— Ярослав! — говорит сквозь слезы и вскакивает со скамейки, прыгая мне в объятия. Я вообще не понимаю, как себя вести в этой ситуации. Она рыдает мне в грудь, оказывается, Машка мелкая совсем, и я поглаживаю по спине, пытаясь успокоить, а не просто стоять столбом.
— Что случилось, Маша? Какого черта ты вообще одна тут в два часа ночи?
— Прости, я помешала тебе, ну… — отрывается от меня и смущается. Конечно она всё поняла. Трубку взяла какая-то девушка, сказала что я в душе. Два плюс два только дурак не сложил бы. — Я надеюсь, ты не поссорился со своей девушкой и объяснил ей, что я твоя сестра.
— Она мне не девушка, — говорю и вижу, как у Маши подлетают брови в удивлении. Что еще за святая невинность? Так удивляет секс без отношений? — Маша, случилось-то что?
— Мы гуляли с подругой, не уследили за временем. Ее папа забрал, а я пока пыталась разобраться с приложением такси, мимо бежал какой-то парень и вырвал из моих рук кошелек. Я сразу карты заблокировала, а потом поняла, что мне нечем такси оплатить. Испугалась и поняла, что некому позвонить, кроме тебя…
— Он только кошелек забрал? Больше ничего не сделал? — спрашиваю, потому что плачет она так, как будто я не знаю, что с ней сотворили.
— Да.
— А рыдаешь чего?
— Потому что испугалась! Я одна, темно, страшно, холодно. А вдруг кто-то другой бы шел, и… Короче, испугалась я. И кошелек жалко, мой любимый был. Спасибо тебе, что приехал.
— Горе ты луковое, — говорю ей, но в глубине души радуюсь, что с ней всё в порядке. Надеюсь, будет для нее уроком, что за временем надо следить. — Кошелек вернуть хочешь?
— Что? Как? Мы же не будем искать вора? — спрашивает испуганно. Смешная.
— Он наверняка стащил наличку и скинул кошелек. Зачем он ему? Все так делают. Карты брать тоже нет смысла.
— Откуда ты знаешь? — спрашивает подозрительно.
— Ну в смысле? Откуда ты думаешь у меня тачка есть? Я вот также кошельки воровал.
— Что? Серьезно?
— Боже, Маша. Пошли, — она стоит и не двигается, боится туда идти, трусиха. — Ну?
— Я боюсь. А вдруг он там? С битой.
— Ага, с бензопилой. Чего ты боишься? Я же с тобой. Или со мной тоже страшно?
— С тобой нет… — шепчет и берет меня за руку, сжимая так, как будто я на казнь ее веду, честное слово. У меня даже пальцы затекают, но на самом деле это ничто по сравнению с тем, что ей со мной не страшно. Сам себе завидую прям.
Пропажу мы находим через три минуты. Как я и говорил — налички внутри нет, но сам кошелек оказывается в траве в ста метрах буквально, за поворотом торгового центра.
Маша радуется, как ребенок, как будто реально больше волновалась за него, чем за деньги внутри. Девушки очень странные, очень…
— Поехали домой, горе ты. В следующий раз можешь сразу попросить забрать тебя, а не ждать, когда у тебя что-то украдут и тебе придется сидеть посреди города одной ночью, ладно?
— Ладно, — шепчет Маша, усаживаясь в машину, и я ловлю себя на мысли, что невероятно счастлив, что с ней всё-таки всё в порядке. — Мне все еще очень неловко, что я обломала тебе вечер.
Отвечать не решаюсь. Что говорить-то? Мне пофиг уже и на вечер тот, и на Леру, если честно. Ну не срослось и хрен с ним. Теперь точно понимаю, что хрен.
Домой мы едем не разговаривая, Маша наконец-то успокаивается и подпевает песням, играющим в машине. Не думал, что ей зайдет мой плейлист, но она, кажется, слушает все на свете, потому что поет самые разные песни.
Неплохо поет, кстати сказать.
В дом заходим тоже молча, крадемся как дети, как будто кто-то нас может услышать. Спальня отца с Ленкой самая дальняя на первом этаже, туда пока дойдешь — состариться можно. А лестница на наш второй этаж — наш, потому что там по факту только наше с Машей пространство — находится в трех метрах от входной двери. Короче, не услышат они нас никаким боком. Но мы всё равно почему-то крадемся, это добавляет нашему приключению какого-то особого шарма.
Пропускаю Машу вперед и иду следом. Моя комната по коридору первая, ее — дальше, но она почему-то останавливается у моей и ждет, пока подойду я.
— Я хотела еще раз сказать спасибо, — поворачивается ко мне и шепчет, в неловкости кусая губы.
— Говори, — усмехаюсь, потому что переубеждать ее вряд ли есть смысл, и тут Маша удивляет меня пуще прежнего.
Она снова меня обнимает.
И если у торгового центра это были чистые эмоции и слезы, то что ею движет сейчас — не представляю.
Но она правда меня обнимает. Становится на цыпочки и обвивает руками шею, добивая меня в сотый, кажется, раз.
— Спасибо, — шепчет, обжигая кожу на шее горячим дыханием. А моя шея… Ну, короче, лучше мою шею не трогать.
Обычно для девушек это опасная зона, но для меня тоже полный крах. Мурашки сразу бегут по затылку и спине, перебираясь ниже и ниже и я мягко отстраняю Машу от себя, чтобы она не почувствовала, как я рад, что она мне благодарна.
Не, ну это финиш уже.
— Рад, что всё в порядке. Пошли спать, — говорю и напоследок оставляю поцелуй у Маши на лбу, вдохнув запах ее волос в секундном порыве.
Зачем? Для чего? Да понятия не имею! Я вообще не могу понять, что происходит со мной.
Машка улыбается мне еще раз и уходит в свою комнату, и я выдыхаю.
И что это было?
Ухожу к себе. Падаю на кровать и смотрю в потолок. Надо бы спать, три часа ночи уже, но в голове сна ни капли, а вот мыслей всяких целый вагон.
Мне не нравится то, как я реагирую на Машу. Это ненормально же, да? Мы полжизни под одной крышей, а у меня стоит на нее, ну здорово.
Хотя с другой стороны, она мне не сестра. Более того, эту Машу я вообще не знаю. Какая-то другая девушка, точно не та, которая мне десять лет подряд пыталась жизнь портить. Мы словно заново знакомимся. Общаемся. Находим друг в друге хорошее. Ну, я в ней точно. Не знаю, видит ли она что-то хорошее во мне.
Гоняю мысли в голове туда сюда по этому поводу. Я не понимаю себя. Может, это просто удивление так действует? Что я из головы ее выкинуть не могу? Иначе я реально не понимаю, чего меня клинит на мыслях о ней.
Слышу тихий щелчок двери. Закрыла замок на моей, видимо, чтобы я снова не ворвался к ней в ванную. Предусмотрительно. Потому что я сейчас в странном состоянии. Мало ли, что натворю. Я непредсказуем для себя самого сейчас.
До слуха доносится шум воды в душе. И сраная фантазия снова подбрасывает совершенно ненужные картинки в мою голову.
А потом слышу негромкое пение, которое, судя по всему, будет сопровождать меня теперь постоянно.
— Нет, не надо сло-о-ов, не надо паники-и-и, это мой последний де-е-ень…
— В здравом уме это был мой последний день, — заканчиваю песню на свой лад и встаю с постели. Хватаю сигарету и иду на балкон. Это просто пытка. Я так долго не выдержу… И я сейчас не о пении в душе.
Уже жалею, что ночь с Леркой всё-таки сорвалась. Мне, конечно, необходимо расслабиться.
Да ну твою же мать, а…
Глава 6. Маша
Солнечный свет сильно бьет по глазам, но мне банально лень встать и закрыть окно шторами. Сегодня удивительно яркое солнце, за последние дни такого не было еще, а сегодня, когда я ночь не спала практически и задремала только под утро — светит!
Не могла уснуть. Крутилась, вертелась, считала овец, читала книгу, что уже только не делала — но уснуть не могла. После ночного приключения адреналин зашкаливал и награждал меня бессонницей. У меня всегда так. Если какая-то стрессовая или просто слишком эмоциональная ситуация — не сплю. А тут эмоций было столько…
Смотрю на часы — уже восемь. Надо бы встать, конечно, потому что из-за ночного “приключения” мне теперь нужно ехать в банк, чтобы разблокировать карту. Знала бы, что вор их даже не коснется — не трогала бы ничего!
Уговариваю себя встать, но лень и желание укрыться с головой, чтобы подремать в темноте хоть немного — побеждает. И я действительно отрубаюсь. Не знаю, на какое время, но когда открываю глаза, слышу шум воды из нашей общей с Ярославом ванной.
Ярик… Как я рада, что он приехал так быстро! Боже, мне жутко стыдно, что я обломала ему вечер с девушкой своими проблемами, но я правда не знаю, что бы делала без него. Звонить Игорю ночью в слезах я конечно не стала бы. У нас хорошие отношения, но просто тревожить его среди ночи было бы безумно неловко, он и так катастрофически мало спит из-за своей работы. А друзей у меня таких близких нет, кто мог бы сорваться и приехать прямо ночью. Алиска — единственная подруга, но от помощи той я сама отказалась, дура, блин. И оставалось звонить только Ярославу и надеяться, что он не откажет мне в помощи. И он не отказал. Я даже не знаю, как благодарить его, правда. Нужно будет сделать для него что-то хорошее.
Жду, пока услышу звук открывания своей двери изнутри ванной и заставляю себя встать и пойти в душ, чтобы очнуться. В ванной жарко и очень пахнет мужским мятным гелем для душа. Запах точно как у него в машине, в комнате, да повсюду. Приятный запах, не жалуюсь.
Быстро привожу себя в порядок и спускаюсь на кухню, где немного удивляюсь тому, что дома находятся все. На моей памяти мы вчетвером завтракали всего несколько раз, потому что обычно кто-то куда-то спешит, опаздывает и всё в этом роде.
— Доброе утро, — говорю, только заходя на кухню. Ярослав стоит у кофе-машины, мама что-то готовит на плите, а Игорь сидит за столом, чем-то занимаясь в ноутбуке. Человек-работа, он занят всегда. Но благодаря этому мы и живем в этом шикарном доме и всё такое.
— Как погуляла вчера? — спрашивает мама. Ловлю на себе мимолетный взгляд Ярика, интересно, о чем он думает?
Мне почему-то не хочется расстраивать маму и рассказывать ей всю правду. Она наверняка будет переживать, а я не люблю, когда она волнуется.
— Всё хорошо, — вру, пытаясь улыбнуться как можно правдоподобнее, — наболтались, находились по магазинам.
— Во сколько ты приехала? Я до поздней ночи смотрела сериал, тебя не было. Ты же знаешь, что ночью с таксистами ездить не безопасно, Маш, ну? — говорит мама, вроде и отчитывая, а вроде и просто волнуясь обо мне.