— Да, ректор Ассгейр? — подпрыгнул от неожиданности вампир.
— Я надеюсь, вы понимаете, что ваши размышления не должны более никогда покидать вышего клыкастого рта?
— Да, ректор.
— А ваши уши ничего не слышали, студент Урс.
— Так точно, ректор, — сделал шаг назад оборотень.
— Иначе вы узнаете, что твориться в застенках управления внутренней безопасности. Собственно изнутри, — широко улыбнулся незаметно подошедший Зед.
— Мы можем идти? Мы тут вообще мимо проходили, — схватил Джейк Сириуса за ладонь и потянул в сторону общежития.
— Проходили — проходите, — гаденько улыбнулся ректор, наблюдая, как сверкают пятки его студентов.
— Хорошо бегут, — задумчиво произнес Зед. — Можно будет к себе взять. В разведчики. Даже если раскроются — лихо смоются.
Напряжение спало, трое мужчин расхохотались над шуткой и неторопливо пошли в академию.
Глава 49 подкаблучник или хороший зять?
Леа с магистром возвращались на полигон, когда она вдруг осознала, что держит его за руку.
— Ты поставила меня в неловкое положение, — хмыкнул Люк.
— Тем, что ректор, император и моя команда будет считать тебя подкаблучником? — скептически спросила Леа, понимая, что теперь придется привыкать к статусу невесты одного из лучших магов империи.
— Не знаю такого слова, но как оно точно описывает мое состояние, — рассмеялся мужчина. — Как удивительно, что в такой юной головке рождаются такие оригинальные мысли.
На секунду у Леи проскользнули воспоминания прежней жизни Любовь Павловны, как вживую встало перед глазами отражение побитой жизнью сорокалетней женщины, какой она стала после увольнения из лицея. Люк же отшатнулся от её невидящего взгляда, потому что ему показалось, что оттуда на него смотрит кто-то очень взрослый и серьезный, да еще как-то чуть снисходительно. Так смотрят старики на юношей с горящим взором, полных нелепого энтузиазма и амбиций. Мужчине стало не по себе.
— Люк, а ты расскажешь мне, почему решил сделать мне предложение? — ох уж эти женщины, они любят задавать неподходящие вопросы, да в неподходящее время.
— Я испугался за тебя, — быстро ответил маг и помахал родителям девушки. — Виталина, Гарнер, рад вас видеть.
— Здравствуйте, магистр Прайм, — немного ошарашено поздоровалась Вита, но мистер Авалон в отличие от жены имел более крепкие нервы.
— Я, маг, жду объяснений, и тех, что ты выдал мне по телефону, недостаточно!
— Конечно, обязательно. Но сейчас нас ждут ректор и император.
— Кто? — Леа подошла к маме и крепко её обняла.
— Мам, все будет хорошо. Я вас в обиду не дам. Да и он не такой страшный, на самом деле, — уговаривала её девушка, хотя сама немного сомневалась в своих словах. Вернее сомневалась сильно, но виду не показывала.
Она робко постучала в дверь, и прикрыла на секунду глаза, услышав: «Войдите». За ней гуськом зашли Прайм и родители.
— Добрый день, мистер и миссис Авалон. Поздравляю вас с помолвкой вашей дочери, хотя, предполагаю, она была для вас такой же неожиданностью, как и для меня, — начал издалека Ассгейр.
Император, услышав такое приветствие, оскалил зубы в улыбке, и добродушной её можно было назвать весьма натянуто.
— Добрый день, — поздоровался Гарнер, слегка поклонившись правителю, а Виталина присела в реверансе.
«Как хорошо, что здесь не принято бить поклоны до земли, хотя мне вообще так расшаркиваться непривычно», — думала Леа. Прайм дернул её за рукав.
— Что? — зашипела она. — Мы же уже здоровались? Каждый раз что ли нужно? — удивилась девушка.
— Да, мисс, каждый раз, — усмехнулся дракон. — Как это ни странно.
— Это же сколько времени теряется, по сути, просто так, — вырвалось у неё.
У всех присутствующих округлились глаза, а Леа предусмотрительно захлопнула рот, чтобы оттуда не выскользнуло еще что-нибудь, за что её можно обвинить в государственной измене.
— Придворный этикет, он таков, маленькая моя мисс, учите его, вам в скором времени он пригодиться очень сильно, не смотря на все ваши способности, — покачал головой император.
«Как-то я его сильно задобрила», — подумала девушка, но вопросы задавать не решилась. Мало ли, чем это грозит.
— Ваше Величество, я смогу помочь, если вы найдете Ульриха и заставите его принять человеческую ипостась. Совсем "забрать его любовь" не получится, простите. Это даже не в моих силах, мой дар не способен отнять или подарить то, чего человек или нечеловек не желает сам. Но, Церберра любит вашего племянника, а он хорошо к ней относится. На этой почве, я думаю, у меня выйдет притушить его чувства ко мне и усилить к эльфийке. Но когда он обернется, она должна быть рядом и нам придется рассказать ей о моем даре
— Слишком много существ будут знать, — нахмурился Люциус. — Это плохо.
— О чем идет речь? — мистер Авалон освоился среди магической и государственной элиты и стал посмелее.
— Пап, мы поговорим об этом немного позже, хорошо?
— Хорошо, дочка, — девочке своей он доверял и понимал, что разговор им предстоит в любом случае серьезный. Ведь в прошлую их встречу и речи об этом маге, что сейчас держит её за руку, не шло. Жених, тьма.
— И тебя не беспокоит, что она пыталась тебя убить? — поинтересовался император.
— Она не конкретно меня хотела убить, а от соперницы мнимой избавиться собиралась. И то не стала. Да и в вашей семье она быстро перевоспитается. И оба будут при деле, заняты устройством семейного очага.
— Может ты и права, маленькая мисс. Как только я обнаружу племянника, дам знать ректору. Магистр, на вас ответственность о переговорах с мисс Клоуз, эта девчонка может стать той ещё занозой в … — не по-императорски выругался правитель. — И позаботьтесь, чтобы она молчала о способностях вашей будущей супруги. А вы, мисс Авалон, хорошо учитесь. Зед возлагает на вас большие надежды и только посмейте не оправдать их.
— Вы планируете мою работу в управлении, Ваше Величество?
— Милая, планировать мы все горазды, я вот еще полгода назад не планировал жениться, — тихо сказал Люциус. — Так что как семейная жизнь пойдет.
— А вы, магистр Прайм, скажите спасибо способностям невесты, что я не открытил вам голову за все, что вы натворили! — рыкнул дракон и рванул к выходу так быстро, что все отвесили поклоны и присели в реверансе уже для его спины.
— Прошу покинуть мой кабинет, — тяжело вздохнул Ассгейр. — Боюсь, сегодня я не способен принимать кого-либо.
— Да, конечно, — пробормотала миссис Авалон.
— Давайте пройдем в мою лабораторию? Или лучше ко мне в покои, там будет удобно разговаривать без вероятности наткнуться на толпу студентов, — улыбнулся Прайм.
В небольшой гостиной царил спартанский минимализм, но при этом оказалось достаточно уютно. Низкий стол из темного дерева, пара кресел и диван вокруг него, буфетный шкаф и камин со шкурой возле него и огромным мешком, который при желании превращался и в кресло, и в лежак. Хотя, последнее больше подходило для Леи, чем для крупногабаритного магистра.
— Мы вас слушаем, магистр, — сурово сказал мистер Авалон, расположившись на диване и приобняв жену.
«Не хочет, чтобы я с его дочерью садился даже рядом, — улыбнулся про себя Люциус. — Ничего, после её ответа придется привыкнуть, что это навсегда».
— Даже не знаю, с чего начать, Гарнер. Наверное, пусть сначала Леа расскажет про свой дар, а я уж продолжу, ведь тогда много станет понятно и вам, и ей.
Мужчины смерили друг друга взглядами, но их «борьбу» прервала девушка.
— Мам, пап, помните, я говорила, что после инцидента с Ульрихом у меня проснулся дар? Как вы поняли, он был не один. Помимо того, что я могу трансформировать все неживое, включая пространство, у меня есть способность влиять на чувства людей. Нет, я не подменяю одни другими и не могу заставить кого-то испытывать что-то против воли. Нет такой силы ни у кого. Но усилить, раздуть из искры пламя или наоборот ослабить немного, если человек на это в принципе способен, я могу.
— Детка, как же так. Это же огромная ответственность, — ужаснулась миссис Авалон. — И из-за этого Император хочет, чтобы ты работала в управлении? Это вроде хорошее место. Денежное. Не последним человеком будешь. Хотя, ты же моя девочка. Ох.
— Да, мам. Я могу очень сильно помочь нашей стране в политическом плане, но я не уверена, что это будет справедливо. Мораль и совесть висят надо мной дамокловым мечом.
— Никогда не слышал такого выражения, — удивился Люк.
— Давным-давно жил был царь, звали его Дионисием, и был у него фаворит, Дамокл, и льстил Дамокл своему царю, мол, хорошо царем быть. На что однажды Дионисий предложил фавориту занять его место. И когда приодели Дамокла, маслами благоухающими натерли, на место царя усадили, да каждую прихоть выполнять начали, расслабился он и откинулся на спинку трона, глаза наверх поднял. А над ним меч, без ножен, на конском волосе висит. А царь ему говорит: «Правитель, тиран он или нет, всегда на волосок от гибели». И понял Дамокл всю видимость благополучия. (адаптированная версия автора предания о «Дамокловом мече», так-то сиракузский Дионисий Старший был тираном)
— Какая интересная легенда. Вот только я никогда не слышал о таком царе, — улыбнулся Прайм.
— И больше не услышишь. Я хочу теперь тебя послушать, будущий зять, — отрезвил мага папенька.
— Начну с самого начала. Я, честно, никогда не обращал внимания на вашу дочь, она училась не на моем факультете, мы никак не пересекались. Единственное, слышал, что Фламе чересчур увлекся кем-то, а та не отвечает взаимностью. Помню, еще удивлялся, ведь раньше ему никто не отказывал, племянник императора как никак. Не в обиду будет сказано, многих девиц сейчас прельщает не внутренний мир, а мышцы, родовитость и состояние кошелька. Но не Лею. А у меня и в мыслях не было, чтобы завести роман со студенткой, когда я вернулся из экспедиции в горы и меня вызвал Ассгейр. Он рассказал, что произошло между Ульрихом и Леей, и что за дар у девушки. Так как у меня достаточно сильная ментальная защита, ректор подумал, что она на меня воздействовать не сможет, а я помогу ей с даром. Мы ошиблись. Сильно. И я почувствовал это сразу, поэтому, прости меня, Леа, за то, что я наговорил в первую нашу встречу. Мне было страшно. Люди самые уязвимые для твоего воздействия существа, мы любим не так, как все остальные расы. У высших слишком силен эгоизм и собственничество: оборотни окружают изб