– Что-то не представляю себе его портрета на каминной полке, – сострила Сара без улыбки.
Грэг немного помолчал.
– Сара, он тебя домогался?
Вопрос был задан серьезно, но ответила она бесшабашно:
– Тебе его намерения показались бы совершенно несерьезными.
– Мне очень не нравится, что ты там одна, а под дверью у тебя рыскает волк.
– Не беспокойся, Грэг, – заверила Сара, – я уже большая девочка. Могу постоять за себя. К тому же столкнуться с ним мне больше не придется. С завтрашнего дня сажусь за работу и в Йорк больше не поеду.
Поняв намек, Грэг сменил тему разговора. Положив трубку, Сара села у окна и стала смотреть на холмы – на их зеленую гладь набегала тень медленно плывущих облаков.
Сознание Сары тоже было омрачено тенью, тревожной тенью Ника Родона. Ни один мужчина прежде так не смотрел на нее. Внезапный жар в крови вспыхивал в ней, и возвращалось неведомое смутное волнение. Вряд ли их отношения будут иметь продолжение, думала Сара. У Родона масса других вариантов. Черная записная книжка, наверно, испещрена именами и номерами телефонов. Многим женщинам не устоять перед Ником и без манящего блеска его денег.
Саре противно было признаться в том, что она и сама на мгновение поддалась его чарам. Родон был необычайно притягателен, и Сара могла только догадываться, какой он страстный любовник; но строгий, едва слышный внутренний голос подсказывал ей, что роман с Родоном не нужен. Их разделяет миллион световых лет. Они живут по-разному, взгляды их не совпадают. Родон принимает ее за другую. Из-за отношений с Грэгом она стала для Родона тем, что Грэг называет легкой добычей, и это оскорбило Сару. Она не такая, какой видится Родону, и ему от нее ничего не добиться.
Абсолютно ничего, повторила про себя Сара с глухим раздражением: надо же, ей приходится внушать себе разумность этого решения, как будто она способна, поддавшись соблазну, начать роман с мужчиной, который не вызывает у нее ни чисто человеческого интереса, ни симпатии. Приготовившись ко сну, Сара посмотрела в зеркало и вновь рассердилась, увидев лихорадочный жар на щеках и блеск в глазах. Черт бы побрал этого Ника Родона, подумала она.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
На следующий день после полудня Сара сидела перед мольбертом на лугу, усыпанном маргаритками и лютиками. Она смотрела вверх, на склон холма, вглядываясь в темно-синюю тень от каменной стены, в игру бликов от ветвей росшего рядом со стеной вяза. Тень эта беспокоила Сару. Заказчик хотел, чтобы холм был запечатлен на рассвете, а до восхода солнца теней не бывает. От проблем живописной техники мысли Сары перекинулись к иному предмету. Невероятная протяженность каменной стены, извилисто пересекавшей холм и окрестные равнины, поражала ее. Кто час за часом возводил эту стену? Целая жизнь, должно быть, потребовалась на строительство, но во имя чего? Чтобы обозначить границу владений? Огородить овец на хозяйском выгоне? Странно, но стена тянулась и по вересковым пустошам. Если подсчитать время, убитое на ее сооружение, подумала Сара, то стену, по меньшей мере, следует воспринимать как йоркширский вариант египетской пирамиды.
Было не по сезону жарко. На Саре были, как обычно, джинсы, но вместо рубашки она надела топ – коротенький, без рукавов, с низким вырезом, мысиком опускавшимся к животу. Топ не сковывал движений. Сара наслаждалась прикосновением ветерка к обнаженной коже. Она пожалела, что не надела шорты, но ей не хотелось отвлекаться от дела и тратить время на переодевание в гостинице.
Из-за плеча на мольберт легла тень. Сара оглянулась и увидела Ника Родона. Странно, но она даже не удивилась. И спокойно смотрела на Родона.
– Как отделаться от вас? Раздавить?
– Попробуйте! – сказал он, насмешливо улыбаясь.
Сара вернулась к работе.
– Убирайтесь!
– Очаровательно! – проворчал Ник. – Ничего другого я и не ожидал. Ваши манеры восхитительны.
Она осторожно положила синевато-серый мазок на стену, размышляя, вспомнит ли заказчик о том, что теней на рассвете не бывает. Над стеной, похоже, придется потрудиться. Стена давала изображению перспективу, была как бы композиционным ядром пейзажа. Сара усиленно пыталась отвлечься от присутствия Ника Родона. Он, в конце концов, уйдет, если она не будет обращать на него внимания.
Родон расположился рядом с Сарой на траве. Он лежал в непринужденной позе, подперев голову рукой. Она знала, что Родон наблюдает за ней. Знала, что он задумчиво покусывает травинку. Она даже знала название этой луговой травы с высоким стеблем, боковым зрением определив ее подвид. Саре пришлось изучать травы в художественной школе. Занятие было увлекательным, из трав без труда получались прекрасные гербарии.
– У вас ресницы как из золотой проволочки, – заметил Родон.
Ресницы вспорхнули вверх – Сара не справилась с искушением, и чувство юмора вернулось к ней. Когда Сара повернулась к мольберту, Родон, слегка придвинувшись к ней, начал водить травинкой по ее джинсам.
– Я работаю, – сказала Сара, вновь оторвавшись от картины, чтобы посмотреть на Ника. – В отличие от вас, мистер Родон, я вынуждена трудиться, иначе есть нечего будет. Возможно, это низко, но мне необходимо есть хотя бы раз в день.
– А почему вы решили, что я не работаю?
– Как же, работаете, – пожала она плечами. – Утомительно, верно, пересчитывать столько денег.
– Да что вам дались мои деньги? Вот это укол!
– Мне? Да мне плевать на них!
– Вы только о них и говорите.
– У меня вообще нет охоты разговаривать, – сказала Сара, недовольная собой. Родон, может быть, и прав. Глупо без конца твердить о его деньгах.
– У меня тем более. – Он медленно скользил взглядом по ее профилю.
Сара почувствовала, как от двусмысленности его слов кровь хлынула к лицу, но попыталась сосредоточиться на работе. Теперь она гадала, как он здесь оказался.
– Как вы меня отыскали? – наконец вымолвила Сара.
– Вы же назвали адрес. Гостиница «Лиса и виноград» по дороге в Скарборо.
– Незатейливо, – тяжело вздохнула Сара. – Из меня вытянули, так?
– М-мда! – согласился Ник. – Просто, как отобрать леденец у младенца. Или вам хотелось, чтобы я нашел вас?
Она взглянула на Родона сквозь ресницы.
– Не хотелось!
– Точно?
– Абсолютно! – резко сказала Сара.
Родон задвигался, устраиваясь поудобнее. Руки заложены под голову, длинное гибкое тело затянуто в темно-синюю рубашку с распахнутым воротом и синие брюки из грубой хлопчатобумажной ткани. Пиджак в тон брюкам и рубашке он швырнул на траву.
Сара исподволь бросила быстрый взгляд на Родона.
– Считаете, я могу работать под вашим надзором?
Он демонстративно закрыл глаза.
– А кто, собственно говоря, надзирает?
Сара продолжила работу, время от времени поглядывая на Ника, но он лежал с закрытыми глазами. Крупный шмель, выбравшись из клевера, с гудением подлетел к Родону и закружил над его темными волосами.
– Не шевелитесь! – прошептала Сара. – Шмель рядом.
– Я не глухой, – сказал Родон, не открывая глаз.
Шмель неторопливо полетел дальше, а Сара все еще смотрела на Родона. Боже мой, думала она, как хорош! Солнечные лучи подсвечивали гладкую смуглую кожу, бросая блики на густые черные волосы. Рот слегка сжат. Неожиданно резким движением Родон схватил Сару за лодыжку, опрокинул ее со стула в свои объятия и крепко прижал к груди.
Сара от изумления пронзительно закричала, потом рассмеялась. Глаза его были совсем близко, и она, удивляясь себе, наслаждалась их сияющей синевой.
Вглядываясь в эти глаза, она лежала на Родоне, а его рука легко двигалась по ее спине, касаясь теплой кожи, подрумяненной солнцем вокруг коротенького топа.
Следовало бы рассердиться, сказала себе Сара. Сущее безумие. Разве Родон поверит, что он ей безразличен, если она позволяет ему такие выходки?
– Слова ничего не значат для вас? – заговорила она.
– Почти, – ответил он, дерзко глядя на Сару сквозь темные ресницы.
Теперь он играл ее волосами, ворошил, пропускал между пальцами мягкие пряди.
– Волосы похожи на бархатцы, только мягкие, как шелк. И вкусно пахнут.
– Часто мыть приходится, – пожала плечами Сара. – Они такие яркие, что с ума меня сводят.
– Я бы тоже сошел, – пробормотал он. В синем мерцании глаз таилась насмешка. – Многое в вас довело бы меня до безумия...
– Боритесь с собой! – отозвалась Сара, лукаво глядя на него, а в душе коря себя – надо испепелять Родона оскорбленным взглядом, а не ухмыляться слабоумной улыбкой.
Загвоздка была в том, что сегодня, в простой одежде, Родон походил на обыкновенного человека, к тому же на солнечном свету его неотразимая привлекательность прямо-таки била в глаза. Было чудесное послеполуденное время, дремотное, да еще такая теплынь; движения ласковых рук Родона казались Саре невероятно приятными.
– С какой стати? – лениво поинтересовался он. – Вы прелестны, а я целую вечность ждал случая еще раз поцеловать вас.
Он тихонько наклонил ее голову. Сара могла запрокинуть ее, воспротивиться, но не стала. Безумие, идиотизм, но об опасности она будет думать потом. Сейчас же ей хотелось выяснить, как подействует на нее прикосновение губ Родона. В первый раз он поцеловал ее злобно, хотел причинить боль. Сейчас у него были другие намерения. Сара знала это.
Земля словно разверзлась под ней. Родон целовал ее сначала не спеша, чувственно, дразняще, потом неистово, страстно, начал все сильнее клонить голову Сары к себе, обхватив ее за шею, и поцелуй втекал в нее жаркой пылающей сладостью, какой она никогда прежде не знала. От возбуждения Сара парила в воздухе, в голове у нее было пусто. Родон пальцами собрал за спину ее волосы и начал медленно, нежно ласкать губами щеки, шею, подбородок. Запрокинув голову, Сара покорно никла к его руке и от наслаждения едва не всхлипывала – тихие прерывистые стоны слетали с ее воспаленных губ.
Не выпуская Сару из объятий, Родон вдруг перевернулся. Теперь она оказалась под Ником, спиной на траве. Языком и губами он ласкал ее ухо. Сара и не думала сопротивляться. Лежала, изумленно устремив в синее небо широко раскрытые глаза.