[496] – и до сих пор (уже сутки) ответа нет! Из Петербурга дорога занимает максимум четыре часа. Мне кажется, что с Вадой[497] случилось несчастье, и Коля поехал к нему вглубь сельской местности, где на данный момент нет никакого возможного сообщения, кроме как верхом на лошади.
Я подожду еще два часа и потом отправлю телеграмму, но кому?…Здраво рассуждая, графине Л.[евашовой]. Мне хочется поскорее уехать отсюда в Петербург, и, если бы я так не волновался, я бы уже это сделал. Но уехать, не имея возможности узнать по дороге никаких новостей, не могу, поэтому подожду. Я предпочитаю снова вернуться до 1 июня и остаться здесь, рядом с тобой, а 15-го числа быть в Венеции. Извини, я не додумался договориться с тобой об адресе для телеграмм.
Лучшее – это в Петербург, Фонтанка, 18 – на мое имя и фамилию.
Без имен владельцев. Давай придерживаться этого. С сегодняшнего дня идо 1 июня телеграфируй на мое имя и фамилию до востребования в Петербург каждые пять дней и только в исключительном случае по адресу Фонтанки. Я телеграфирую тебе отсюда, сообщив с какого дня начать.
Тогда, когда я приеду в Петер.[бург], мне будет так радостно и спокойно на душе!
Я немедленно пойду на почту, спрошу о твоем письме и отправлю это. Моя жена совершенно не беспокоится о Ваде – я же волнуюсь, потому что, хотя и знаю, насколько он ленив, когда дело касается написания письма, считаю, что на этот раз чересчур.
Я готовлюсь к Венеции и планам на лето. […] Напишу тебе завтра письмо о жилище в Венеции. […]
[9.5.1892; в поезде Берлин – Будапешт]
Пишу тебе в вагоне поезда между Дрезденом и Берлином. Я очень хочу, чтобы ты получила письмо о жилище в Венеции, иначе ты сильно опоздаешь, и черновая отделка не будет готова. Можешь прочитать это письмо, дорогая Леонор? Вагон так качает, что я почти не могу писать. Итак, вот что тебе примерно нужно написать:
«Синьор, я получила Вашу телеграмму, в которой Вы сообщаете мне, что принимаете сделанное мною предложение арендовать жилье на три года из расчета восемьсот франков в год.
Детали необходимо было объяснить письменно и в соответствии с переговорами, которые мы провели с Вами в Венеции. Во избежание недоразумений хочу здесь напомнить, в чем должны заключаться работы, которые Вам предстоит выполнить в данной квартире.
1) Стена между первой спальней и второй, где есть деревянный застекленный шкаф и две двери с каждой стороны, должна быть снесена, а потолок двух спален должен стать единым.
Две маленьких ступени должны остаться такими, какие есть. Двери также необходимо убрать, чтобы две комнаты образовали одну. Пол остается таким, какой он есть, то есть с той разницей в уровнях, которая существует в настоящее время – только террасы должны быть в идеальном состоянии.
Проведите газовую трубу в середину каждой из комнат как они есть на сегодняшний день. […][498]
2) […] Потолки во всех комнатах должны быть как следует оштукатурены, но для облегчения работы я прошу Вас просто выкрасить их в очень чистый белый цвет, без всякого орнамента.
3) На кухне внизу и в маленькой спальне рядом с ней Вы должны привести всё в порядок и сделать стены абсолютно чистыми, но не ставьте газовую плиту до моего приезда. У нас всегда будет время это сделать. В общем, прихожая, кухня, маленькая комната и лестница должны быть должным образом оштукатурены и доделаны каменщиками и плотниками, но вы можете оставить покраску до моего приезда.
4) Небольшой мостик через канал, ведущий к входной двери, должен оставаться неизменным на протяжении всего срока аренды. Окна и двери должны быть в порядке, это само собой разумеется. Печи надо расставить по местам, вот и всё. Всё это обязательно нужно завершить к 15 июня, потому что примерно в это время я надеюсь быть в Венеции, чтобы самой дополнительно обустроить жилье и выбрать обои для стен. Можете быть уверены, что я выберу простые обои по тем ценам, что есть сейчас, только мне хочется, чтобы цвета были на мой вкус. Затем я также укажу цвет для прихожей и кухни.
6) Нужно сделать дверь между кухней и прихожей. Туалет должен быть опрятным и приличным, не похожим на те ужасные туалеты, которые часто бывают в Венеции.
Вот и всё.
Пожалуйста, напишите мне в первом же письме, всё ли Вы поняли.
Видите, во всем этом нет ничего нового, но я хочу, чтобы Вы имели четкое представление о том, как нужно обустроить жилище до 15 июня. Пишите до востребования и т. д. и т. д.»
Ты поняла, Леонор, дорогая? Сможешь ли ты прочитать всё это? Храни тебя Бог. Погода сегодня такая прекрасная и мое сердце полно тобой. Не грусти. Всегда находи, чем заняться, попробуй скопировать два маленьких плана [из письма] в свой перевод[499], это не сложно.
Я почти договорился, что мои приедут в Венецию с 5 по 26 июля, а затем поедут в Байройт и в Англию. Потом вернутся в сентябре. Я буду работать в Венеции всё время.
Я еду прямо в Петербург. Потому что нет вестей ни от моего сына, ни от управляющего, я ничего не знаю. Не хочу думать о плохом. […]
Всегда телеграфируй утром, чтобы вечером я получал телеграмму, – не забывай, – без этого я буду волноваться.
Дополнительно, если надо, телеграфируй на Фонтанку, 18. Приготовься отправить деньги Гейдену, я уведомлю его и сообщу тебе…
[9.5-1892; Берлин – Будапешт]
[…] От Вады пока нет ответа. Нет новостей о том, была ли его работа успешной! От него нет писем уже три недели. Однако пришел ответ от Левашовой, который сообщает, что здоровье обоих сыновей очень хорошее! Я ничего не понимаю – и собираюсь сам посмотреть, в чем дело.
Да, живи, учись жить, не относись к своей работе иначе, чем ты относилась к ней до сих пор. Это развлечение других и отупление себя, вот и всё.
Это большая опасность, и каждый актер или актриса граничит с опасностью погубить себя пустяками и необходимостью тщетного, театрального успеха, циркового успеха, чтобы жить.
Не падай в эту пропасть, мы об этом поговорим. […]
[10.5.1892; Вена – Будапешт. Телеграмма]
СНЯЛА СЕГОДНЯ ДВА ХОРОШИХ ОСВОБОДИВШИХСЯ НОМЕРА ДЛЯ ВАС И НИНЫ В ОТЕЛЕ GARNI KRAUSS SEILERSTAETTE 11, ПОТОМУ ЧТО ВО ВСЕХ ОТНОШЕНИЯХ ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНЫ ОТЕЛИ, КОТОРЫЕ ПОЛНОСТЬЮ ЗАНЯТЫ[500]. ПРИШЛОСЬ РЕШАТЬ СРАЗУ. С НЕЖНОСТЬЮ. ДО СВИДАНИЯ. АЛЕКСАНДРИНА ВИНДИШГРЭЦ[501]
[10.5.1892; Кёнигсберг – Будапешт. Телеграмма]
НАДЕЮСЬ, ЧТО ТРЕТЬЕ ПИСЬМО С ОТВЕТОМ О РАЗМЕЩЕНИИ НАЙДЕТ ВАС ЕЩЕ В БУДАПЕШТЕ. ОСТАЮСЬ ВАШЕЙ ВЕРНОЙ И ХОРОШЕЙ ПОДРУГОЙ. ДА ХРАНИТ ВАС БОГ. ЦЕЛУЮ НЕЖНО СОФИ[502]
[29.4.1892; (почтовый вагон в России) – Вена]
Я пишу тебе между границей и Петербургом, уже в России – в вагоне – ты вряд ли сможешь прочесть эти каракули, но это лучше, чем ничего. […]
Да, напиши биографию дедушки, но чтобы иметь возможность это сделать, немного подготовь свои представления о том, как ее написать. Сначала прочитай биографии других людей. Например, для начала – биографию Гёте, написанную Льюисом [503]. […] Посмотри, переведена ли она на французский язык. Позже я дам тебе еще список. Биография человека, даже величайшего гения, интересна только в связи с эпохой, в которой он жил и творил. Так что это целое исследование, которое необходимо провести – и именно оно является самой интересной частью. Для этого нам нужны архивы – особенно крупных городов. Кьоджа[504] мало что тебе даст, но наверняка повсюду должны быть следы, а каждое незначительное письмо прошлых лет становится сегодня бесценным документом. Чтобы написать историю театральной деятельности, надо изучать театр того времени, а театр – это жизнь, стремления, вкусы, дух, и глупость целого народа. Подумай обо всем этом – запиши идеи и особенно вопросы, которые возникают у тебя в голове. Но также почитай то, что хорошо сделано в этой области.
Этот же Льюис написал биографию Аристотеля, которую тебе тоже надо прочитать. Биография Гете – великая книга, и ее нужно читать внимательно, чтобы увидеть хорошие и плохие стороны.
Сообщи мне примерно, что ты думаешь по всем этим темам. Я напишу тебе об этом подробно, когда буду в Петер.[бурге]. Да хранит тебя Бог, Леонор, милая подруга, обнимаю тебя, прости мне эти каракули, но вагон так шатает, [без подписи]
[1.5.1892; Санкт-Петербург – Вена]
[…] Я надеюсь у тебя всё хорошо. Здесь много людей, каждая минута занята.
Я никому не говорю, что ты была в Египте, но говорю, что видел тебя в Будапеште. Если меня когда-нибудь поймают на Египте (спасибо Урусову) – у меня есть заготовленный ответ. […]
Во вторник еду в деревню со своим сыном (старшим) – пять дней до Москвы и в окрестности, так что телеграфируй до востребования в Москву. […]
Целую твои ноги, твои руки, всё твое тело, каждый сантиметр которого мне дороже жизни.
Да хранит тебя Бог, не забывай меня. Я тебя люблю, [без подписи]
[3.5.1892; Санкт-Петербург – Вена]
Пришло три твоих письма!
Это такие сокровища для меня – они дают мне спокойную жизнь, как золото, которое мы ищем, чтобы стать свободными.
Сегодня в десять мне нужно было поехать к Леваш.[овым] (потому что я живу в гостинице, несмотря на их приглашения), и там мне показывают письмо от тебя и говорят обо мне и т. д… Я говорю, что не хочу его читать, потому что надеюсь сам что-нибудь получить. Иду на почту и нахожу там три твоих письма.