— Между прочим, у меня есть отец и мать. И я за них переживаю.
— Думаешь, я не понимаю?
Не ответив, Наташа погрузилась в интернет. Некоторое время ее лицо было просто сосредоточенным. Потом оно просияло.
— Что там? — оживился Неделя.
— Мама написала, — ответила Наташа. — В «Фейсбуке». Господи! Я так рада за нее! А папа… папа… — она зашмыгала носом. — Он пойдет под суд.
— Его взяли?
— Нет. Он сам явился в Верховный Суд и сдался. Как думаешь, его посадят?
— Скорее всего, — Неделя пожал плечами. — Если только не докажет, что действовал в порядке самозащиты.
— Докажет! — воскликнула Наташа. — Маме теперь не придется скрываться. Она обойдет всех знакомых, всех родственников и обязательно найдет деньги.
— Хорошо, если так.
— Сомневаешься? Напрасно. Моя мама всегда добивается цели.
Наташа дочитала и подняла голову, уставившись на Неделю прищуренными глазами:
— А Каравана твоего арестовали. И Распопова заодно. Их увезли в столицу. Там они не откупятся.
— Они мне не кореша, — сказал Неделя, задетый упоминанием Каравана как «его». — Мне плевать, что с ними будет.
— Распопов хотел нам помочь.
— Хотел и помог — разные вещи. Он обделался от страха и всех сдал.
— А ты на его месте не сдал бы? — спросила Наташа.
Она сделала это из духа противоречия. Ей нужно было дать выход своему раздражению, вызванному постоянным присутствием Недели.
Он внимательно посмотрел на нее, покачал головой и коротко произнес:
— Нет.
Это было правдой, и эта правда читалась в его взгляде.
Наташа отвела глаза.
— Пойдем завтракать, — сказала она. — Кушать хочется.
Глава двадцать первая. Дикая природа, дикий пляж
— А теперь в путь! — бодро воскликнул Саша Черный, когда тарелки опустели и какао осталось лишь на дне чашек. — Сегодня у нас велосипедная прогулка.
Он повернулся к Неделе:
— А потом я покажу тебе маяк.
— Почему только ему? — надула губы Наташа.
— Так надо, — туманно ответил старик. — Ну, собирайтесь. Через пять минут отправляемся.
— Дед, — тихо сказал Неделя, когда они остались вдвоем. — Я вообще-то сто лет на велике не катался. С детства.
— Перед девушкой неудобно? — Саша Черный подмигнул. — Так иди потренируйся, пока она возится. Наши пять минут для женщин — все пятнадцать, если не двадцать.
— Где лайбы? — деловито осведомился Неделя.
— Пойдем, покажу.
Они спустились во двор и поочередно выкатили четыре велосипеда из кладовой под лестницей. Неделя выбрал себе приземистый велосипед на толстых шинах.
— Это для горных дорог, — предупредил дед.
— А по дороге на нем нельзя?
— Можно. Просто передачу надо переключить…
Он показал принципы управления современным велосипедом.
— Как автомобиль прямо, — восхитился Неделя. — И остальные не хуже. Хозяева не засекут?
— Я не лох, чтобы воровать рядом со своим домом, — отрезал дед, впервые сделавшись похожим на прежнего Сашу Черного.
— Как ты, кстати, эту хату отхватил? Не купил же?
Задав вопрос, Неделя оседлал велосипед, приноравливаясь к его весу и конструкции.
— Добрые люди оставили, — ответил дед. — В знак любви и уважения.
— Померли, небось?
— Есть такое дело. Езжай. Хватит мне допрос устраивать.
Виляя передним колесом, Неделя поехал по лужайке, протянувшейся от входа до сада. Сделав пару разворотов, он освоился настолько, что смог думать не только о том, как сохранять равновесие, держать руль и притормаживать, не прокручивая педали назад, а используя ручной тормоз.
Сегодняшним утром дед словно бы несколько раз приоткрыл маску, которую носил с момента встречи. В Неделе росла уверенность, что эти седые лохмы, барские шмотки и витиеватая речь — лишь маскарад, чтобы скрывать свою истинную сущность. От кого и зачем? Зачем бы деду понадобилось пудрить мозги внуку, который его знал как облупленного и не имел ничего против. И не ради Наташи затевался этот спектакль. Что-то здесь было не так. Саша Черный оставался Сашей Черным, и его воровская натура никуда не делась. И местные жители не зря относились к «старине Александру» с опаской. На самом деле он был волком в овчарне.
Эти мысли напомнили Неделе о вчерашней стычке с Айваром. Он тут же потерял управление, въехал через куст роз на клумбу и запрыгал на расставленных ногах, уронив велосипед и удерживая его за вывернутый руль. Результатом была ушибленная лодыжка и сердитый окрик Ирины:
— Эй! Не смей цветы коцать! Я что, даром корячилась?
С ней тоже все стало ясно. Дед осадил подругу взглядом, но было поздно. Ирина тоже была воровкой, избравшей новую личину. Открытие не насторожило Неделю, а успокоило. Он не видел ничего странного, что эти двое не желали привлекать к себе внимание эстонцев. Скорее всего, домом они завладели хитростью и теперь желали прожить здесь остаток своих дней без осложнений. Неделя не мог их за это винить. Он и сам с радостью обосновался бы в таком же тихом уголке на пару с Наташей. Однажды это случится. Будут у них и детишки, и все остальное, что нужно для полного счастья. Неделя сделает все, чтобы так и было. Хоть самой Судьбе глотку перегрызет.
С такими мыслями он отправился в путешествие по окрестностям Пярну. Четверо велосипедистов резво прокатились по дороге, попетляли немного в парке и выехали на песчаный холм, возвышающийся над морем.
Здесь все четверо, не сговариваясь, остановились, упершись ногами в песок, чтобы удерживать под собой велосипеды. Вид с дюны был отличный. Вокруг, сколько хватало глаз, расстилалась серо-зеленая морская гладь, по которой катились белые валы прибоя. Сочетание прохладного ветра и горячего солнечного света было восхитительным. Пахло хвоей и йодом. Волны, набегая на пустынный пляж, уползали обратно, волоча за собой ажурные лохмотья пены и жгуты водорослей.
— До маяка чуть больше километра, — сказал Саша Черный, кивая на красно-коричневую башню в конце песчаной косы. — На велосипедах туда не доберешься — колеса вязнут. Придется идти пешком. Дамы остаются сторожить велосипеды.
— С удовольствием, — согласилась Ирина. — Нечего нам делать на вашем дурацком маяке.
Неделя отметил про себя, что она опять контролирует свою речь, не срываясь на «феню».
— Не возражаю, — решила Наташа. — Когда еще выпадет возможность искупаться в Балтийском море.
— Вода холодная, — предупредил Неделя. — Это север. Тут вода только к середине лета прогревается. Я бы на твоем месте воздержался.
— Это потому, что ты неженка, — сказала Наташа. — А я девушка решительная. Меня холодной водой не запугаешь.
Она говорила это лишь для того, чтобы поддеть Неделю. Но Ирина неожиданно ее поддержала.
— Составлю тебе компанию, — заявила она.
— Правильно, — одобрил Саша Черный. — Закаляйтесь. Жизнь впереди длинная. Много здоровья понадобится.
— Дед, — подал голос Неделя. — Мы собираемся бросить их одних?
— Кто-то должен сторожить велосипеды, — старик был неумолим.
Наташа заколебалась. Не слишком ли она беспечна? Может быть, лучше пойти с мужчинами?
— Да? А кто меня саму посторожит? — спросила она, озираясь по сторонам. — Совершенно безлюдное место.
— Я давно здесь живу, но на моей памяти нет ни одного преступления, совершенного в этих местах, — вмешалась Ирина.
— Если не считать угона велосипедов, — съехидничала Наташа.
Старый вор засмеялся, в очередной раз обнаружив сходство с великим Эйнштейном.
— Ты права, девочка. Но гулять по окрестностям можно без опаски. Здесь вас никто не увидит и тем более не обидит. Купайтесь на здоровье.
— Я без купальника, — пробормотала Наташа.
— И я тоже, — сказала Ирина. — Вот и славно. Купаться одетыми на диком пляже — дурной тон.
— Таким красавицам, как вы, нечего стыдиться, — подмигнул Саша Черный.
— Дед, — негромко, но очень внятно произнес Неделя, — ты смущаешь мою девушку, а меня нервируешь. Придержи помело… то есть язык.
— С каких пор я твоя девушка? — рассердилась Наташа. — Захочу купаться и буду.
Саша Черный опять засмеялся, но уже другим смехом — дребезжащим, неприятным. Его седые лохмы беспорядочно шевелились на ветру. Избавившись от воровского жаргона, он выглядел так, словно всю жизнь протирал штаны в каком-нибудь научно-исследовательском институте, пока не вышел на пенсию, чтобы насладиться отдыхом на свежем воздухе. Из-за этой перемены он казался Неделе почти незнакомым, чужим.
— Чур, на ходу не оглядываться, — предупредила Ирина. — Не поплаваем, так хотя бы позагораем. Вспомним молодость.
— Это у тебя все в прошлом, — сказал Саша Черный. — Наташа само воплощение молодости.
— Дед! — повторил Неделя, процедив короткое слово сквозь зубы.
Дед досадливо вздохнул.
— Я в том возрасте, когда мужчины уже не способны ни на что, кроме комплиментов, — сказал он. — А ты меня и этого последнего удовольствия лишаешь, Серега.
— Ладно, идите, — окончательно решилась Наташа. — Только недолго, ладно?
— Туда и назад, — пообещал старик. — Мы быстро. Пойдем, внучек. — Он выразительно посмотрел на Ирину. — Оставляем девушку на твою ответственность. Глядите, чтобы судорога не приключилась.
— Все будет в порядке, — пообещала сожительница.
Неделя переступил с ноги на ногу.
— Слушай, дед, а что мы на маяке забыли? — буркнул он. — Какого черта мы туда премся? Красотами природы любоваться?
— Не только, Сережа. Не только.
— Что еще?
Дед качнул головой, давая понять, что расскажет по пути.
— Так у вас от меня секреты? — крикнула Наташа им вслед.
Они не обернулись. Ветер унес ее слова в противоположном направлении. Туда, куда планировали чайки, похожие на клочья бумаги, подхваченные воздушным потоком.
Ирина не смотрела на чаек, они ей были не интересны.
— Раздеваемся? — задорно предложила она.
Наташа поежилась. Затея с купанием была неумной, однако и на попятный идти не хотелось. Наташа привыкла побеждать. Даже маленькая победа над собой ее радовала.