– А теперь расскажи мне честно, как прошла поездка? – попросил дедушка.
– Ужасно, – сказала я. – Слишком быстро.
– Так и думал. – Он погладил меня по руке. – Почувствовала небывалую глубину?
– На самом деле, да, у меня появилась идея для новой работы.
– Значит ли это, что и на следующей неделе ты едешь с Купером в дюны?
– На твоей жизни это точно не повторится.
– Чем ты ему ответишь?
– Имеешь в виду страх?
– Да.
– Еще не придумала.
В парке мама присела на скамейку. Я присмотрела себе качели поблизости, а Купер присоединился ко мне. Дедушка решил помочь мне раскачиваться и встал сзади.
– А ты на удивление сильный, для своего-то возраста, – заметила я.
– Я сильный для любого возраста.
Я махнула ногами, чтобы взлететь еще выше.
– И какую классику вы в конце концов выбрали? – спросил дедушка.
– «Это было самое прекрасное время, это было самое злосчастное время»![13] – прокричала я с самого верха.
– «Повесть о двух городах», – сказал дедушка. – Отличный выбор. О двух противоположных реальностях, которые уживаются в непосредственной близости друг с другом. А ты? – Теперь дедушка обращался к Куперу, пока тот крутился в качели и опутывал себя цепями.
– «Преступление и наказание».
– Вот как. О мужчине, которому убийство сошло с рук… или не совсем? Порой не сыскать наказания более жестокого, чем наш внутренний судья.
– Дедушка, не рассказывай нам, что произойдет!
Он посмеялся.
– Я и не рассказывал.
Мои качели остановились, и взгляд упал на маму. Она внимательно осматривалась.
– Что будете делать дальше? – спросила она, встретившись со мной взглядами.
Купер приподнял ноги и начал лихо раскручиваться.
– Головокружительно, – сказал он, опуская ноги на землю.
– Что у нас дальше по списку, а, Купер? – перенаправила я мамин вопрос.
Он завыл.
– Завтра у нас прослушивание в мюзикл.
Дедушкина бровь взмыла от удивления.
– Правда? – спросил он так, словно в жизни не слышал идеи хуже.
Я пробурчала в ответ:
– Это наш новый опыт!
Телефон Купера загудел у него в кармане. Один взгляд на экран – и его улыбка уже растеклась по всему лицу.
Когда он оторвался от переписки, я вопросительно кивнула в любопытстве, чье письмо его так порадовало.
Он только тряхнул головой и снова увлекся качелями.
По дороге домой мама держала дедушку за руку, а я облокотилась на Купера и прошептала ему:
– Кто тебе писал?
– Помнишь девушку, с которой я пару недель назад встретился на пляже, на фильме?
– Меня?
Уголки его губ приподнялись.
– Нет. Ее звали Рис.
– А, точно. Рис. Да, я ее помню. – Однако я надеялась, что он ее уже забыл. Что он забыл ее почти сразу. Зря, похоже, надеялась.
– Вот, это была она. Мы уже переписывались пару раз.
– Ну, здорово.
– Думаю, тебе бы она понравилась.
Уверена, не понравилась бы.
– Угу. Зови ее как-нибудь с собой на прогулку, посмотрим.
– Позову.
Он провел нас до крыльца и сразу направился к машине.
– Твоя книга осталась в доме, – напомнила я.
– Заберу ее завтра.
Я наблюдала за тем, как он удаляется, и старалась не замечать зияющей дыры в своей груди.
Одиннадцать
Тем вечером я раскопала картину, которую рисовала уже больше года назад: Купер на своем четырехколесном парит над дюной. Выполнен рисунок хорошо, реалистично, но больше о нем ничего не скажешь. Я рассматривала работу и снова переживала тот пронизывающий страх. А потом пришло время исправить написанное, вдохнуть чувства в застывший портрет. Большее теней, больше песка в воздухе, больше выразительности. В этот раз, прорабатывая лицо, я не старалась воссоздать оригинал. Я просто старалась изобразить жизнь.
Сделав пару шагов назад, я глянула на настенные часы. Три часа пролетели незаметно. Все руки были измазаны – черно-синие капли стекали по моим костяшкам. Чистым уголком рубашки я вытерла комочек краски из-под глаза и осмотрела плоды своей работы.
Картина выглядела иначе. На лице Купера появились эмоции, склоны дюн стали круче, тени – глубже, а свободное пространство теперь рябило от песка. Сложно было сказать, изменилось что-то в лучшую сторону или просто изменилось. Сложно было сказать, менялась ли я в лучшую сторону. Сомнение в собственном творчестве, которое отзыв мистера Уоллеса поселил в моем сердце, сплело там прочное гнездо, и разобрать его по веточкам было задачей не из простых.
Я опустила кисти для рисования в банку и отправилась в ванную чистить перышки.
– Поверить не могу, что повелся на это, – сказал Купер.
Мы сидели в зале на красных бархатных стульях в окружении сотни других людей. У всех были какие-то бумаги, и я постаралась потянуться так, чтобы рассмотреть текст.
– Что это у них? – прошептала я. – Мы ничего не подготовили.
Купер осмотрелся, словно только сейчас осознал, что люди действительно держали что-то в руках. Подсматривать с его ростом было проще.
– Ноты? – спросил он с сомнением в голосе. – Похоже на ноты.
– Нам тоже нужно было прийти со своей музыкой?
– Очевидно, – сказал он. – Кажется, нам здесь не место, пойдем. – Он дернулся с места, но я схватила беглеца за руку и потянула назад.
– Мы никуда не уходим.
Цоканье каблуков эхом разлетелось по всей аудитории, и я повернулась к сцене, где теперь стояла Лейси. Я слегка хмыкнула от неожиданности.
– Что такое? – спросил Купер.
– Лейси Барнс здесь. Вероятно, она здесь за главную.
– И что тебя удивляет?
– Думаю, ничего. Она ведь настоящая звезда рекламы.
– И почти каждой школьной постановки.
– Думаю, мне стоит чаще ходить на школьные постановки.
Лейси прочистила горло и заговорила:
– Всем добро пожаловать! Мы очень рады видеть вас здесь. Меня зовут Лейси Барнс, и в этом году мне выпала честь стать помощником режиссера в постановке «Музыканта». Спасибо вам за проявленный интерес. Мы начнем с минуты на минуту. У пианино сегодня Маклоренс, прошу поприветствовать. – Пианино располагалось прямо перед сценой, и она жестом перенаправила наше внимание на него. Музыкант встал и помахал нам рукой. Все зааплодировали, и я тоже присоединилась к этому хору.
– Мы с режиссером Джаной Келер будем сидеть за тем длинным столом сзади. Так что постарайтесь сиять как можно ярче. – Она улыбнулась и широко развела руки. – Теперь предлагаю всем ребятам подняться на сцену и собраться за кулисами слева, а девушкам – справа, и мы можем приступать.
Все встали со своих мест и начали один за другим шагать по ступенькам.
– Я уже готовлю тебе какое-нибудь подходящее наказание за все вот это, – предупредил меня Купер.
– Все с тобой будет хорошо. Ты же любишь быть в центре внимания.
– Не такого рода, – сказал он прямо перед тем, как мы разделились, чтобы примкнуть к своим группам. Лейси заметила меня и поспешила подойти.
– Я была уверена, что не обозналась, – сказала она. – Не знала, что ты любишь театр. Признайся честно, тебя подкупил мой монолог в библиотеке?
– Да, никто не сможет остаться равнодушным перед таким британским акцентом.
– И еще раз прямо в точку! – Она улыбнулась, совершенно довольная собой.
– К слову о том невероятном монологе, почему ты не участвуешь в этой постановке? – спросила я.
– Мой педагог по актерскому мастерству посоветовала изучить театр вдоль и поперек, это нужно для профессионального роста. Дословная цитата.
– Ага, я поняла.
Она хихикнула.
– Итак, за рост.
– Но, – я решила умерить ее ожидания до начала прослушивания, – не думаю, что это «мое». Я даже не знала, что понадобится своя музыка.
Девочки попытались протиснуться между нами, и мы с Лейси отступили в ближайший угол, чтобы не загораживать путь за кулисы.
– Ничего страшного. Те, кто без музыки, просто поют «Happy Birthday».
– Отлично.
– Мне показалось, или я правда видела Купера Уэллса? Вы, ребята, вместе?
– Да.
Она вздернула брови.
– Ой, нет. Не в этом смысле вместе. Мы просто друзья.
Мы обе посмотрели через сцену, где Купер стоял, уставившись на нас. Кажется, он не мог поверить, что мы можем вот так просто стоять и разговаривать.
– Такого красавчика нельзя долго держать во френд-зоне, – сказала Лейси.
– Да, нельзя, но, нет, я имею в виду, что я и не хочу… Не хотела. Он… Здесь все очень запутанно. Пожалуйста, давай больше не будем, – добавила я, осознав, что успела рассказать о наших отношениях куда больше, чем когда-либо рассказывала Рейчел.
– Не имею ни малейшего представления, что ты сейчас сказала, поэтому не возражаю.
– Спасибо.
Она махнула рукой за спину.
– Мне пора идти. Кому-то нужно всем этим руководить.
– Хорошо.
– Ни пуха! – Она пожелала удачи и ушла.
Следующий час пролетел так быстро, словно кто-то нажал кнопку перемотки. Лейси по очереди вызывала участников на сцену. Потом они с режиссером делали заметки и приглашали следующего.
Купер выступал прямо передо мной. Я ожидала увидеть, как он волнуется, но увидела только улыбку, обращенную к жюри.
– Я не подготовил музыку, – признался он, – но могу спеть что-нибудь из Металлики. Или из репертуара Короля.
Сдержать смех было непросто.
– «Happy Birthday» будет достаточно, – заверила его Лейси.
Он кивнул, и по залу прокатились первые вычурные аккорды. А потом Купер запел. Несколько девочек сбоку от меня захихикали, а из-за спины послышался голос:
– Смотреть приятно, но звук я бы приглушила.
Я не видела ничего такого ужасного в его голосе. Да, он не шел в сравнение с теми отточенными напевами, которые подготовили другие парни до него, но Купер, по крайней мере, не сбивался с мотива. Песню он решил адресовать Лейси, и, когда последние строки были спеты, я украдкой взглянула на нее. Конечно, Лейси улыбалась.