— Что ты, скажи на милость, сделала с моим псом?
Шея Топаза, сидевшего у его ноги, высунув розовый язык, была украшена букетом ярких цветов.
Кара аккуратно завернула в фольгу последний кусок свадебного торта. Другие остатки убраны, грязная посуда сложена у утренней мойки, гости разошлись.
— Ты имеешь в виду его воротник? Я подумала, что и он должен выглядеть празднично.
— Он похож на комнатную собачку. Как тебе это удалось?
— Ничего сложного. Искусственные цветы и немного клея. Он довольно миловидный, правда?
— Топаз — мачо, он не может быть миловидным. — Заметив насмешливое выражение его лица, Кара слегка улыбнулась. Впервые за три недели они с Ником остались наедине. Она еще пребывала в веселом, приподнятом настроении от свадебной церемонии, и он тоже был в духе. Вероятно, потому, что избавился от смокинга и галстука. Жаль, подумала Кара. До сих пор она видела его преимущественно в шортах и майке, а в смокинге, черных брюках, с бабочкой и гвоздикой в петлице он выглядел очень красивым.
Но как бы то ни было, хорошо, что все прошло спокойно, и они сумели избежать ссоры.
— Выпей со мной шампанского, Кара, — сказал Ник. — Здесь уже больше нечего делать.
— Ну… пойдем. — Она позволила ему взять себя под руку.
— Давай, Кара. Зачем тебе возвращаться на лодку, какой смысл? Только чтобы смотреть, как течет река? Кроме того, — прибавил он, ведя ее в бар, — мы должны выпить за молодоженов.
— Мы уже пили. — Кара без дальнейших возражений последовала за ним.
— Я скажу особый тост, более личный. — Ник поставил перед ней бокал, другой бокал взял себе. — Который они даже не смогут оценить.
— Ничего страшного. Они и так знают, что мы о них думаем. — Налив ей шампанского из открытой бутылки, Ник поднял свой бокал, и Кара с ним чокнулась — За Бетти с Артуром.
— И за настоящую любовь, — добавила она.
— Во второй раз.
Ник залпом опорожнил бокал, а Кара, прислонившись к стойке, медленно потягивала свое шампанское.
— Я только сейчас начала понемногу расслабляться.
— Вы были ужасно заняты, мисс Селвин, — ответил Ник. — Слишком заняты танцами.
— Я один раз потанцевала с Артуром. Нет, дважды. И еще танцевала с Баком.
— А со мной ни разу.
— Ты меня не приглашал, — столь же беспечно отозвалась Кара.
Видимо, они устали обвинять друг друга, а может, на них упал отблеск счастья, которое излучали новобрачные. В конце концов, свадьба — время для радости и веселья, и у обоих было умиротворенное настроение.
— Да, я не приглашал, — согласился Ник. — Хотя очень хотел.
— Я не умею читать мысли, — засмеялась Кара.
— Откуда я знал, хочешь ли ты со мной танцевать. Я даже не был уверен, захочешь ли ты подойти ко мне. Кстати, я боялся, что если подойду сам, то могу испортить тебе настроение. А уж мне ли не знать, как это опасно.
— Я бы не швырнула в тебя вазу публично и уж тем более на свадьбе.
— Я тоже так подумал, но не хотел рисковать. Зато сейчас, поскольку рядом нет ни единого человека… — Ник подошел к музыкальному автомату, достал из кармана четвертак и сунул в щель. — Прошу. Один танец. За Бетти с Артуром. За любовь и прощение.
— Ну… посмотрим.
— Отбрось сомнения, Кара. Если те двое могли пожениться, то мы уж наверняка способны вместе потанцевать. Видишь, в баре нет ни единой вазы.
— Даже будь она здесь, я бы все равно не стала ее швырять, — сказала Кара.
Один танец вреда не принесет, а может сократить длинный путь к примирению, смоет горечь. Ник уже сделал первый шаг своей общительностью и хорошим настроением — Танец поможет им преодолеть остаток пути.
— Давай воспользуемся отзвуками свадебного марша, — сказала она, шагнув к нему.
Музыка, выбранная Ником, была нежной и романтичной, а мягкие звуки саксофона под аккомпанемент струнных и деревянных духовых инструментов делали мелодию более чувственной. Но, едва коснувшись рукой его руки, Кара тут же осознала, что совершила ошибку: тепло, которое мгновенно разлилось по телу, сигнализировало о грядущей опасности. Во взгляде Ника было понимание, он притянул ее к себе и, положив свободную руку ей на спину, начал двигаться под музыку.
Ее грудь прижималась к его груди, бедра прикасались к его бедрам. Не выдержав такой близости, Кара резко отступила на шаг.
— О, я забыл, надо держаться на приличном расстоянии. Ведь так вас учили, мисс Селвин, в танцевальной школе Атланты?
— Да, преподаватель танцевальной школы в Атланте настаивал, чтобы партнеры соблюдали приличия.
— Я так и знал. Но ты уже выросла, Кара, и сейчас танцуешь со мной, а не со своим двенадцатилетним партнером.
Улыбнувшись, она шагнула к нему и, как ее учили в классе, попыталась завести вежливую беседу:
— А где ты учился танцевать? В школе?
— Нет. Я никогда не ходил на танцы.
— Даже на классный бал? — удивилась Кара.
— Я довольно рано бросил школу, поэтому не такой уж большой грамотей. — Он ненадолго замолчал, потом добавил: — Там, где я рос, жизнь была очень трудной. Мне пришлось работать и помогать дома. Времени для балов не оставалось.
Кара чувствовала затылком его дыхание, а когда положила голову ему на плечо, то услышала ровное биение его сердца.
— Ты лишился многого из того, что дети принимают как должное, — сказала она.
— Да. Я с раннего детства был самостоятельным.
Он крепче обнял ее, привлек к себе, и они продолжали двигаться под чарующую музыку, словно их только двое во всем мире. Кара отдалась прекрасному моменту.
— Мы все делаем правильно, да? — В голосе Ника слышалось легкое удивление.
— Мы вполне можем ладить, если попытаемся… хотя ты и не брал уроки танцев, — поддразнила Кара. — Ты, кстати, прекрасно танцуешь.
— Нас разделяет большее, чем школа танцев, Кара. Разница в происхождении, принадлежность к разным кругам общества.
— Но причина наших ссор не в этом. Совершенно не важно, где и как мы воспитывались. Просто мы с первого дня знакомства повели себя неправильно, Что очень плохо для бизнеса.
— Или для удовольствия.
— Пора начать все сначала, — серьезно ответила Кара. Он замер на месте, потом нежно погладил ее по волосам.
— Я всегда готов начать все сначала, — заявил Ник. — Я люблю целоваться и мириться.
— Но я совсем не то имела в виду,
— Нет, то, — возразил он.
Кара знала, что он прав, ибо ощутила пробежавшую по спине дрожь. Ник выглядел таким уязвимым. Ей действительно хотелось погладить его, поцеловать, приласкать.
Он сжал ее в объятиях, но тут музыка кончилась, и бар заполнила тишина. Даже шепот прибоя не посягал на их уединение. Единственным звуком в наступившей тишине был стук их сердец.
— Ник…
Обхватив его шею, Кара губами прикоснулась к его щеке, готовясь сказать, как она жаждет поцелуя. Но слов не требовалось. Сердце дрогнуло у него в груди от ее ласки, запаха духов, ее близости. Объятие воспламенило его.
Может, он свалял дурака, пригласив ее на танец. Может, безумие удерживать ее. Но он был не в состоянии противиться своему безумию. Ее губы так близко, он должен их поцеловать.
Она нервно провела языком по верхней губе, и невинное движение ее языка окончательно сломило его.
— Кара…
Он жадно припал к ее губам, и она, как цветок, раскрылась под его поцелуем, чувствуя, что сходит с ума от желания. Кара представила себя, и Ника в постели, представила их сплетенные в экстазе тела и затрепетала. Был лишь единственный способ превратить ее видение в реальность.
— Кара, — наконец прошептал он, подняв голову, — если ты хочешь остановить меня, скажи. Если ты не остановишь меня сейчас, я уже не смогу…
— И не надо! — воскликнула она, прижимаясь к нему, — Не останавливайся.
— Я так хочу тебя. Я не уверен, что сумею дождаться, пока мы поднимемся в спальню.
— А ты не жди. Оглянись. — Кара показала на яркую драпировку.
Одним быстрым движением Ник сорвал ее, расстелил на полу и уложил Кару на узорчатую ткань.
— Мне нравятся твоя решительность и любовь к риску, — благодарно улыбнулся он. — Я…
Она закрыла ему рот поцелуем, чувствуя жесткость его щетины и влажную мягкость языка. Их руки тем временем расстегивали пуговицы и молнии, пока вся одежда не оказалась на полу.
Ник ласкал ее обнаженное тело, Кара ощущала горячее дыхание на шее, груди, бедрах. Его язык разжигал пламя между ног.
Потеряв контроль над собой, она откинула голову и закричала. Они вместе создавали невыносимый накал, который не приносил облегчения.
— Ник…
— Я знаю, — сказал он, подняв голову. — Я хочу быть в тебе.
— Да! — выкрикнула она.
Когда это произошло, Кара чуть не задохнулась от наслаждения. Кара отдавалась до конца и физически, и эмоционально. Из нее вырывались тихие стоны каждый раз, как он заполнял ее, выходил и заполнял снова. Она крепко держала его, потом отпускала, уверенная, что ничто не может сравниться с мгновением страсти.
Ник взглянул на нее. Ее широко открытые глаза сверкали, медного цвета волосы пламенели огнем, восторг на лице отражал то, что он чувствовал и сам. Ее ответная реакция до крайности возбудила его. Он сделал последний глубокий толчок, и она выгнулась в экстазе.
Ник продолжал обнимать ее, все еще потрясенный мощью их любовной игры.
Наконец дыхание у них выровнялось. Он встал, затем поднял ее на руки.
— Куда мы идем? — взволнованно спросила она.
— Наверх, — прошептал он. — В мою постель. Нашу постель. Я хочу заниматься с тобой любовью всю ночь, Кара. Я хочу заниматься с тобой любовью до тех пор, пока мы больше не сможем двигаться, говорить, думать, — На полпути Ник вдруг остановился. — Если, конечно, тебе опять не будет стыдно.
— Мне никогда не было стыдно, Ник, — со слезами ответила Кара. — Я просто… я испугалась.
— Испугалась? — Он поцеловал ее в лоб. — Почему?
— А потому, дурачок, что я влюблена в тебя.
Сначала она подумала, что Ник уронит ее, — так он был ошеломлен, но он удержал, только на лице его отразилось удивление.