—Но я…— прошептала она, когда поцелуй прервался,— я… должна вернуться. Лиза…
— Óна присмотрит за ней,— проговорил Вайлдмен, вновь припадая к ее губам. Его язык проник глубоко в ее рот, его глаза светились в темноте как два огонька.
Внезапно отпустив ее, бородач резко отвернулся и направился к очагу. Кэролин наблюдала, как он помешивал поленья в камине и искры разлетались в стороны, освещая его широкоплечую фигуру.
Когда он вновь повернулся к ней, Кэролин поняла, что хочет одного — его прикосновений. Потянувшись к нему, она опять испытала жгучее желание, непозволительные мысли роем пронеслись в ее голове.
Вайлдмен подбросил в очаг еще дров, и хижина наполнилась удушливым жаром. Языки пламени то и дело врывались в комнату. Стоя спиной к Кэролин, бородач сорвал с себя рубашку, а затем повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Женщина, замерев, не сводила с него взора.
А снаружи грохотал гром, нежданный дождь обрушил на деревья и хижину потоки воды.
Присев возле камина, Вайлдмен внимательно взглянул на Кэролин, словно прислушиваясь, а она… она внезапно сползла с табуретки на пыльный пол. Молча Вайлдмен встал, поднял женщину на руки и опять уложил на кровать.
Его взгляд скользнул по ее телу. Кэролин была так хороша, так невинна и беззащитна…
Наклонившись, он провел ладонями по ее груди, животу, бедрам… Нежные изгибы ее тела сводили его с ума.
Мыслей в голове Вайлдмена не осталось, он думал лишь об этом податливом теле. Он представлял ее обнаженной, ему казалось, что он ощущает на губах вкус ее кожи, дотрагивается до ее самых сокровенных мест…
Дрожа от нетерпения, он стал медленно поднимать вверх подол ее юбки у здоровой ноги. Кэролин принадлежала ему. На нее не распространялась власть Óны. Он один мог повелевать этой женщиной! Она его, только его! Вайлдмен склонился над Кэролин, сгорая от неистового жара желания…
Вдруг он замер, услыхав какой-то шум за дверью. Охваченный внезапной яростью, Вайлдмен бросился к двери, рванул ее и выбежал в дождливую темноту. Кто-то в горах громко выкрикивал его имя, и этот звук манил его.
…Из тени на свет шагнула какая-то женщина, ее вымокшие под дождем волосы липли к щекам и сосульками свисали на плечи. Ее плащ был пропитан водой, вся юбка заляпана грязью. Вайлдмен задрожал от злости на ледяном ветру и шагнул навстречу молодой женщине, чтобы не пропустить ее в хижину.
—Что ты здесь делаешь?
—Ты разве не идешь?— раздраженно спросила она.
Вайлдмен схватил ее хрупкие плечи. Выражение его лица было злым, но вдруг переменилось, и в его глазах показался страх.
—Пожалуйста,— прошептала женщина, по ввалившимся щекам которой текли крупные капли дождя.— Я — та самая. И не вздумай ничего менять. Пожалуйста!
Ярость наполняла его бешеным огнем. Приметив ее беспомощный взгляд, он развел в стороны полы ее плаща и, рванув лиф платья, впился руками в ее груди.
Женщина не сопротивлялась, лишь молча стояла перед ним, пока он не сорвал с нее последнего клочка одежды. Дрожа под дождем на ледяном ветру, она позволила ему крепко прижать себя к груди. Ей было больно, но она не вырывалась, а затем упала, обнаженная, прямо в грязь у его ног.
Но, когда Вайлдмен опустился возле нее на колени, развел ее ноги в стороны и одним движением вошел в нее, женщина открыла глаза и в них светилось торжество. Приняв его в себя, она вновь обрела власть над ним, зная, что, пока он хочет ее, ей нечего бояться, даже призраков прошлого.
ГЛАВА 8
—Ты не должен доверять ей!
Услыхав эти слова, произнесенные шлюхой, Вайлдмен отвернулся. Он не хотел слышать ничего подобного. Он чувствовал, что летит в пропасть, его мысли кружились, как кружится орел над добычей, перед тем как камнем упасть вниз. Сил у него не осталось, желание исчезло; оно было украдено у него существом, к которому Вайлдмен так долго был привязан.
—Возьми это,— прошептала она, вкладывая в его дрожащую влажную руку кожаный мешочек.
Он с радостью бросил бы мешочек в грязь, но был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Вайлдмен был рабом Последователей. Сопливый лорд, который не в силах противиться действию их настоев и порошков! Он ненавидел себя даже в тот момент, когда отправлял в рот часть содержимого мешочка.
—Если ты будешь настаивать на том, чтобы использовать ее, она тебя предаст. Послушай меня! Послушай!— быстро говорила женщина, хватая его за рукав.— Не бери ее. Я знаю тебя… понимаю… Я могу помочь… но только если ты не используешь другую женщину… Подумай об этом, мой дикарь с черной душой!
Он сбросил с себя ее руку и отпрянул назад. Его дыхание было прерывистым.
—Убирайся! Оставь меня!
—Но ты должен пойти со мной. Сейчас же! Ты должен! Осталось совсем мало времени, и если ты не пойдешь, над тобой нависнет серьезная опасность.
Вайлдмен подумал о том, как просто было бы убить ее. Он бы с легкостью задушил ее, чтобы она замолчала. Она была не лучше Óны.
Кэролин никогда не стала бы вот так изводить его. Она бы любила его. И помогла ему освободиться! И, если бы он захотел ее, никто бы не посмел сказать, что он не может ее взять. Он был бы человеком абсолютной силы.
Вайлдмен придвинулся к белому телу, скорчившемуся в грязи. Но, когда он взялся за ее горло, она схватила его за запястья.
—Ты должен пойти со мной!— Ее ногти впились в его кожу.
Вайлдмен отпрянул назад.
—Иди вперед,— промолвил он, не в силах противиться Последователям, которые так в нем нуждались. Они знали, как он зависит от наркотиков, им все было известно и об извращенных пороках их лорда.
Вайлдмен отвернулся и побрел в темную хижину. Не успела потаскуха вбежать туда вслед за ним, как он захлопнул дверь. Он не хотел, чтобы она видела, кто лежит на его кровати. Он убьют шлюху! Он убьет их всех!
Кэролин лежала в той же позе, юбка была слегка задрана вверх, лицо было неподвижным. Вайлдмен внезапно понял, что дал ей такую большую порцию, от которой она могла и умереть. Бородач встревожился.
Схватив кружку с чистой водой, Вайлдмен высыпал туда большую часть порошка и залпом выпил. Его используют как марионетку…
Его силы медленно возвращались. Как и всегда после употребления наркотика, ему начинало казаться, что его существование имеет смысл, он чувствовал себя Человеком и убеждал себя, что он — именно такой, каким они его считают.
Вайлдмен бросился к двери. Он знал, что его ждет. Каким безумием все это было!
Гроза прошла. Вайлдмен, как был, без рубашки, стремительно направился в лес. Вскоре он увидел потаскушку, которая спешила вперед, волоча за собой свой плащ. Схватив ее за плечи, бородач как следует тряхнул женщину и отшвырнул назад, чтобы она шла следом за ним, за своим повелителем…
В лесу было темно и холодно. Сквозь ветви на землю падали капли дождя. Кэролин крепко держалась за руку матери.
Перед ними, словно окна в преисподнюю, открылись три узких разрытых могилы. Кэролин почувствовала, что падает в могилу, что ее толкают туда…
И вдруг она побежала… Побежала по лесу! Рука ее матери была такой холодной. Ветки деревьев царапали ей кожу, а за ними гналась разъяренная толпа. В руках людей были факелы.
Мама упала и закричала, чтобы Кэролин бежала вперед одна. Девочка бежала так быстро, как не бегала никогда в жизни. Выскочив на дорогу, она вскоре увидела лошадь, запряженную в небольшую повозку.
—Папа! Папа!— кричала Кэролин.
Холодная рука закрыла ей рот, чтобы она замолчала.
А потом папа побежал в лес. Девочка забилась в повозку и молилась о том, чтобы папа вернулся поскорее вместе с мамой.
…В повозке мама лежала так тихо, что Кэролин решила, что она умерла. Повозка увозила их прочь в мрачную тьму.
Вскоре папа сказал, что они в безопасности. Впереди она увидела свет. Кэролин успокоилась немного и тихо заплакала, уткнувшись в волосы матери. Но когда они остановились, из-за деревьев выступила какая-то тень. Люди с факелами приближались.
Девочка боялась уже меньше и с нетерпением ждала, когда незнакомец заговорит, но, едва он раскрыл рот, она застыла от ужаса. Он должен был помочь отцу, а вместо этого незнакомец был груб и резок.
—Скажите нам, он убил ее?— раздался чей-то голос.
Люди с факелами окружали их.
Похоже, незнакомец знал ответ на этот вопрос, но если бы он сказал правду, ему бы не поздоровилось.
Кэролин увидела, как напряглось лицо отца. Она наблюдала за скрытым тенью лицом незнакомца, но когда он заговорил, что-то в ее душе умерло.
—Он утверждает, что ее ничто не могло спасти,— произнес незнакомец.
—Так он убил ее?
—Да, убил.
—А что скажешь насчет остальных обвинений?— произнес раздосадованный голос.
—Да, скажу то же самое: «Да»!
Кэролин очнулась от ночного кошмара. Еще плохо соображая, она выбралась из постели и поняла, что стоит на четвереньках перед гаснущим очагом. Вокруг нее пахло мускусом. Встревожившись, женщина попыталась встать.
Сломанная нога ужасно болела. Она забыла обо всем, кроме того чудовищного мгновения, когда ее отец был предан. Привиделось ли ей все в кошмаре, или просто память начала потихоньку раскрывать свои секреты?
Подойдя к двери, Кэролин выглянула наружу. Небо начинало сереть. Дождь перестал, земля промерзла. Тяжело вздохнув, женщина закрыла дверь.
Опустив засов в прочные железные скобы, чтобы хозяин не мог застать ее врасплох, Кэролин вернулась в похожую на пещеру хижину. Она чувствовала себя ужасно. Что произошло ночью? Почему у нее было такое ощущение, словно она знала Вайлдмена, знала еще тогда, в таинственном прошлом?
Убийство? Неужели они обвинили ее отца в убийстве? Кэролин в ужасе опустилась на табуретку. Какой врач не оказывался в подобной ситуации? Это было одной из издержек профессии. И вот они выгнали его самого, его жену и ребенка прочь. Незнакомец, прятавшийся в тени, мог спасти их, но он сказал…
Кто же это был?
Кэролин изо всех сил напрягла память, силясь вспомнить события той ночи, но в ее сознании было лишь темное пятно. Они доверяли этому человеку. Он мог знать правду.