—Джон, что она с тобой сделала?— прошептала Кэролин.— Ты стал ее рабом?
Что-то переменилось в лице Джона. Казалось, вопрос Кэролин всколыхнул его затуманенное сознание, и Джон мрачно посмотрел на полную женщину, что едва держалась на ногах в полусогнутом состоянии.
—Ну скажи, неужели у тебя совсем не осталось силы воли?— продолжала Кэролин.— Почему ты служишь ей, Джон?
Отпустив ее руки, Вайлдмен поднялся на ноги, бросая злобные взгляды на Óну. Та не высказала ни малейшего страха, но все же отвернулась и, отступив на несколько шагов, принялась яростно размешивать что-то в чашке, а затем протянула ее дикарю.
Джон отшвырнул чашку в сторону. Схватив женщину за руки и едва не оторвав ее от пола, он прорычал:
—Приведи Последователей! Дай мне ключ!
Покачав головой, Óна отпрянула назад. Ей удалось нащупать дубинку, прислоненную к стене у нее за спиной, но Вайлдмен вырвал ее из рук Óны и метнул дубинку в темный угол.
А затем, подняв руку, он одним ударом сшиб Óну с ног. Прижав ее к полу точно так же, как только что прижимал Кэролин, Джон сунул руку ей за корсаж и вытащил оттуда длинный железный ключ на шнурке. Дернув, он сорвал шнурок с шеи негритянки.
Подняв Кэролин, словно та была невесомой тряпичной куклой, он толкнул ее к двери. Молодая женщина полетела головой вперед, не в силах удержать равновесие. Джон снова поднял ее и потащил за собой в темный лес. Зубы его были крепко стиснуты, глаза смотрели куда-то вдаль.
—Джон, пожалуйста, отпусти меня, мне нехорошо!— взмолилась Кэролин.
Он продолжал идти вперед, не обращая внимания на ее мольбы.
Кэролин пришла в себя, почувствовав запах дыма. Открыв глаза, она увидела большие окна, темнеющие на каменной стене. Серый дым поднимался в ночное небо. Все вокруг было освещено слабым желтоватым светом.
Она лежала на земле. Недалеко от нее Джон возился с замком двустворчатых дверей, ведущих в подвал Тимберхилла. Вскоре тяжелые дубовые двери плавно распахнулись на хорошо смазанных петлях. Джон спустился на несколько ступеней, ведущих в кромешную тьму.
Первой мыслью Кэролин было подняться на ноги и сделать попытку к бегству. Женщина с трудом подняла руку, но та бессильно упала на мокрую траву. Ей пришло в голову позвать на помощь.
—Эван! Эван!— едва слышно прошептала она.
Даже страх ее был каким-то слабым и, казалось, таял, как ночной туман.
Вайлдмен поднялся вверх. Похоже, он ухмылялся.
—Тут никого нет,— заявил он.— Никто не услышит тебя. Все ушли. Пойдем со мной вниз, Кэролин. Настала пора тебе узнать, почему все думают, что в Тимберхилле живут привидения.
Джон потащил женщину вниз, а затем прислонил к каменной колонне, поддерживающей крыльцо первого этажа. Стены в подвале были каменными, низкий потолок перечеркивался балочными перекрытиями. Подвал был разделен на несколько секций. Воздух был спертым, все вокруг серело от густой паутины.
Рядом с тем местом, где стояла Кэролин, была небольшая комнатенка, освещенная слабым сиянием свечи. Привыкнув к темноте, Вайлдмен закрыл тяжелые двери и повел Кэролин в освещенную комнату.
В комнате, кроме грубого деревянного стола да круглого отверстия диаметром фута в четыре, расположенного в самой середине, ничего не было. Отверстие было накрыто крышкой.
Джон медленно обошел комнату, зажигая огарки свечей, стоящие повсюду, от одной свечи, которая до этого освещала помещение. Затем он повернулся к Кэролин и посмотрел на нее своими бесцветными глазами.
—Когда я жил в лесу со своей матерью, мне больше ничего не было нужно,— проговорил он.— Я заботился о ней. А потом, через десять лет, из города вернулся отец, и я старался принять его. Как и ребенка, которого они ждали,— мою сестру Элен. Но когда мать умерла от родов — из-за человека, который бросил нас… Я был сломлен горем. И решил пойти к твоему отцу помощником, чтобы выучиться всему тому, что могло бы спасти мать. Я надеялся, что если буду спасать других людей, то смогу вновь обрести душевное спокойствие.
—Да-а-а…— тихо протянула Кэролин, стараясь не потерять сознание.
—Но у меня не больно-то все получалось. Воспоминания не давали покоя. Лишь морфий помогал скрасить горе. И лишь Последователи Óны могли помочь мне утолить жажду мщения. Впрочем, их предводителем я стал гораздо позднее,— зловеще прошептал он.
Комната теперь была освещена ярким желтоватым светом. Вайлдмен снял свой меховой плащ, обнажив широкую мускулистую грудь. Его голос поднялся от зазвучавшей в нем силы.
—Все эти долгие годы я служил Óне и ее господину сатане. Много раз я мстил, каждый раз притворяясь, что мщу твоему отцу. Я делал то, что заставляла меня Óна,— приносил невинных в жертву дьяволу. А теперь настало время освободиться. Я больше не ее раб. Я должен избавиться от власти Óны. Сегодня я обрету свободу.— Джон холодно улыбнулся.— И ты, Кэролин, поможешь мне.
—Нет,— прошептала женщина, не понимая, что он имеет в виду.
—Поможешь. Потому что отныне принадлежишь нам. Ты совершила большую глупость, вернувшись сюда. Я пытался предупредить тебя. Какая-то часть моего существа еще помнит то давнее время, когда…— Вайлдмен помотал головой, стараясь изгнать из головы воспоминания о тех днях, когда она любила его.— Зачем ты вернулась?
—Я хотела найти тайный дневник моего отца.— Женщина тяжело вздохнула, не в силах держать глаза открытыми.
Подбежав к ней, Джон наотмашь ударил Кэролин по лицу и с яростью швырнул ее на грязный пол.
Она почувствовала привкус крови на губах.
А затем он развел ее руки в стороны и принялся стаскивать с нее одежду. Его прикосновения были резкими и грубыми. Она не могла остановить дикаря. У Кэролин было такое чувство, что все происходит во сне, когда хочется крикнуть или побежать, а сил на это нет. Ей оставалось лишь бессильно лежать на полу и ждать, что будет дальше.
—Твой отец…— процедил он сквозь зубы, брызгая слюной.— Дневник твоего отца! На нем лежит вечное проклятие дьявола!— Рука Джона сжала горло Кэролин.— Я был с твоим папашей в ту ночь, когда его изгнали отсюда. Он настаивал, чтобы я остался. Моя сестра, как и ты, болела, и Орион заявил, что есть способ, который поможет нам узнать, как можно вылечить это ужасное заболевание и спасти тех, кого мы любим.
На страх у Кэролин уже не осталось сил. В тихом ужасе она слушала резкий голос Джона Раснера.
—Меня вынудили стоять рядом с твоим отцом и смотреть, как он вскрывает тело молодой девушки. Когда он покончил со вскрытием, то тут же бросился к своей тетрадочке — чтобы записать все об этом ужасном действе, как он всегда поступал! Орион сказал мне: «Джон, принеси-ка мне тетрадь, что спрятана под ящиком стола». Прежде я не видел этой тетради, но, поискав, нашел ее и принес твоему папаше. Я уважал его.— В голосе Джона звучало презрение.
Кэролин чувствовала, что сознание вот-вот покинет ее.
—Я был в ужасе, я обезумел, узнав, что он сделал!— продолжал Вайлдмен.— Мне был нужен морфий. Я принял дозу, а затем случайно — случайно!— открыл тетрадь. Эту чертову тетрадь! Он как раз заворачивал тело. Орион узнал все, что хотел. И я начал читать… Я… Мне-то казалось, что я все о нем знаю, но вдруг на глаза мне попалось описание точно такого же вскрытия, какое мы только что провели. Я взглянул на дату. И понял…— Джон застонал, словно испытывал страшную боль.— Я не знал, что делать! Тут пришел тот дурачок, что выкапывал твоему папаше трупы,— тело, оскверненное твоим «уважаемым» отцом, пора было возвращать на кладбище. Я понял, что Орион постоянно ворует и вскрывает трупы. Я пытался понять его, н-но он… он предал меня, он осквернил мою святыню!
—Но как иначе врач может…
—Учиться на моей матери?!— Подняв Кэролин на ноги, Джон яростно встряхнул ее.— Сделать то, что он сделал с моей матерью?! Он предал память о ней! От ярости я обезумел! Я бы, конечно, убил его тогда, но он сбежал! Я поджег его приемную и скрылся. А когда Орион разыскал меня и стал умолять, чтобы я объяснил остальным, что мы делали с телом…— Раснер угрюмо усмехнулся.— …Я солгал. Я сказал им, что это он убил девушку. Это был первый шаг в деле моей мести. Потом я ушел, но быстро вернулся. Óна к тому времени уже втянула меня в свои делишки, и я не мог ей противиться, к тому же она умела доставать морфий, без которого я был не в состоянии жить. В благодарность я согласился стать во главе Последователей и стать олицетворением ее деда, в чем я поклялся перед алтарем сатане. С того самого дня я проклял Ориона Адамса. Я знал, что в отместку этому человеку в один прекрасный день сделаю с тобой то же самое, что он посмел сделать с моей матерью.
Все поплыло перед глазами Кэролин, тело ее сотрясала дрожь. Когда Джон отпустил ее, она как мешок рухнула на пол. А потом она почувствовала, что он дотронулся до ее лодыжек. Он связывал ее, вот только Кэролин не понимала зачем. Женщина опять попыталась вырваться, но, хоть и была в сознании, не могла даже пошевелиться.
Вскоре Вайлдмен, глаза которого побелели от злости,— склонился над нею.
—Я продолжил свою месть,— тихо проговорил Джон.— Когда они пришли и спросили меня, не убивал ли он Катарину, спросили, не сделал ли он это для того, чтобы изучать ее тело… ну-у… для того, чтобы спасти тебя,— злобно пояснил безумец,— я сказал «да». Да!— выкрикнул он.
Громко хохоча, он вынул что-то из кармана и прижал к губам Кэролин. Чтобы избежать боли, она открыла рот, и Джон тут же сунул ей в рот кляп.
Голова Кэролин гудела, руки отяжелели, тело не повиновалось ей… Женщина недоуменно наблюдала за тем, как Джон перебросил веревку через потолочную балку. Затем он подскочил к круглому отверстию и отбросил в сторону крышку. Раздался глухой шум — женщине казалось, будто она лежит возле колодца.
Вайлдмен принялся тянуть веревку, и вскоре Кэролин почувствовала, как она крепко сжала ее лодыжки. Ее поднимали за ноги над земляным полом! Вот ноги ее поднялись совсем высоко. Потом еще выше! Выше!
Господи, неужели нельзя ничего сделать, чтобы остановить его?! Неужели настал ее конец? Здесь, в этом заброшенном подвале!