Группа, направляющаяся в Южные пещеры, подобралась отличная, даже несмотря на неприятное присутствие Аши. Обняв всех остающихся в племенных пещерах, мы выдвигаемся в путь. Счастью Клэр нет предела потому, что Бек тоже переселяется в Южные пещеры, а Тиффани не терпится перенять ремесло у старейшин. Джози весело болтает с Кемли и Фарли, хотя ни та, ни другая ее не понимают. Хэйден идет с нами и выглядит довольно раздраженным болтовней Джози. Хотелось бы, чтобы общительность Джози пошла на пользу слишком замкнутому и погруженному в свои мысли Хэйдену, но….
Когда мы наконец добираемся до места, народ долго бегает из пещеры в пещеру, исследуя их и восклицая от счастья. В центральной зоне разведен большой костер для освещения и создания домашнего уюта. Для людей температура здесь приятная, но замечаю, что несколько охотников раздеваются. Для них в пещере жарковато.
– Кажется, не самый ужасный побочный эффект жары, – шепчет мне Тиффани, пока я пялюсь на мускулистую, потную грудь Аехако, веткой подметающего пол.
– Да, – соглашаюсь, засматриваясь на проходящего мимо полуголого охотника. – Я не жалуюсь.
В этот момент подходит Аша и кладет руку на талию моего партнера.
– Мне нужно с тобой поговорить, Аехако. Мне не нравится моя новая пещера! Она слишком мала.
Тиффани закатывает глаза:
– Началось. Принцесса попытается заполучить вашу пещеру, вот увидишь.
Она права. Долгое время Аша была одной из немногих неспаренных женщин в племени, что сделало ее избалованной и требовательной. Но теперь у нее есть партнер.
И у меня тоже. Возмущает, что она касается моего мужчины, притворно плача при этом. Аехако похлопывает ее по плечу, пытаясь утешить:
– Твоя пещера одна из самых красивых. Поверь мне.
– Но она маленькая, – надувает губы Аша.
О, ради всего святого. Ей не нужно делить пространство ни с кем, кроме своего партнера. Это гораздо лучше, чем жить вместе с другой парой. Я раздраженно вздыхаю, когда Аша берет Аехако за руку и пытается утащить его в свою новую пещеру для личной экскурсии.
С меня хватит.
Направляюсь к Аехако, но вдруг замечаю, что на его лице проступает ужас, когда он смотрит на Ашу. Забеспокоившись, я ускоряю шаг…
И слышу немыслимое.
Аехако резонирует, а Аша держит его руку в своей.
Так вот в чем подвох?
Глава 6
КИРА
Я не могу дышать. Мое сердце колотится так сильно, что пульс стучит в ушах.
Аехако только что нашел отклик в другой женщине. Я потеряла его.
Ужас и горе накрывают меня. Я пялюсь на их соединенные руки, на Аехако. Он кладет руку себе на грудь, и я отсюда могу слышать, как она гудит.
Он резонирует, его кхуйи нашло для него идеальную пару.
Но это не я. Это Аша.
– Я не понимаю, – говорю я, едва слыша свой собственный голос из-за пульса в ушах. – У Аши уже есть партнер, ты не можешь ей резонировать.
Ты моя пара, а не ее.
Это так несправедливо. Аехако – лучшее, что случалось со мной, и я так быстро его потеряла? Слезы подкатывают к горлу, сердце бешено колотится.
Мой милый партнер смотрит вниз на свою грудь, а затем отпускает руку Аши.
– Я резонирую не для нее, – он поворачивается ко мне, его глаза такие голубые и яркие.
Пульс сильнее и громче стучит в моих ушах, продолжая ускоряться…
И тогда я все понимаю.
И лишаюсь чувств от счастья.
Мгновение спустя я лежу в больших руках Аехако, он нежно прижимает меня к груди.
– Кира, – шепчет он, пристраивая мою голову у себя под подбородком. – Моя Кира.
Моя грудь вибрирует и гудит от резонанса. Тот стук, что я слышала? То был не пульс, то было мое кхуйи, поющее для него.
Как такое возможно?
Пока я пытаюсь прийти в себя, мое тело меняется. Острое желание накрывает меня, как волна. Я горю в лихорадке возбуждения. Чувствую, как пульс стучит у меня между ног, а потребность обладать своей парой поглощает все мысли. Соски стали сверхчувствительными, а кожа горит, пока наши кхуйи поют в унисон.
Цепляюсь за Аехако, разрываясь между надеждой и отчаянием.
– Я не понимаю…
Его смех полон радости и удивления. Он прижимается губами к моему лбу и успокаивающе целует, пока мы сидим, обнявшись, посреди главного зала.
– Что тут понимать, моя пара? Твое кхуйи просто нужно было получше убедить.
Я смеюсь, и мой смех превращается в слезы.
– Но я не могу…
– Возможно, ты сможешь, – он убирает мои волосы с лица. – Кхуйи приспосабливает тебя к жизни на этой планете. Возможно, оно сотворило в твоем теле большие перемены?
Удивленно смотрю на него. Возможно, он прав. Быть может, кхуйи находит поврежденные части тела и излечивает их. Что я могу знать? Мне всю жизнь говорили, что я не смогу иметь детей. И вот я здесь, резонирую мужчине, которого люблю.
– Ты притихла, – бормочет он, еще крепче обнимая меня. – Что-то не так?
Прижимаю голову к широкой груди, слушая, как его кхуйи поет для меня. Это самая чудесная мелодия, которую я когда-либо слышала.
– Я без ума от счастья. Я даже не могла… – слезы наворачиваются на глаза. – Я никогда не думала…
Для меня это значит больше, чем возможность иметь ребенка, больше, чем что-либо на свете… Это означает, что Аехако мой навеки.
Мой партнер тихо рычит, и я чувствую, как его член упирается мне в бедро.
– Не отправиться ли нам в нашу пещеру, чтобы порадовать кхуйи?
Прижимаюсь к нему, едва сдерживая смех.
– Да, пожалуйста! Прошу тебя!
Аехако поднимается на ноги, и когда контакт наших тел разрывается, я ощущаю чувство потери. Но потом он подхватывает меня на руки, и я снова наполняюсь такой безграничной радостью, что ничто не может разрушить мое счастье.
Абсолютно ничто.
Аехако направляется к нашей пещере, выкрикивая через плечо:
– Мы с моей парой будем заняты. Не беспокойте нас.
Меня должно было бы смутить громогласное объявление того, чем мы будем заниматься, но я слишком счастлива, чтобы об этом переживать. Оглядываюсь на остальных. Тиффани перешептывается с Джози, на их лицах улыбка. Аша выглядит несчастной и потерянной. Охотники просто смеются и отпускают шуточки про Аехако и его мужскую силу.
Все это время мое кхуйи поет, поет и поет.
В пещере Аехако осторожно опускает меня на груду мехов, которые станут нашей постелью. Они все еще свернуты в рулоны после переезда. Мы были так заняты, помогая остальным, что не нашли времени обустроить свое жилище.
– Подожди здесь, – он направляется ко входу и задергивает кожаную ширму. Все это время я наблюдаю, как поигрывают под набедренной повязкой мышцы его бедер, а хвост бешено виляет.
Хвост никогда не казался мне таким сексуальным, как сейчас. Он просто сводит меня с ума. Ну, ничего себе! Я прижимаю руку к груди, чувствуя, как она вибрирует от силы кхуйи. Это вызывает во мне желание прикоснуться к Аехако… или к себе. Мои ноги плотно сжаты, и я сопротивляюсь настоятельным призывам откинуться на меха и ласкать себя до оргазма. Я никогда в жизни не была так возбуждена. Кхуйи делает невозможными мысли о чем-либо, кроме секса со своей парой.
Так сложно держать себя в руках в эту минуту. Очень.
Чтобы отвлечься я принимаюсь развязывать рулоны мехов. Нам ведь нужно будет на что-то лечь. Однако пальцы меня не слушаются, руки трясутся, все, о чем я могу думать, – Аехако и секс.
Боже, они были правы насчет кхуйи. Такое ощущение, будто кто-то нажал на секретную кнопку внутри меня и мгновенно превратил в нимфоманку. Это так странно, но я не против. Отчаянно борюсь с желанием расплакаться от переполняющих меня эмоций, параллельно пытаясь развязать кожаный узел.
Я скорее чувствую, чем вижу, как Аехако подходит и садится позади меня. Мое и его кхуйи тянутся друг к другу, и наши мурлыкающие звуки кажутся такими странными и в то же время такими приятными.
Он обнимает меня со спины, скользя руками к груди и целуя в шею.
– Моя пара. По-настоящему моя.
Слезы накопившихся эмоций, с которыми я боролась, все же вырываются наружу. Я прижимаю его руки к своей груди и рыдаю.
Аехако напрягается всем телом.
– Почему ты плачешь, Кира?
– Я н-никогда не думала, что это с-случится со м-мной, – заикаюсь я. Я смирилась с тем, что была единственной бесплодной женщиной, когда рождение детей было жизненно важно для племени. И Аехако хотел семью. Я и мечтать не могла о том, чтобы однажды создать ее.
Только сейчас я осознала, как сильно этого хочу, и эмоции поглотили меня. Я плачу, несмотря на то, что он успокаивает меня, и его объятия из чувственных стали утешающими. Он гладит меня по волосам и что-то бормочет, пока я плачу у него на груди. Я не несчастна, совсем наоборот. Понятия не имею, почему я так расчувствовалась, но счастье так велико, что, кажется, слезы – единственный способ для моих эмоций выйти наружу.
– Шшш, – успокаивает Аехако, гладя по волосам. – Все подумают, что ты плачешь от одной только мысли стать матерью моего ребенка.
У меня вырывается сдавленный смешок.
– Так и есть, – его рука скользит вниз по моей. – Они скажут, что ты сожалеешь о том, что у твоего кхуйи настолько плохой вкус, что оно связало умную, красивую девушку с таким болваном, как я.
Я фыркаю. Никто и никогда не смог бы назвать Аехако болваном.
– Не говори глупостей.
– Я и не говорю. Одиноких мужчин в два раза больше, чем человеческих женщин. Разве ты не считаешь меня самым везучим из мужчин, потому что я нашел отклик в тебе? Я себя считаю.
Вздыхаю, вытирая слезы, потому что он такой милый. Я так сильно люблю этого мужчину. Он всегда выделял меня, когда никто другой не замечал. Мои недостатки никогда не имели для него значения, моя улыбка – единственное, что было важно.
– Это я самая везучая, – шепчу я, проводя пальцами по линии его подбородка. Он такой красивый, мой партнер. Я возбуждаюсь от одного взгляда на его большое, широкое лицо, сияющие глаза и улыбку. Наклонившись вперед, целую его, и он тут же обвивает руки вокруг моей талии и прижимает к себе.