– Кира.
– В чем дело?
Он обводит взглядом стены, заполненные мониторами, мигающими лампочками и прочими достижениями передовых технологий, которые даже мне нелегко понять. Парень выглядит… более чем встревоженным. Для са-кхуйи все это, должно быть, ужасно. Он сжимает мою руку:
– Тебе не обязательно избавляться от переводчика. Я буду защищать тебя от пришельцев ценой своей жизни.
Я слабо улыбаюсь ему:
– Аехако, у них есть лазерные пушки и технологии, которые мы с тобой даже представить себе не можем. Копьем и болой их не остановить. Если они захотят забрать меня, ничто не сможет им помешать. Я пытаюсь избавиться от наушника, потому что хочу скрыться, а не потому, что считаю тебя неспособным меня защитить.
Он испытующе смотрит, и я читаю его беспокойство по морщинам на лбу и решительно сжатой челюсти. Все происходящее ему совсем не нравится, ни капельки. Необычно для такого всегда спокойного мужчины, как Аехако.
– Ты уже можешь отпустить мою руку, – поддразниваю я, стараясь говорить непринужденно.
– Кира, – произносит он низким и хриплым голосом, наклоняясь ко мне. Крепко сжав мою руку, он подносит ее к груди. – Будь моей парой.
Я в недоумении пялюсь на парня. Это что… инопланетная версия предложения руки и сердца?
– Твоей парой? Я думала, для этого мы должны резонировать…
Он мотает головой, большие рога рассекают воздух. Моя рука прижата к его колотящемуся сердцу, скрытому под жесткими защитными гребнями.
– Мы не будем резонансной парой. Просто парой.
– А в чем разница?
Он смотрит решительно и серьезно, а затем нежно касается моего подбородка другой рукой.
– Мы выбираем принадлежать друг другу, пока нас не разлучат.
– Разлучат?
– Смерть или кхуйи.
Никак не могу понять, это романтично или разбивает мне сердце.
– Но если ты найдешь отклик в ком-то другом…
– Этого не произойдет.
– Откуда ты знаешь?
– Я не знаю. Все, что мне известно, это то, что ты моя пара, и я не буду слушать никого и ничего, даже собственное кхуйи, если оно скажет иначе.
Уверена, что его найденная резонансная пара будет в полном восторге от этой идеи.
Он смотрит на меня, ожидая ответа, а у меня разрывается сердце…. Не потому, что я не хочу быть его парой. Как раз эта мысль наполняет меня счастьем. Несколько недель нашего флирта показали, что Аехако заботливый, веселый, добрый и просто замечательный мужчина. Если бы я могла выбрать себе пару на этой замерзшей ледяной планете, то выбрала бы только его.
Но я бесплодна. Я не могу иметь детей.
Мы будем партнерами до тех пор, пока его кхуйи не решит, что ему пора пополнить генофонд. Тогда он срезонирует с Харлоу, или Клэр, или с кем-нибудь еще из свободных девушек, а я останусь в полном одиночестве. В очередной раз.
Очень сомневаюсь, что смогу это пережить. Я не такая сильная, как Лиз или Джорджи. Я слабая и неуверенная в себе, одна лишь мысль о том, что меня бросят ради новой партнерши, причиняет невыносимую боль. Я наблюдала за Аехако. Он из большой семьи, любит своих родителей и младших братьев. Если я соглашусь стать его парой, то ради своего счастья лишу парня важных для са-кхуйи вещей. Я не могу иметь детей. Я никогда не найду в нем отклика. Если Аехако надеется, что я когда-нибудь начну резонировать с ним, его ждет горькое разочарование…
И он заслуживает это узнать прежде, чем я приму решение.
Нужно сказать ему. Внимательно смотрю в его большое, серьезное лицо.
Слова просто срываются с моих губ:
– Ты хочешь иметь детей?
Аехако удивленно моргает. Очевидно, что это был не тот вопрос, который он ожидал. Но об этом стоило спросить. Если он не хочет детей, в роли его «пары» я буду чувствовать себя лучше. Может, потому, что у меня все еще будет место в его сердце, даже если его кхуйи, очнувшись, решит, что он должен стать папой. Но прозвучавший ответ разбивает вдребезги мою последнюю надежду.
– Конечно, я хочу детей, – его губы растягиваются в улыбке. – Какой мужчина не мечтает о семье?
Я чувствую себя букашкой. Крошечной букашкой, раздавленной на ковре. Отпускаю его руку.
– Хорошо, это все, что я хотела узнать. Спасибо.
Он смеется и обхватывает мое лицо своими большими ладонями.
– Кира, не волнуйся ты так. Я видел, как кхуйи резонируют для тех, кто состоит в паре уже много лет. Будто оно чувствует любовь между партнерами и решает объединить их любым способом.
Да, точно. Выглядит так, будто кхуйи, сдавшись, устраивает финальную встряску своему хозяину, лишь бы получить от него желаемое. Не думаю, что все это так романтично, как кажется Аехако. Да и этого в нашем случае не произойдет. Я слабо улыбаюсь:
– Мы поговорим об этом, когда я закончу, хорошо?
Тревога омрачает выразительный взгляд, и парень, наклонившись, дарит мне короткий нежный поцелуй.
– Я буду ждать здесь.
Выскальзываю из его рук и вытягиваюсь на кровати.
– Я готова, – объявляю компьютеру. Кровать тут же начинает задвигаться обратно в стену вместе со мной, и я наблюдаю, как встревоженное лицо Аехако исчезает из виду.
Огоньки мигают, а затем гаснут.
Я втягиваю воздух, потому что это совсем не похоже на компьютерную томографию, скорее на заключение в морге. Что, если компьютер сломается и не выпустит меня? Охваченная беспокойством, я начинаю учащенно дышать, а затем касаюсь панели над головой. Она находится ближе, чем казалось, как и панели по бокам. Свет начинает мерцать, и я наблюдаю, как стены оживают новыми надписями и диаграммами, вероятно, моими жизненными показателями.
– Чем я могу вам помочь? – спрашивает компьютер успокаивающим голосом.
– Мне требуется удалить инородный предмет, – указываю на переводчик в ухе.
– Пожалуйста, не шевелитесь. Наши системы просканируют вас, чтобы определить состояние здоровья.
Я опускаю руку и лежу, стараясь не двигаться. Озираюсь вокруг, поражаясь всем этим технологиям. Кровать в разы больше меня, думаю, даже крупная фигура Аехако могла бы здесь поместиться. Похоже, са-кхуйи не сильно изменились со времени крушения. Здесь есть подголовник, быть может, на случай если у пациента очень большие рога, однако для меня он слишком велик, поэтому просто поворачиваю голову набок.
– Наши датчики зафиксировали два инородных тела, – любезно сообщает мне компьютер. – Хотите, чтобы мы приступили к извлечению обоих?
– Д-два? – я заикаюсь от потрясения. – Что ты имеешь в виду?
– Наши датчики зафиксировали неорганическое соединение, прикрепленное к вашему органу чувств. Дальнейшее сканирование показало, что вы также заразились паразитом, обитающим на этой планете…
Ах, кхуйи. Я все время забываю, что племя Аехако потерпело здесь крушение и было вынуждено принять кхуйи так же, как и мы. Неудивительно, что компьютер рассматривает его как инородный объект.
– Я хочу оставить паразита и избавиться от этой штуки, – касаюсь переводчика. – От неорганического соединения, прикрепленного к моему, эм, уху.
– Пожалуйста, повернитесь на бок, чтобы мы могли детально изучить объект.
Я переворачиваюсь, и в следующий момент из стены вырастают механические руки и касаются переводчика. Они жужжат и стрекочут, и мне приходится прикусить губу в попытках не дернуться каждый раз, когда что-то стучит по металлу переводчика, посылая звуковую волну в мой череп.
– Объект идентифицирован, – сообщает компьютер. – Датчики показывают, что это стрбде грейдувп сципоурей, – компьютер издает череду неразборчивых звуков. – Хотите приступить к извлечению?
Никто не предлагает анестезию или какие-либо другие средства, чтобы заглушить боль. Я облизываю пересохшие губы.
– Будет больно?
Понятно, что в любом случае придется удалить переводчик, но хотелось бы знать, во что ввязываюсь.
– Датчики показывают, что оборудование вживлено в чувствительную нервную ткань. Потребуется некоторое время и усилия, чтобы удалить его без нанесения повреждений, но вероятность успешного извлечения без дополнительного хирургического вмешательства составляет 97 %.
Звучит обнадеживающе.
– Тогда давай приступим.
Кровать подо мной начинает жужжать и дрожать, а вокруг шеи оборачивается гладкий металлический ошейник.
– Что? – я вскрикиваю и дергаюсь, когда другие наручники застегиваются на одном из моих запястий и лодыжках.
– Кира, – доносится издалека приглушенный рев Аехако.
– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, – предупреждает меня компьютер. – Вас удерживают для вашей безопасности. Малейшее движение может повлиять на результат операции. Вы все еще хотите, чтобы мы продолжили?
– Кира! – снова ревет Аехако, и я слышу грохот оборудования и сердитый писк компьютеров с другой стороны.
– Все в порядке, – кричу я слабым, прерывающимся голосом. – Со мной все в порядке! Компьютер, скажи ему, что со мной все в порядке.
Воцаряется тишина. Аехако больше не слышно, полагаю, это хороший знак. Стараясь не думать о стягивающем ошейнике, я заставляю себя расслабиться. Спокойно, это похоже на манжету для измерения кровяного давления. Только и всего. Никаких проблем.
– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие во время операции.
– Хорошо, – я закрываю глаза, чтобы не видеть, как двигаются руки робота. Что-то гудит, и мое тело напрягается от прикосновения к переводчику.
– У вас чрезвычайно высокое кровяное давление. Хотите, чтобы мы включили успокаивающую музыку?
Звучит абсурдно, и я подавляю истерический смешок.
– Я успокоюсь.
– У вас еще есть какие-нибудь вопросы, на которые вы бы хотели получить ответ?
В этот самый момент мой желудок решает заурчать.
– Здесь есть поблизости закусочная? – пытаюсь пошутить я.
– Что такое закусочная?
Ох. Веду себя как ребенок! Теперь придется объяснять.
– Место, куда ходят поесть.
– На этом корабле есть три столовые. Однако в настоящее время запасы продовольствия и воды исчерпаны.
Разумеется. Потерпевшие крушение сакхи, надо полагать, опустошили все запасы.