Так было четыре дня. За полторы недели, которые он провел в Милане, у него накопилось много работы, поэтому ему приходилось оставлять свою жену на попечении Марии, которая была к ней добра.
«Ты заставил меня понять действительное положение вещей», – сказала ему Валентина.
Он гадал, как долго еще она будет разыгрывать роль образцовой жены, и в то же время скучал по прежней Валентине. По Валентине, на которой он женился. По Валентине, которая открыто говорила о своих чувствах. По Валентине, которая клялась, что всегда будет его любить.
После того как та импульсивная Валентина его бросила, он понял, какой яркой и разнообразной она делала его жизнь. Это открытие было пугающим.
Ему не был нужен груз в виде ее любви. Семь лет назад он понял, что привязанности пробуждают в людях худшее. Ему не хотелось испытать боль, когда его разочарует или предаст близкий человек. Или когда у него заберут то, что ему дали, потому что он стал больше не нужен. Поэтому он надеялся на то, что Валентина разлюбила его и что она действительно изменилась.
Только он собрался пойти посмотреть, где Валентина, как она вошла в комнату для завтрака, наполненную солнечным светом, и встала возле буфетной стойки.
– Kalimera[8], Валентина, – сказал он.
– Buongiorno[9], Кайрос, – ответила она, изучая ассортимент блюд.
На ней были черные брюки, подчеркивающие длину ног, и изумрудно-зеленая блузка с широким вырезом, который открывал взору ее выступающие ключицы. Свои роскошные волосы она заплела в тугую косу, из-за чего черты ее лица казались более резкими.
Увидев, что она выбрала себе на завтрак только кофе и грейпфрут, он нахмурился:
– Ты похудела.
Он это заметил, когда она бессознательно прижалась к нему во сне прошлой ночью. Его тут же охватило желание, и он понял, что перемены, произошедшие с его женой, никак не повлияли на его влечение к ней.
Она пожала плечами:
– В последнее время я мало ем.
– Судя по всему, спишь ты тоже мало, – заметил он, глядя на темные тени под ее выразительными карими глазами. – Ты так по мне скучала, что не могла ни есть, ни спать? – спросил он, желая увидеть улыбку на ее лице.
– Не знала, что ты умеешь шутить, – съязвила она, затем вздохнула. – Думала, что ты не захочешь обсуждать наши отношения, потому что кто-то из семьи Тесеуса может нас подслушать.
– Сегодня суббота, и Тесеус повез Марию и Хелену в город, чтобы позволить нам наконец уединиться.
– Это очень мило с его стороны, – ответила Валентина. – Тесеус здоров? Он выглядит как мой дедушка Антонио после сердечного приступа.
Кайрос увидел в ее глазах боль, и его сердце сжалось.
– Антонио говорил с тобой о твоей матери?
Кайрос знал, какое большое значение Антонио Конти придает генеалогическому древу своей семьи.
– Он не осмеливался ничего мне сказать в присутствии кого-то из моих братьев. Наедине с ним я почти никогда не оставалась. – Судя по ее невыразительному тону, она переживала из-за ситуации в ее семье. – Но в конце концов я поняла, почему дедушка всегда был так холоден со мной. Поначалу я думала, что причина была в том, что я девочка. Теперь я понимаю, что дело было в том, что я ему не родственница. – Она убрала за ухо прядь волос: – Расскажи мне о Тесеусе.
Кайрос прокашлялся:
– Девять месяцев назад у него был сердечный приступ. Думаю, причина была в том, что врагу Тесеуса почти удалось прибрать к рукам его компанию.
– Именно тогда он обратился за помощью к тебе?
– Что-то в этом роде.
– Ты был здесь все эти месяцы?
– Да.
– Это ты предотвратил захват компании?
– Да.
– Должно быть, Тесеус очень высокого мнения о тебе.
Кайрос пожал плечами:
– Не важно, что он обо мне думает. Главное то, что я перед ним в долгу.
Он ждал вопроса о Хелене, но шли секунды, а его все не было, несмотря на то что они были одни и их никто не мог подслушать.
Его охватило разочарование. Неужели она совсем его не ревнует?
Валентина сделала глоток кофе.
– Я зарабатывала недостаточно, чтобы покупать хорошую еду и снимать отдельную квартиру, – произнесла она, вернувшись к предыдущей теме их разговора. – Даже несмотря на то что мы снимали жилье вчетвером, мне приходилось нелегко.
Кайросу стало стыдно за свою шутку.
– Неужели оставаться моей женой было для тебя так ужасно, что ты предпочла отказаться от роскошного образа жизни, который я тебе гарантировал? Что ты променяла огромный пентхаус и безлимитную кредитную карточку на убогую лачугу и низкооплачиваемую работу?
– Да.
Ее ответ был спокойным, лишенным аффектации, к которой он привык.
– Я должен поверить, что ни один из твоих заботливых братьев не дал тебе денег хотя бы на еду и одежду?
– Лука уважает мои решения. Что касается Леандро… – Ее пальцы крепко сжали ручку кофейной чашки. Несомненно, она очень скучала по своим братьям. – Я сказала Леандро, что навсегда разорву с ним отношения, если он снова вмешается в мою жизнь. – Поставив чашку на стол рядом с нетронутым грейпфрутом, она поднялась.
– Куда ты? Ты же ничего не съела.
Кайрос так много раз хотел, чтобы она выглядела скромнее и сдержаннее, однако сейчас, когда она была тенью прежней Валентины, ему было больно на нее смотреть.
– С каких это пор… – Осекшись, она покачала головой, сделала глубокий вдох и наконец встретилась взглядом с Кайросом: – Я хочу обсудить с тобой то, что ты для меня сделаешь. Я составила список…
– Я многое для тебя сделал бы, если бы ты бросила свой проект «Независимая Валентина».
– Ничего себе. Ты снова шутишь. Я уже не знаю, тот ли ты Кайрос, за которого я выходила замуж. Обычно я только видела кивки и слышала междометия. А еще, когда ты хотел секса, у тебя было особое выражение лица.
Тина никогда раньше не видела Кайроса таким смущенным. Глядя на румянец, проступивший на его скулах, она впервые за долгое время рассмеялась.
– Не понимаю, о чем ты, – сказал он. – Обычно ты так много болтала, кричала и жаловалась, что я мог вставить лишь кивки и междометия.
Пропустив мимо ушей его грубое замечание, она продолжила:
– В твоих глазах появлялся странный блеск. Сначала ты пытался бороться со своим либидо, словно тебе было не по душе то, что ты хотел спать со мной, своей собственной женой. Ты отправлялся на вечернюю пробежку, затем шел в душ. После этого ты заходил в нашу спальню и пристально на меня смотрел. Поначалу я думала, что ты находишь мои пижамы отвратительными. Затем ты…
– Ты думала, что я находил отвратительными шортики с разрезами по бокам и топики на тонких бретельках?
– Ты сидел в кресле, поставив локти на колени и потирая ладонью шею. Если ты запускал пальцы в волосы три раза, я знала, что в ту ночь ты займешься со мной сексом. Если ты одновременно с этим еще и ругался, это означало…
Румянец на его щеках стал еще ярче.
– Что это означало?
– Не обращай внимания.
– Что это означало, Валентина? – повторил он.
– Это означало, что ты будешь требовательным и даже грубоватым. Что ты будешь затягивать близость, пока я не начну тебя умолять, чтобы ты меня взял.
Сейчас она вдруг поняла, что он наказывал ее за то, что она заставляла его терять над собой контроль. Почему ей до сих пор не пришло в голову, что истинная сущность Кайроса проявлялась во время секса?
Она никогда не пыталась заглянуть за то, что лежало на поверхности, понять своего мужа. Она ждала от него красивых слов и широких жестов. Не получив то, чего она хотела, она уподоблялась капризному ребенку и превращала его жизнь в ад.
Сейчас она понимала, что от человека, выросшего в тяжелых условиях, не следовало ждать романтики.
– Боже мой, Валентина! – произнес он с чувством. – Если я делал тебе больно, тебе следовало говорить мне об этом.
– Ты ни разу не причинил мне физической боли, Кайрос. Я принимала активное участие во всем, что происходило между нами в постели. Я жаждала того наслаждения, которое ты мне давал. Я говорила тебе об этом много раз.
Его глаза потемнели, плечи слегка напряглись, словно он наконец понял, какого рода боль он ей причинял, когда они были вместе. Он ни разу не выразил словами свою привязанность к ней, не похвалил ее. Даже за то, что она была готова заняться с ним сексом всегда, когда он этого хотел.
Чтобы скрыть свое волнение, Тина подошла к буфетной стойке, налила себе сока и сделала глоток.
– Ты всегда полностью удовлетворяла меня в постели. Можешь не сомневаться, – сказал он. – Дело в том, что у меня плохо получается строить отношения.
Ошеломленная его признанием, Тина уставилась на него.
– Если бы ты сказал мне эти слова раньше, это многое изменило бы, – произнесла она с грустью. – Я слышала от тебя только критику.
– И всякий раз, когда я тебя критиковал или сравнивал с Софией или Алексис, ты совершала какую-нибудь дерзкую выходку.
– Да, – сказала Тина. – Но в любом случае все это уже в прошлом.
Ее нервы были на пределе. Если он продолжит этот разговор, она уйдет.
Вместо этого Кайрос направился к буфетной стойке. Через несколько минут он вернулся, взял Тину за руку и усадил на стул. На тарелке, которую он перед ней поставил, была яичница, тост и свежая клубника.
У нее заурчало в желудке. Только в этот момент она поняла, как сильно проголодалась. За считаные минуты она съела весь завтрак.
Больше всего ей понравился хорошо подрумяненный тост с толстым слоем масла. Именно такие тосты она всегда предпочитала. При мысли о том, что Кайрос об этом помнил, у нее потеплело на душе.
Наверное, она все-таки не совсем ему безразлична.
Глава 6
Прошедшая неделя была полна сюрпризов. Кайроса не переставала удивлять его жена. Сейчас он смотрел на таблицу на экране ее ноутбука, которую она ему показала. В этой таблице было множество имен, дат и названий. Пока она загружала другие файлы, он листал ее альбом. Около двухсот страниц были заполнены эскизами одежды и аксессуаров. Помимо этого там оказались фотографии жен и дочерей членов правления компании Конти. Рядом с вырезками из глянцевых журналов Кайрос увидел записи, указывающие на ошибки в одежде, прическе или макияже. Помимо этого Валентина предлагала варианты их исправления.