В день произнесения свадебной клятвы Ставрос странно нервничал. Он был полон решимости стать прекрасным мужем и отцом. Но что, если он ошибался? А что, если он разобьет сердце Холли?
Ставрос отвлекся на громкий стук в дверь своей спальни в пентхаусе. Обернувшись, он увидел двоюродного брата, который прибыл с Николь за час до церемонии.
– Послушай, старина, – сказал Оливер с деланой веселой улыбкой. – Прежде чем ты произнесешь клятву и все такое, я хотел бы поговорить с тобой.
Ставрос посмотрел на свои дорогие платиновые часы.
– У меня есть пять минут, – коротко ответил он.
– Ты, наверное, слышал, – начал Оливер, – что я никак не могу найти работу…
– Потому что работодатели хотят, чтобы ты работал по-настоящему?
Кузен криво усмехнулся.
– Оказывается, у меня это не очень хорошо получается.
Проверив обручальное кольцо в кармане, Ставрос в последний раз посмотрел в большое зеркало и поправил галстук.
– Что ты хотел мне сказать?
– Я никогда не думал, что ты женишься, Ставрос. Всегда рассчитывал, что буду твоим наследником.
– Прости, что разочаровал тебя.
Поскольку он был всего лишь на несколько лет старше Оливера, было немного неловко осознавать, что кузен рассчитывал на его смерть.
Оливер сделал паузу.
– Забавно видеть тебя влюбленным.
Ставрос не стал разубеждать его в том, что он влюблен в свою невесту. В день их свадьбы это казалось дурным тоном.
– О чем ты хотел меня спросить?
– Очевидно, как много значит для тебя счастье Холли… – Оливер выдал свою самую очаровательную улыбку. – Интересно, не согласишься ли ты заплатить мне десять миллионов долларов за то, чтобы я оставался женатым на сестре Холли?
Глава 9
– Да ладно тебе, Холли. Ну пожалуйста! Ты должна мне помочь!
Настойчивый, жалобный голос младшей сестры резал слух Холли, пока она сидела в кресле гостевой спальни пентхауса, ожидая, когда стилисты закончат делать свадебную прическу и макияж.
Приглашая сестру на свадьбу, Холли надеялась, что они снова будут близки. Вместо этого сестра последние двадцать минут только и обвиняла Холли в своих проблемах с браком и просила денег.
– Мне очень жаль, Николь. Я не могу просто сказать Ставросу, чтобы он вернул Оливера. – Она поколебалась. – Мы оба знаем, что он был не очень хорошим работником…
– О, так тебе все равно, если мой брак будет разрушен? Если мы оба умрем с голоду? Как ты можешь быть такой бесчувственной? Ты же моя сестра!
Щеки Холли запылали, когда она взглянула на двух стилистов, которые делали вид, что не слушают.
– Хорошо, – вздохнула она. – У меня на пенсионном счете пять тысяч долларов. Это будет немного трудно снять, но если вы действительно нуждаетесь в деньгах…
– Пять тысяч долларов? Ты что, совсем из ума выжила? – воскликнула Николь. – Да моя сумочка стоит дороже!
Стилисты переглянулись. Щеки Холли запылали еще сильнее.
– Вы закончили? – спросила она их.
– Да. Поздравляю, миссис Минос. Надеюсь, вы будете очень счастливы.
Миссис Минос. Одно это имя вызывало трепет в животе Холли. Когда стилисты собрали свое оборудование и исчезли, она посмотрела на себя в зеркало и с трудом себя узнала. Гламурная невеста с ярким макияжем и непослушными рыжими волосами, собранными в элегантный шиньон под вуалью.
На ней было дорогое нижнее белье, бюстье без бретелек, белые трусики и белая подвязка, поддерживающая старомодные белые чулки. Длинная полупрозрачная вуаль тянулась сзади шлейфом. На мгновение она погрузилась в мечты, представляя свою жизнь в качестве жены Ставроса, как они вдвоем будут вечно любить друг друга.
– Тебе легко быть счастливой, – обиженно сказала Николь. – С такими-то деньгами.
Взяв простое белое свадебное платье с кровати, Холли рассеянно сказала:
– Ты же знаешь, что не деньги делают людей счастливыми, а любовь. Ваши денежные проблемы решатся сами собой. У тебя есть высшее образование. Ты всегда можешь найти работу…
– Дело не только в деньгах, – вздохнула Николь. – Оливер мне изменяет, Холли.
– О, нет, – напряглась Холли.
– Он женился на мне только потому, что я пригрозила порвать с ним, если он этого не сделает, но тогда у него была легкая работа и много денег. Теперь он жалеет о женитьбе. Он собирается бросить меня ради какой-нибудь богатой невесты. И я останусь в одиночестве.
У нее сжалось сердце.
– Все будет хорошо, Ники, – прошептала Холли, коснувшись ее плеча.
– Мне очень жаль. – Николь попыталась улыбнуться и подавить слезы. – Я испорчу тебе день свадьбы. Поговорим об этом позже.
Но когда через несколько минут Холли вышла из гостевой спальни и направилась в большую гостиную пентхауса, она все еще чувствовала беспокойство. И не только из-за того, что узнала от сестры.
Она думала о том, какие бесповоротные клятвы ей предстоит произнести. Год назад в это же время она планировала свадьбу Николь. Она никогда не думала, что сама вскоре станет невестой. Теперь же, идя по короткому коридору, она так крепко сжимала в руках скромный букет розовых пионов, словно от этого зависела ее жизнь.
Она выходила замуж.
Ставрос стоял в ожидании возле рождественской елки, внушительный и потрясающе красивый. Рядом с ним был Оливер, светловолосый и жизнерадостный. По другую сторону от него сидел веселый седовласый судья, который собирался провести церемонию, и, наконец, Элени, одетая в старомодное вечернее платье, сияла так, словно сама была матерью жениха.
Но Холли смотрела только на Ставроса.
На нем был гладкий смокинг, плотно облегавший его мощное мускулистое тело. Она перевела взгляд с его черного галстука на мощную шею, квадратную челюсть и красивое лицо. Его темные глаза прожигали ее насквозь.
Их свадебная церемония была простой и длилась всего несколько минут. Это было похоже на сон.
Она не могла отвести взгляд от его лица.
– Холли Энн Марлоу, берешь ли ты этого мужчину в законные мужья?
– Да, – выдохнула она, задрожав, когда он надел ей на палец огромное кольцо с бриллиантом.
– Ставрос Минос, берешь ли ты эту женщину в законные жены?
– Беру, – прорычал он низким, сексуальным голосом, глядя на нее так, что внутри ее все перевернулось. И вдруг вся ее нервозность по поводу незыблемости их свадебных клятв растаяла.
– Властью, данной мне штатом Нью-Йорк, я объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать друг друга.
В темных полуприкрытых глазах Ставроса вспыхнула искра желания, когда он сначала обнял ее, а потом поцеловал. Раньше он дразнил ее легкими поцелуями, теперь же его поцелуй заставил ее забыть не только все свои сомнения и сожаления, но и собственное имя.
Потом она вспомнила: ее имя изменилось. С этого момента она стала миссис Холли Минос.
Она смотрела, как судья подписывает свидетельство о браке, а затем Николь и Оливер как свидетели. Николь смотрела на мужа нервно, с мольбой в глазах. Оливер тепло улыбнулся жене, обнял ее и поцеловал в лоб. Николь выглядела так, словно вот-вот заплачет от облегчения.
Холли выдохнула. Должно быть, ее сестра ошиблась. Оливер не мог ей изменять, если он так ее целовал. Все будет в порядке…
– Поздравляю вас обоих, – сказал судья, улыбаясь Холли и Ставросу. – А теперь я оставляю вас насладиться друг другом.
Глаза Холли широко раскрылись. Она посмотрела на красивого, сильного мужчину рядом с ней. Ее мужа.
В жизни у нее был только один любовник. Ночь, которую она провела с ним в прошлый сочельник, была самой волшебной в ее жизни, но на следующее утро все рухнуло.
Теперь они были женаты. К лучшему это или к худшему? На всю оставшуюся жизнь…
– Мы пойдем вниз, – радостно сказала Элени, держа на руках Фредди, который выглядел очень сонным в своем детском смокинге. Ставрос нанял Элени в качестве высокооплачиваемой экономки на неполный рабочий день. Холли не была уверена, что это необходимо, но как она могла возражать против того, чтобы Ставрос дал работу женщине, которая заботилась о нем в детстве?
Кроме того, она любила Элен и доверяла ей, и была благодарна, что эта женщина посидит с Фредди сегодня вечером, давая им уединение для их первой брачной ночи.
Холли вздрогнула. Их первая брачная ночь.
– Мы тоже пойдем, – сказала Николь, прижимаясь к мужу, который крепко обнял ее.
Впервые с тех пор, как родился Фредди, Холли оказалась наедине со Ставросом. Со своим мужем.
– Миссис Минос, – пробормотал Ставрос. Он медленно оглядел ее, заставляя внутренне содрогнуться. Затем, не говоря ни слова, поднял ее на руки и прижал к своей груди. – Я так долго ждал этой ночи.
– Несколько дней, – вздохнула она, подумав о предвкушении с тех пор, как они покинули Грецию.
Ставрос серьезно посмотрел на нее.
– Целый год.
Он отнес ее на ту самую кровать, где в прошлый сочельник они зачали своего сына.
Она подумала, как много изменилось с тех пор. У них появилось будущее. Они были одной семьей.
Он осторожно снял повязку из белых шелковых цветов, которая удерживала ее длинную вуаль на месте, и бросил ее на ночной столик.
В комнате стояла мерцавшая огоньками рождественская елка, а за окнами жил своей жизнью ночной Нью-Йорк.
Сняв смокинг, он молча бросил его на пол вместе с черным галстуком. Потом расстегнул манжеты рубашки. Не отрывая от нее взгляда, он расстегнул молнию на ее свадебном платье, которое соскользнуло на пол, открыв белый лифчик-бюстье, крошечные белые кружевные трусики и белую подвязку. Она услышала его низкий дрожащий вздох, почувствовала дрожь его рук, когда он отступил назад, чтобы посмотреть на нее.
– Ты великолепна, – прошептал он.
Жар в его взгляде растопил ее сердце. Наклонившись вперед, Холли дернула его за белую рубашку так, что оторвались и посыпались на пол пуговицы. Она с трудом могла поверить в собственную смелость, когда просунула руку под его расстегнутую рубашку и медленно провела по мускулистой обнаженной груди с темными волосами.