее лицо появилось в соседнем окне… потом в следующем… Королева бежала, выглядывая поочередно из окон дворца…
Сбитая с толку, Тамсина огляделась по сторонам. Из одной из башен выбежали несколько гвардейцев. Они кричали, чтобы им седлали лошадей. Девушка перевела взгляд на стражников во главе с Малисом Гамильтоном. Она думала, что тот задержится перекинуться с ними парой слов, однако Малис и его люди только пришпорили лошадей, крича ромалам, чтобы те расступились.
Когда Малис проезжал под аркой, Тамсина сумела разглядеть золотистые волосики и край кружев, выбивающихся из сверточка, который держал на руках Гамильтон. До ее уха долетел сердитый крик, несмотря на царящий во дворе шум. Девушка ринулась наперерез, желая все лучше рассмотреть.
Тамсина вскрикнула от неожиданности: Малис держал в руках завернутую в одеяло маленькую королеву. Однако спустя мгновение старик накинул край одеяльца на лицо малышке, а потом и вовсе затерялся в потоке лошадей и людей, которые двигались в арочном туннеле.
Тамсина ураганом понеслась к дальнему двору, где гарцевало несколько цыганских лошадей. Их хозяева успокаивали встревоженных животных. Подбежав к одному из своих дальних родственников, девушка резко выхватила у него из рук поводья, за которые он держал вороного коня. Мужчина ошарашенно уставился на Тамсину. Вскочив на покрытую одеялом спину животного, девушка дернула за поводья и коленами пришпорила его.
– Это дорогая лошадь! Стой, девочка! – крикнул родич по-цыгански и пустился за ней вдогонку.
Тамсина выхватила из корсажа золотую монету, которую получила от переодетого англичанина, и бросила ее своему преследователю. Пригнувшись к шее животного, девушка во весь дух поскакала к воротам.
В темном арочном проходе царила ужасная толчея. Повсюду были слышны крики и лошадиное ржание. Тамсина ехала на своем вороном вдоль одной из стен и по-цыгански кричала, чтобы посторонились. Она заметила, что Малис и его стражники уже покинули дворец и скакали по мощенной булыжником дороге, которая вела вниз от дворца к городку.
Тамсина погнала вороного вперед, однако вскоре вынуждена была осадить его: проезд перекрывала застрявшая телега. Проход не был ни длинным, ни широким, однако ромалы особо не торопились. Из-за того, что двустворчатые ворота, изготовленные из обитого железом дерева, были открыты не полностью, движение вперед сильно замедлилось.
Ее конь начал беспокойно гарцевать на месте и стричь ушами. Тамсина на секунду испугалась, что животное может понести, и, нагнувшись к его уху, начала шепотом успокаивать коня и одобрительно похлопывать его по шее.
Выйдя за пределы дворца, Тамсина облегченно перевела дух. Вороной начал спускаться с холма по дороге, ведущей к городку. Крошечные медные колокольчики, украшавшие одеяло и уздечку, издавали мелодичный звон. Она скакала мимо вереницы ромалов, бредущих по главной улице, высматривая, куда же запропастились Малис, его стражники, Уильям и все остальные.
Выехав почти за город, девушка увидела, как Малис и его люди свернули и скачут по дикой вересковой пустоши. Тронув вороного за бока, она устремилась вслед за ними. Тамсина знала, что сможет легко их догнать, однако спустя минуту она выпрямилась и дернула повод на себя. Мысленно девушка выругалась. Это было весьма глупо – рассчитывать, что она сможет в одиночку помешать вооруженным мужчинам увезти маленькую королеву туда, куда им захочется. Возможно, Малис Гамильтон везет девочку в безопасное место.
А потом ей вспомнилось искаженное лицо Марии де Гиз, выглядывающей из верхнего окна дворца. Куда бы Малис Гамильтон ни вез сейчас маленькую королеву, согласия ее матери он явно не получил.
Тамсина развернула вороного, чувствуя ногами, с каким нетерпением животное рвется вперед. Позади нее ромалы, покидая городок, двигались в сторону вересковой пустоши. Повернув голову, девушка приметила группу конных, которые скакали на запад по направлению к холмам. Наверняка это Уильям с товарищами гонится за переодетыми в цыган англичанами. Конь двинулся боком. Девушка его остановила и взглянула на восток, туда, куда Малис Гамильтон и стражники увозили маленькую королеву.
Несколько секунд она позволяла коню топтаться на месте. Девушка не знала, что предпринять. Остановить Гамильтона сама она не сможет. Вспомнив гвардейцев, которые собирались седлать своих лошадей, когда она уезжала, девушка думала о том, что их, скорее всего, послала вдогонку за Гамильтоном вдовствующая королева. Малис не сможет от них ускользнуть. Эта мысль придала Тамсине решимости.
Девушка пригнулась и пустила вороного галопом на запад, туда, куда ускакал Уильям. Только он сможет помешать Малису Гамильтону похитить королеву. Из всех мужчин только он достоин этой чести.
Глава 30
Либо он дьявол из ада,
Либо мать его – ведьма,
Не поплыву я по этим водам
Ни за какое злато Кристенти.
Уильям низко нагнулся к гриве вороного жеребца, одолженного ему Баптистом. Ветер свистел ему в лицо. Конь мчался галопом по вересковой пустоши. Перрис скакал рядом. Джон Фо и Баптист Лалло вырвались чуть вперед. Его конь был могуч, быстр и проворен. Он нес мужчину в доспехах и седло с оружием с необыкновенной легкостью. Уильям был уверен, что цыганский конь к подобному не приучен.
Четверо мужчин, за которыми они гнались, уже скрылись среди холмов. Уильям взглянул вперед, но никого не увидел. Он уже подумывал, не стоит ли вернуться, собрать больше людей и организовать настоящую погоню, когда заслышал крик Перриса.
Он обернулся. Перрис указал рукой позади них. Повернувшись в седле, мужчина увидел скачущего за ними коня той же масти, что и его скакун, который несся в темноте подобно тени. Потом Уильям разглядел длинные волосы всадницы, развевающиеся на ветру, и подол платья, облепивший ноги.
Громко выругавшись, на чем свет стоит, он развернул своего жеребца и поскакал назад.
– Что ты здесь делаешь? – крикнул он Тамсине. – Возвращайся!
– Гамильтон! – крикнула она, гарцуя возле коня Уильяма. – Гамильтон похитил королеву!
– Что? – остановив своего жеребца, воскликнул ее муж.
Она остановила своего коня подле.
– Он забрал королеву, – тяжело дыша, промолвила Тамсина. – Я видела его после того, как вы ускакали. Малис ускакал с вооруженными стражниками вот туда… – она указала на восток. – Мадам послала за ними в погоню гвардейцев.
Повернувшись в седле, Уильям позвал Перриса и остальных, которые уже подъехали к нему. Он пересказал услышанное от Тамсины. Перрис кивнул.
– Господи всемогущий! – воскликнул Перрис. – Мне рассказывали, что существует второй заговор, на этот раз шотландский. Заговорщики хотят, выкрав королеву, выдать ее замуж за маленького сына регента. К сожалению, у меня не было доказательств, но поскольку Малис – сводный брат регента, пусть и незаконнорожденный, меня это ничуть не удивляет.
– Если они поскакали на восток, значит, везут ребенка в замок регента на побережье, – предположил Уильям.
– Мы должны скакать за Гамильтоном, – сказал, прислушиваясь, Баптист. – Мужчины, переодетые в цыганок, давно уже ускакали. Они не заполучили того, чего добивались, так зачем в таком случае за ними гнаться? Этот Гамильтон завладел сокровищем, которое вы охраняете!
– Да, – Уильям перевел взгляд на Тамсину. – Возвращайся во дворец. Мы поскачем за ним в погоню.
Девушка лишь упрямо смотрела на него, склонив голову набок. Было видно, что повиноваться ему она не собирается, а времени на споры и препирательство у них точно не было. Уильям развернул своего коня и поскакал на восток. Остальные всадники последовали его примеру.
Белая большая луна серебрила своим светом холмы и вересковые пустоши. На этом фоне тени казались более темными и четко очерченными. Уильям и его спутники подъехали достаточно близко и уже смогли различать мчащегося впереди Малиса со своими людьми, однако Перрис, заметив скачущих по вересковой пустоши королевских гвардейцев, развернул свою лошадь и поскакал им навстречу.
Уильям Скотт с остальными поскакал дальше. Все четыре коня, сильные и быстрые, были обучены подчиняться малейшему движению ноги либо руки всадника. Тамсина скакала справа от него. Уильям посмотрел в ее сторону. Мужчина хоть и беспокоился насчет ее безопасности, однако был рад тому, что Тамсина с ним рядом.
Когда девушка тоже взглянула на него, Уильям усмехнулся и прикоснулся, салютуя, к своему шлему. Затем мужчина во всю прыть пустился вперед, зная, что его цыганские спутники не отстанут.