Я шагнула в сторону массивной стойки и уточнила у администратора, куда мне идти, и получила пропуск. Осознав, что сильно нервничаю и постоянно поправляю на плече сумку с оборудованием. Терпеть не могу чувствовать себя неуверенной… но именно этим я сейчас и занята. Потому что мне и правда хочется помочь Игорю и агенству, сделав все как можно лучше — пусть для меня и непривычно фотографировать… костюмчики.
Я ведь та еще перфекционистка, пусть и только в работе.
Дома у меня может быть бардак, а я могу сидеть в футболке, заляпанной соусом от пиццы, и сопливо рыдать над мелодрамами. Или забыть помыть голову и обновить маникюр. Не слишком трепещу над своей внешностью и стилем, не складываю в ровные выглаженные стопки вещи в чемодан, имею четыре лишних килограмма — это в лучшем случае — а когда пью, оставляю на бокалах жирный след помады.
И да, пью я не травяной чай.
Зато я всегда уверена, что снимки, которые видят мои клиенты, идеальны. Что на них изображено их лучшее, внутреннее, живое. И при взгляде на эти фото люди могут только восхищаться собой, не переживая, что где-то образовалась складочка, а там нос длинный, ноги же — не достаточно.
Почти возвращаю себе спокойствие и нажимаю на кнопку.
Лифт возносит меня на предпоследний этаж, где, наверняка, обитают сплошь небожители.
Я почти не ошиблась — вокруг настолько светлые и блестящие поверхности, что в них отражается каждый мой прыщик. И парящий посреди ресепшн с девицей неземной красоты.
Интересно, если я молча пялюсь на нее несколько мгновений, в какой ступор она вводит мужиков? Своими светлыми локонами, сдержанным макияжем на потрясающем лице, пухлыми губами и бесконечными ногами?
Даже завидовать не могу.
Это как Грейс Келли и её грация.
Как Феррари и улыбка Бреда Питта.
Как фильм «Унесенные ветром».
Такое недостижимое совершенство, сродни искусству, которому можно только радоваться… ну, что оно существует в нашем бренном мире.
Меня провели по пустому коридору — может Зимин этот вообще весь огромный этаж занимает? Где офисная суета? — до приемной.
Они издеваются? И это в тот день, когда я должна чувствовать себя на все сто?
Я снова едва не зарычала от досады. Потому как перед нужным кабинетом идеальная платиновая блондинка сменилась на не менее идеальную жгучую брюнетку в строгом костюме. Эдакую училку из фильмов для взрослых с самым раздутым бюджетом.
Брюнетка холодно улыбнулась мне, проворковала что-то в селектор, а потом пригласила меня войти.
В святая святых я шагнула почти робко. И в третий раз за сегодня замерла.
Ладно девицы. Я, в конце концов, традиционной ориентации, могу мимо пройти. Но мимо того, кто вежливо поднимался из-за стола…
Черт, я видела такие манеры только в фильмах!
…пройти было не возможно.
Потому что светловолосый мужчина на мгновение показался мне самым желанным лакомством на свете.
Он был одновременно корочкой от пиццы, которую только что достали из печи, и моим любимым домашним наполеоном с тридцатью тончайшими пропитанными слоями. Да, все знают насколько вредно второе, а первое итальянцы и вовсе придумали для того, чтобы начинка не расползалась.
Но я не знаю ни одного нормального человека, который бы от этого мог отказаться.
А еще Зимин выглядит как мужчина с обложки. С идеально уложенной прической, в очках без оправы и в костюме стоимостью больше, чем мой фотоаппарат. Который стоит очень дорого.
Рот наполняется слюной…
Идиотка! Ну о чем я думаю? Он из тех, кто встречается с шикарными моделями или актрисами. Или единственными наследницами многомиллионных корпораций. А я… а у меня за плечами брак с идиотом, парочка престранных историй, тиндер и периодически получаемые через сайты знакомств фотки мужских достоинств.
Я вздыхаю, усмиряя некстати вспыхнувший аппетит, и делаю несколько шагов вперед, растягивая губы в не слишком натуральной улыбке.
И, зацепившись за ковер, с идиотским криком падаю вниз, приземляясь на четвереньки.
Я даже не успеваю выругаться, а меня уже поднимают крепкие мужские руки. Хочется хоть ненадолго в них задержаться, но все происходящее и так слишком… слишком.
Я на четвереньках и с задранной юбкой в кабинете Большого Босса. Хорошо хоть камера в мягкой сумке.
Оля, вот почему с тобой всегда так?
Распрямилась и уставилась на Зимина.
Дурацкая ситуация. Дурацкие каблуки. И ковер тоже дурацкий. А вот мистер Грей нереально хорош… Его серые глаза за прозрачными стеклами внимательны и даже участливы, а губы шевелятся, выражая беспокойство, что я могла ушибиться.
Кажется это не могу быть я, которая хрипло произносит:
— У вас тоже есть тайная комната?* (Оля почти повторяет сцену знакомства героев из "Пятидесяти оттенков серого", прим. автора)
— Простите?
Он смотрит на меня с откровенным недоумением, явно не понимая, что я такое, почему говорю эти глупости и что вообще делаю здесь.
Уши горят. Я отступаю на шаг, едва снова не падаю и, кляня себя внутри на все лады, бормочу:
— Это вы простите… и все такое. Я пыталась пошутить — не получилось. Обычно это делаю лучше. Вы ведь, конечно, ничего такого не смотрели и не знаете…
— Я не совсем понимаю…
— Ну еще бы! — вырывается нервное.
— Вы что, еще и обвиняете меня в том, что я не поддерживаю ваши странные высказывания? — холодный голос вмиг отрезвляет.
Ага, вот и раздражение. Не такой уж ты и идеальный…
Хотя будем честными, я сделала все для этого.
— Нет, — говорю твердо. — В общем, еще раз извините. Я растерялась. А сейчас собралась и готова приступать.
Осмотрела кабинет и просеменила к двум белоснежным кожаным диванам, стоящим друг напротив друга. Поставила туда сумку, обернулась и спросила, стараясь предать себе деловой вид:
— У вас есть пожелания по съемке?
— Разве мой секретарь не передал?
Хмурится. И челюсти сжимает. Ой-ой-ой, похоже я его и правда сильно раздражаю. Как и все происходящее.
Судорожно попыталась вспомнить, давал ли мне Игорь какие бумаги — обычно, если у заказчиков есть определенные требования, их вносят в специальную анкету — но ничего не вспомнила.
— Там общие сведения, — постаралась мило улыбнуться и скрыть смятение, — А я бы хотела услышать ваше мнение…
— Меня вполне устроит использование общих сведений.
Черт. Кажется, он специально. И смотрит так пытливо, будто уже давно меня раскусил, что я не на своем месте и кроме его имени ничего не знаю. Интересно, что у него за профессия и должность? С таким взглядом и внешностью следует работать по меньшей мере Бондом…
Но я тоже могла быть упрямой и догадливой
— Вам нужно выразить корпоративный стиль, — сказала с уверенностью, которую не ощущала. — Показать собственную экспертность. Ауру властного властелина… — черт, последнее, судя по его вздернутой брови, говорить не стоило. — Это все понятно. Но мне хочется показать и вашу личность. Вот что вы любите?
— Э-м… в какой области?
— Есть, пить, спать, смотреть… Давайте начнем с еды.
Я, наконец, почувствовала себя в своей стихии. Распаковала технику и прикрутила нужные объективы. Невозможно ведь поставить или посадить человека и тут же "увидеть" его по-настоящему, подобрать верный ракурс, раскрыть — нужны зацепки, диалог. Нужно разогреть клиента. Вызвать в нем эмоции.
Хоть какое-то доверие по отношению к фотографу.
С диалогом и доверием пока было плохо. Как и с эмоциями — кроме недоумения, надеюсь, хотя бы не брезгливого, я в нем ничего не распознала.
Скорее всего Николай работает по-другому. И вообще эти два сухаря нашли бы друг друга. Но… я пришла к выводу, что если хочу получить что-то достойное, буду делать как привыкла. Хуже не будет. Точнее, снимки будут даже лучше.
— Я люблю мясо… и крепленые вина, — протянул он после паузы нехотя, — Но не понимаю, какое имеет это отношение…
— Представьте, что вам сейчас принесли сочный стейк и ваше любимое вино, — я уже приготовилась и посмотрела на него через видоискатель. М-мм, хорош. Да и я чувствовала себя почти замечательно — все-таки камера была сродни волшебной палочке и плащу невидимке одновременно.
Давала возможность исчезнуть и остановить мгновения чужой жизни.
— И что? — Зимин был сбит с толку.
— И то, что оно вот, перед вами… Как вы будете смотреть? Как потянетесь?
— Вы издеваетесь?!
Щелк.
— Разгневанное лицо вам идет. — улыбнулась довольно. — А теперь вернемся к мясу. Получится изобразить вожделение?
3
Савелий
Когда Артем заявил, что нашей компании пора бы стать более открытой и публичной, я, хоть и согласился, еще не знал, чем мне это грозит.
Не понял, что мне ТОЖЕ придется стать более открытым и публичным.
Ладно бы интервью в финансовых журналах и выступления на форумах. Даже участие в благотворительных вечерах я, пусть со скрипом, но выносил. Но только открытость также подразумевала наши лица чуть ли не на всех корпоративных носителях, пресс-конференции и регулярное появление в Инстаграме компании под лозунгом «у большого бизнеса есть лицо». Судя по тому, что там пару раз мелькнула спина Артема в тренажерном зале — кстати лайков на тех фото было рекордное количество — у бизнеса не только лицо оказалось важным.
Но почему именно в декабре, когда мне нужно подводить итоги года и работы чуть ли не вдвое больше, чем обычно, нам понадобилась идиотская фотосессия, чтобы заполнить контент?
Ярославу я тревожить не решился.
Глубоко беременная вторым ребенком рыжая сделалась настолько несносной, что с нее сталось бы заставить меня позировать в самых необычных образах. На мой осторожный вопрос, как у нее со временем, Яся тут же заявила, что она готова хоть сегодня приехать, и что я прекрасно буду смотреться в шапочке Санты и свитере с оленями.
— А твою помощницу мы нарядим резиновой снегурочкой из секс-шопа… ой. ей даже наряд не понадобится, аха-ха.