Напиток какой-то волшебный!
Я больше не задумывалась над произошедшим вчера, даже не расстроилась, когда насчитала у себя лишь четыре монеты. Одну потеряла в лесу, вторую – в таверне, а третью отдала Грэгору на проверку. Почти половина. Может, выбросить?
Рука не поднялась избавиться от платы за проклятую сделку. Я снова спрятала их в лифе платья и вскоре, освеженная и достаточно бодрая, вышла в основной зал, где мужчины уже пили поданный им отвар и что-то ели.
– Хозяюшка, я никогда не ел такого вкусного омлета! – сообщил Горден.
– Потому что твоя матушка…
– Да-да, – перебил он друга. – Ха-ха, очень смешно! Но это не отменяет того факта, что омлет с овощами и мясом тут отменный!
– Так-то да, – закивал один из четверки, голос которого я слышала вчера, когда пряталась под кроватью.
На его лице имелось несколько ссадин. Второй тоже выглядел помятым, словно им двоим пришлось несладко.
«Не думать, не думать!»
Это уже прошло, все остались целы. А точно остались? Один неудачливый похититель вон пострадал, оказался погребен под обломками стола. Я прогнала из мыслей жуткие картины, которым не место в моей голове. Таверна, духи, пицца! Все хорошо, все прекрасно, все просто замечательно!
– Приятного аппетита, – улыбнулась я и отправилась в кухню, но в дверях напоролась на Кофара, который с сосредоточенным видом нес сразу две тарелки.
Первым порывом стало забрать их, ибо разобьет и точно не донесет до места назначения. Вот только заметила за его спиной старушку, которая отрицательно покачала мне головой, и отступила в сторону. Проследила за юношей взглядом. Он, не отрывая взора от своей ноши, неторопливо зашагал к нашим посетителям. Медленно, словно ценнейшее сокровище, поставил все на столы, а потом выпрямился и двинулся обратно. По пути, правда, споткнулся и распластался на полу.
Я вздохнула. Ни минуты без приключений! Прошла сквозь бесплотную женщину, зависшую у меня на пути, и увидела на столе завтрак.
– Уважаемая госпожа! – услышала за спиной возмущенное и обернулась.
Она недовольно качала головой, смотрела на меня с укором.
– Во-о-от, а я говорила! – подлетела к ней Ильза. – Госпожа Сама Неучтивость, вот она кто!
– Зачем же проявлять такое неуважение? – обратилась ко мне старушка.
– Какое еще неуважение? Вы мертвы, сами можете проходить сквозь стены, – уселась я за стол и присмотрелась к выложенному на тарелке омлету. Выглядело вкусно. Пахло не хуже!
– Да, я мертва, – подлетела она ко мне и «села» на лавочку напротив, – однако проходить через предметы – это мой сугубо личный выбор, в то время как ваш поступок – это оскорбление.
– Не вижу ничего оскорбительного, – взялась я за вилку и попробовала мой завтрак.
Это божественно! Не знаю, какое заклинание старушка применяла при его приготовлении, однако я готова была есть без столовых приборов и потом облизывать пальцы, настолько все оказалось вкусно.
Ильза подлетела к столу и зависла возле бабушки Кофара, при этом скрестив руки на груди, как любил делать ее отец. Кстати, он находился в другом конце комнаты и вообще не подавал признаков жизни, словно сейчас опасался за результат разговора.
– Кстати, не хочешь помочь своей сестре? – указала вилкой на девочку. – Кажется, она сейчас убирает учиненный тобой погром.
Она фыркнула, гордо вздернула подбородок.
А вот старушка вздохнула.
– Госпожа, позвольте вам объяснить простую истину. Общение между людьми основывается на уважении. Если вы не уважаете других, то и они не уважают вас.
– Слышала? – снова указала я на девочку.
– Каждый отвечает сам за себя, – продолжила свои нравоучения женщина.
– Ага, то есть я должна была молчаливо терпеть, когда эти все, – указала на мужчину, потом на девочку, – меня пытались напугать до полусмерти, а потом не отдавали документы? О каком уважении идет речь?
– О вашем уважении по отношению ко мне и моем по отношению к вам, – ответила она. – Я не говорю за других – только за себя. Прошу приютить меня, позволить приглядывать за внуком, но в то же время еще прошу не упоминать ни словом, ни действием, что я сейчас мертва. Я мертва, однако это больно осознавать. Больше не быть живой, однако находиться среди живых, подражать им.
– А что вам мешает уйти в мир иной, как это сделал ваш сын?
– Не получается, – погрустнела старушка. – Что-то удерживает нас здесь.
Мужчина оживился, подлетел к столу и закивал, подтверждая ее слова.
– Я могу позвать одного своего знакомого…
– Нет! – вскрикнула Ильза. – Только не темного, не надо его!
– Тише ты, – зашипела я и покосилась на дверь.
– Темного? – опасливо переспросила женщина, и мы одновременно вздрогнули, когда на пороге появился силуэт, которым оказался Кофар. Хорошо, хоть он, а не кто-то из нагрянувшей в таверну семерки бунтарей.
– Я что-то не то сделал? – напрягся он, широко распахнув глаза. – Насыпал приправу? Пересолил? В воду что-то уронил? В печь забросил не дрова?
– Нет-нет, все хорошо, внучок, – первой оттаяла его бабушка.
– Точно? – осмотрел он меня и собравшихся по другую сторону стола духов.
Кажется, мы выглядели сейчас не лучше, чем те бунтари, которые обсуждали, как победить темного мага.
– Точно-точно, не переживай. Сходи-ка во двор и принеси еще дров, только смотри под ноги, внучок.
– Хорошо, бабуля, – направился он в другой конец комнаты под пристальным взором присутствующих. Возле двери взволнованно обернулся. – Да что такое? Чего вы на меня все смотрите?
– Иди, – закивала я.
Он передернул плечами, скрылся на улице. Мы с духами снова повернулись друг к другу.
– Хозяйка! – крикнул кто-то из зала. – Мы очень ждем твои вкусные пироги!
– Что же, пора начинать готовить пиццу, – решительно поднялась я и оперлась руками на стол, чтобы обратиться к старушке: – Я услышала вас. Разрешаю у меня остаться, если будете помогать. Также обещаю не переступать установленные вами границы и жду от вас такого же.
– Вы смышленая барышня, я знала, – улыбнулась она. – А что такое пицца?
Я лукаво улыбнулась. Закатав рукава, приступила к готовке, в процессе которой женщина мне помогала. Кофар носился по нашим поручениям. Мужчины из зала несколько раз заглядывали в кухню, поторапливая и интересуясь, не нужно ли мне чего дополнительно купить или принести. После первой пиццы мы сразу приступили ко второй, где с помощью замечаний и советов опытной хозяйки у нас получилось по-настоящему вкусное творение, которое я пожалела полностью относить гостям и оставила несколько кусочков нам, тоже живым людям.
Только ближе к обеду я вспомнила, что вчера здесь был Мич, и расспросила о нем у Ильзы. Та не стала мне отвечать, продолжая дуться. Снова сидела на верхней полке и мотала ногами. Зато ее отец, который в это время снова пытался справиться с сыром, указал на потолок…
– Этот эльф до сих пор здесь?! – пораженно воскликнула.
– Вы про господина Доронэйса? – спросил вернувшийся в кухню с пустыми тарелками Кофар.
– Не знаю его фамилии. Так он здесь?
– Да. Вы когда ушли, он запросил приготовить комнату для него и его спутниц.
– Что?! – окончательно опешила я и, сдернув с себя фартук, понеслась на второй этаж выпроваживать обнаглевшего эльфа.
Глава 13
Дверь оказалась заперта. Вот только я не растерялась, в специальной коморке, наполненной записными книгами, отыскала целую связку ключей, без зазрения совести пошла открывать выбранную эльфом комнату и ворвалась внутрь.
Картина предстала просто невероятная. Везде была разбросана одежда, стулья перевернуты, на столе стояли стеклянные кубки и явно не самый дешевый алкоголь, который вряд ли был взят из моей кладовой. В «Перекрестке» имелось лишь пиво. Из закусок остались только веточки от винограда и несколько ломтиков нарезанных фруктов, да что-то еще, напоминающее фантики от конфет. И ладно это, главным здесь оказалась кровать.
Хотя нет, не она, а свисающая с нее женская рука с одной стороны и вьющиеся волосы на подушке с другой. Притом посередине спал довольный Мич, громко похрапывая.
– Это что ты мне за бордель здесь устроил?! – не стала я церемониться.
Рука зашевелилась. Из-под одеяла показалась голова ее обладательницы. Она широко распахнула заспанные глаза и завизжала во всю мощь. Неужели я так страшно выгляжу?
Ан нет, как оказалось, просто за мной столпились духи. Так как я всего лишь переступила порог, они выглядывали прямо из стены, наполовину в ней спрятавшись, напоминая трофеи в хижине охотника.
На истошный вопль проснулась вторая развратница. Села резко, часто заморгала, а потом заметила мою свиту и, набрав побольше воздуха в легкие, тоже издала звук хуже сирены ранним утром под окном.
– Тише, девочки, дайте поспать.
– Я сейчас тебе посплю, эльф проклятый! – возмутилась я и, подхватив с пола платье, бросила его прямо в лицо первой девице.
Она на миг замолкла, но потом подскочила с кровати, начала топтаться на месте в поисках защиты и юркнула снова под одеяло, чтобы спрятаться под боком единственного мужчины в этой комнате. Хотя нет, из стены виднелась половина тела еще одного, притом в ночном платье.
– Какой проклятый, это не я проклятый, – недовольно бормотал Мич. – Да что вы раскричались?
Выражая всем своим видом негодование, он все же открыл глаза и сразу же получил в лицо свои штаны, а потом рубашку. Я подняла сапоги, хотела и их бросить в наглого эльфа, но сжалилась.
– Эй, эй, хозяюшка, ты чего? – вскинул он руки.
– Это я чего?!
– Перестань, пожалуйста, орать! – повернулся он к кучерявой девице.
– Они… Там… Это… А-а-а!
– Это духи, притом адекватные, в отличие от… – хотела бы я продолжить, но посмотрела на Мича, который уложил ее рукой обратно и одеялом сверху прикрыл.
Помогло не очень, однако стало немного тише.
– Ты что здесь устроил? – махнула я на них.
– Спокойно, я тебя от всего защищу, – положил эльф ладонь на небольшой бугорок, скорее всего, являющийся грудью кудрявой девушки, и даже сжал ее. Под одеялом возмущенно пошевелились.