Откинувшись на спинку диванчика, он обвел взглядом помещение ночного клуба и немного расслабился, увидев Хелену, танцующую с одним из молодых членов правления компании Тесеуса.
Слова Валентины отчасти были правдой, но его задело то, что она подумала, что он воспользовался пошатнувшимся здоровьем Тесеуса в своих целях. Почему всякий раз, когда он делится с ней частью своего прошлого, у него возникает такое чувство, будто он отдает ей часть своей души? И почему с момента их приезда сюда она не совершила ни одного поступка, который убедил бы его в том, что она ни на что не способна?
Валентина уже почти месяц работала в рекламном агентстве. Все это время он ждал, что Кьяра позвонит ему и пожалуется на то, что его жена кого-то ударила или бросила работу, потому что она оказалась для нее слишком тяжелой. Ни Хелена, ни Кьяра ни разу не пожаловались ему на Валентину, а его жена ни разу не намекнула на то, что ей трудно или что она устала.
У Кайроса и Валентины быстро установился определенный распорядок дня. По утрам они вместе бегали, затем завтракали. После этого он отвозил ее в агентство. По вечерам они ужинали с Тесеусом и Марией, а потом шли к себе, и каждый занимался своими делами.
Ночи были для Кайроса самым мучительным временем суток. Всякий раз, когда он отодвигался от Валентины, которая прижималась к нему во сне, ему казалось, что еще немного, и он взорвется от неудовлетворенного желания.
Она все равно считает его безжалостным мерзавцем. Почему он просто не возьмет то, чего хочет? Если бы до сих пор он совершал лишь такие поступки, которые были правильными с точки зрения морали, он ничего не добился бы в жизни.
Его жена такая же страстная и необузданная в постели, как и он. Тогда почему мысль о сексе с ней вызывает у него чувство вины? Почему внутри у него все сжимается всякий раз, когда он видит следы усталости на ее лице в конце рабочего дня? Почему он хочет, чтобы она снова начала на него смотреть с любовью и обожанием?
Неужели он сделался таким сентиментальным из-за воздержания?
Вдруг волоски у него на загривке встали дыбом. Он пока не видел Валентину, но ощущал ее присутствие где-то поблизости. Когда он нашел ее взглядом, его пах словно пронзило огненной стрелой. Ее платье цвета меди, украшенное множеством металлических заклепок, переливалось разноцветными огнями в мерцающем свете стробоскопических ламп. Оно облегало ее грудь и талию и заканчивалось чуть ниже ягодиц, открывая ее стройные ноги, которые казались еще длиннее благодаря туфлям на высоком каблуке. Ее густые темные волосы были заплетены во французскую косу. Из украшений она надела только маленькие бриллиантовые сережки и подвеску, которую подарил ей он.
Она направилась к нему, плавно покачивая бедрами, и он, заметив, как другие мужчины пожирают ее взглядом, вцепился обеими руками в края сиденья.
Подойдя к нему сзади, она наклонилась, обняла его и поцеловала в щеку:
– Привет, Кайрос.
Ее поведение сбило его с толку. До этого она целый месяц его избегала и прикасалась к нему лишь в присутствии кого-то из семьи Тесеуса.
– Ты пьяна? – спросил он.
– Я выпила пару бокалов белого вина, пока переодевалась в кабинете Кьяры после того, как ты велел мне сюда приехать.
Кайрос заметил круги под ее глазами.
– Ты поела, прежде чем пить вино? Валентина наморщила лоб:
– Неудивительно, что оно ударило мне в голову. Признаться, ты меня очень удивил, когда сказал, что хочешь встретиться со мной в ночном клубе. Это было так же странно, как увидеть меня прежнюю на распродаже в универмаге.
Она рассмеялась, и Кайрос обратил внимание на темно-красную помаду на ее губах. Раньше он запрещал ей пользоваться такой помадой, а она делала это ему назло.
Что произошло? Почему его жена снова ведет себя как бунтующий подросток? Она опять с ним играет?
Но он заметил, как дрожали ее пальцы, когда она взяла его стакан и сделала глоток. Ее взгляд был настороженным, словно она чувствовала себя не в своей тарелке.
– Какого черта ты так оделась? – спросил он, красноречиво уставившись на край подола ее мини-платья.
– Ты сам пригласил меня в ночной клуб. Кьяра одолжила мне платье из одной из коллекций. – Осмотревшись по сторонам, она задержала взгляд на Хелене, прислонившейся к барной стойке и наблюдающей за ними с самодовольной ухмылкой. На Хелене было голубое платье длиной до колен. В отличие от Валентины, она выглядела утонченной и элегантной. – Я думала, что ты захотел, чтобы мы разыграли маленький спектакль для Хелены.
Кайрос подвинулся и усадил ее рядом с собой:
– Как она с тобой обращается на работе?
– Она все время рассказывает сотрудникам о том, как много ее отец для тебя сделал. О том, какие близкие у вас были отношения. О разочарованиях, с которыми тебе пришлось столкнуться. Думаю, все в агентстве поняли, что она говорила обо мне и о нашем браке.
– Валентина…
– Она меня не беспокоит, Кайрос.
– Правда?
Она пожала плечами:
– Все ее намеки и домыслы свели бы меня с ума… если бы ты все еще что-то для меня значил. – Она улыбнулась, но глаза ее остались серьезными. – В любом случае сюда я пришла с оружием, которое у меня есть.
– С оружием? – Его губы дернулись. Он по-прежнему не одобрял ее слишком откровенный наряд.
– Она одевается так, чтобы ты обратил внимание на ее грудь. У меня нет ни большой груди, ни крутых бедер. Мое оружие – это мои длинные ноги, и я решила выставить их напоказ.
Кайрос не смог удержаться от смеха. Судя по тому, как побелели костяшки пальцев Валентины, когда она вцепилась в края столика, ее задела его реакция.
– Твое чувство юмора наконец проснулось, когда я заговорила о своих комплексах?
Улыбка исчезла с его лица.
– О чем ты говоришь?
– Я думала, что тебе нравится, когда у женщины большая грудь.
– Черт побери, так ты поэтому носила те нелепые бюстгальтеры с толстыми чашечками? Потому что думала, что мне нравятся женщины с большой грудью?
На ее щеках проступил румянец.
– Да. Я хотела доставить тебе удовольствие. Я была глупой и наивной, раз думала, что если я увеличу себе грудь хотя бы таким способом, то я буду больше тебе нравиться.
– Я ненавидел эти бюстгальтеры. Когда я прикасался к тебе, я чувствовал только поролон. – Он снова выругался себе под нос. – С чего ты взяла, что мне нравится большая грудь?
– Меня навели на эту мысль вещи, которые ты говорил, когда мы смотрели старые голливудские фильмы. У меня создалось впечатление, что в них тебя интересовали только актрисы с большой грудью. Кроме того, ты никогда… – Она отвела взгляд и тяжело сглотнула.
– Я никогда что, Валентина?
– Не понимаю, зачем мы вообще это обсуждаем.
– Потому что я хочу знать.
– Франческа Пеллегрини сказала мне, что ее муж без ума от ее груди. – Ее щеки еще сильнее покраснели. – Но когда мы с тобой занимались лю… сексом, ты не уделял достаточно внимания моей груди. Поэтому я предположила, что она тебе не нравится. Ну что, я удовлетворила твое любопытство? Или ты хочешь узнать еще какие-нибудь унизительные подробности, касающиеся нашего брака?
– Тебе не приходило в голову, что я мог спешить заняться другими местами? Что я, в отличие от мужа Франчески Пеллегрини, в первую очередь обращаю внимание на ноги? – спросил он и, опустив руку под стол, погладил бедро Валентины. Она судорожно вздохнула. – У тебя ноги от ушей, glykia mou. Ты такая высокая, что мне не нужно сильно нагибаться, чтобы тебя поцеловать. Ты словно создана специально для меня. Если бы я прижал тебя к стене, я мог бы с легкостью в тебя войти. – Он прокашлялся. – Прости, что отвлекся от темы. Я обещаю, что в дальнейшем буду уделять больше внимания твоей груди.
Из ее горла вырвался сдавленный звук, глаза яростно засверкали.
– Я не позволю тебе прикоснуться к моей груди.
Кайрос поднял бровь:
– Поживем – увидим.
Официант принес закуски, которые он заказал. Кайрос взял кусочек сыра и поднес к ее рту:
– Ешь.
Посмотрев на него с вызовом, она покачала головой и сделала еще глоток скотча.
– Ты ведешь себя как ребенок. Если ты будешь мешать скотч с вином, тебе будет плохо.
Надув губы, Валентина откинулась на спинку диванчика.
– Ты не любишь танцевать. Тебе не нравится, когда я пью. Тебе не нравится, когда я развлекаюсь. Зачем вообще ты меня сюда позвал? Если из-за Хелены, то напрасно. Она не поверила в наше воссоединение.
– Пусть Хелена думает что хочет.
– Пожалуйста, Кайрос, скажи мне правду. Зачем мы сюда пришли?
– Когда один из членов правления предложил остальным сходить в новый клуб, я согласился. Это Джорджио. – Кайрос кивком указал ей на красивого молодого человека, стоящего рядом с Хеленой.
– Я знаю, – к его удивлению, ответила Валентина. – Он сын Алексио Канапалиса. Алексио попытался вытеснить Тесеуса из состава правления его собственной компании. Ты вовремя вмешался и выгнал Алексио. Джорджио остался, и ты хочешь выяснить, поддерживает он своего отца или Тесеуса. Разумеется, он неспроста так любезничает с Хеленой.
Кайрос изумленно уставился на нее, и она рассмеялась:
– Я не глупая. Джорджио часто бывает в агентстве. Все женщины без ума от этого белокурого красавца с правильными чертами лица. Он остроумный и очаровательный и немного напоминает мне Луку.
– Держись подальше от Джорджио, Валентина.
Она вздохнула:
– От скольких еще мужчин я должна держаться подальше?
Кайрос почувствовал укол ревности, когда она похвалила внешность другого мужчины, но проигнорировал ее вопрос.
– За все время, что мы с тобой были вместе, ты ни разу не проявила интерес к моей работе.
Валентина наморщила нос:
– Потому что мне было все равно, а не потому, что мне недоставало ума.
– А сейчас ты заинтересовалась моими делами?
– Да.
– Почему?
– Чем скорее ты выяснишь, кто за всем этим стоит, тем скорее вы с Тесеусом придете к соглашению и я смогу от тебя уйти. На этот раз навсегда.